Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

Но когда мы вышли наружу, то вопросы были совсем не того свойства, что ожидалось.

— Что за магия, дающая свет?

— А любой кристалл может такое дать?

— А мы можем проделать то же самое?

— Кто тебя научил?

И еще множество в том же духе.

Разумеется, я сразу же понял причины такого промаха. Магия земли не была самой распространенной, но все знали о ее существовании. А с магией света никто из команды не сталкивался и даже не слыхал о таковой. Справедливости ради следует сказать, что у драконов хорошо развито сумеречное зрение, так что свет им нужен меньше, чем людям.

Пришлось расплачиваться ответами:

— Да, это так и называется «магия света». но она не существует вне кристаллов. Для нее не любые годятся, но кварц — вполне. Вы тоже можете такое, но не тратьте пока что силы, они вам понадобятся. Конечно, и вы потом освоите. Я сам научился от людей.

— А что будем делать с этими кристаллами? — и Гирра указала когтем на добытую кучку.

Отчетливо запахло паленым. Наверняка догадалась не она одна, но только у этой умной драконочки хватило отваги заговорить вслух. Желтая карточка в мой адрес.

— Верно думаешь. Эти кристаллы можно было бы прямо сейчас использовать в браслетах, однако взамен них можно получить другие, поменьше, но с лучшей поверхностью и с гораздо лучшими характеристиками. Вот как те гелиодоры, что у вас уже есть. А сейчас выводы.

Пауза. Я напыжился и заговорил самым правительственным тоном:

— Вы уже настолько продвинулись в магии земли, что можете ее применить практически. Настоящую жилую пещеру выкопать ни вам, ни мне пока что не под силу. Но в стенке пещеры вы можете сделать полочку для своих вещей — тех же браслетов, к примеру. Однако при этом надо помнить, что поля земли, в отличие от полей воды…

Лекцию слушали со сдержанным восторгом. Еще бы! Маги земли были весьма уважаемы, а тут появилась возможность к нем приблизиться.

— Ну и последнее. Напоминаю: никому не надо знать о роли кристаллов. В ответ на все вопросы кивайте на меня: Стурр, дескать, научил. И помните: стать полноценными магами земли (так, чтобы работать без кристаллов) вам не светит. На такое понадобился бы срок поболее драконьей жизни. Универсалы не в счет, понятно. Все, разлетаемся по пещерам. А ты, Гирра, останься.

Серые глазки стрельнули с меткостью снайперской винтовки, но их владелица тут же дала понять, что, мол, слушает со всем вниманием. Я, в свою очередь, от всего сердца надеялся, что мою лесть она полностью не раскусит.

— Я знаю, Гирра, что ты умная. Более того, уверен, что ты уже кое о чем догадалась. Не буду просить тебя поведать о твоих выводах. И не потому, что это мне не нужно — совсем наоборот! Но потом найдутся другие факты, и твои умозаключения могут… немного измениться. Тебе еще предстоит стать моим заместителем по разведке. И вот тогда ты узнаешь все. Но пока что ни слова даже среди команды.

Невозмутимость собеседницы сделала бы честь взрослой драконе. Но реакция все же последовала:

— У тебя большие планы.

Это был разъевшийся до неприличия намек. Гирра не хуже меня знала, что разведотдел десятку не положен — следовательно, прекрасно поняла, что я целюсь повыше.

Весь остаток каникул ушел на нудную, но абсолютно необходимую огранку. Пришла крупная партия пиритов и рутилов. Сверх того, от кузнеца я получил кровавый гранат — крупный, но совершенно безобразной формы. Даже мне было не под силу распознать вид минерала без прокачки полей. Натурально, образчик был не из дорогих, но это устраивало.

Возобновились занятия в школе. К моему огромному удивлению, наставник как будто забыл о полетах. Чуть ли не все время уделялось мерам. Класс оттачивал оценку на глаз расстояний, углов, высоты полета, даже объема. При том, что драконий глазомер превосходил человеческий, нам приходилось туго.

Поначалу я сам числился в «твердых хорошистах». Зато неожиданно для всего класса лидером оказался середняк Глорр. Записная отличница Суирра почти открыто ревновала. Хитроумный Согарр непринужденно погасил страсти, указав, что «конечно, природные способности — великая вещь, но и старательность тоже кое‑что может.» Мы начали упорные тренировки и после пары месяцев Леррот выразил свое признание в оценках.

Но даже после того, как курс «Измерения на глазок» закончился, полеты сделались лишь одним из первых предметов. В эту группу также вошла тактика — уже с наглядными примерами! — и, как ни странно, то, что я мысленно обозвал «изящной литературой». Книг, натурально, нам не давали. Преподаватель сначала зачитывал вслух порядочный кусок, а потом разбирал его вместе с нами. Почему‑то имена авторов учащимся не сообщили.

Художественная драконья литература имела земные аналоги. Ближе всех к ней стояла «Илиада». Это были военные приключения, разбавленные любовными. Поразило то, что основной разбор касался в основном формы — оценивались удачные сравнения, тонкие метафоры, красивая аллитерация. Рифмы почти отсутствовали, над ритмом автор тоже не особо задумывался. В этом смысле проглядывалось сходство со скандинавскими сагами.

К своему стыду должен признаться: подоплеку я раскусил не сразу. Недели две, не меньше, у меня ушло на понимание смысла этого предмета.

Тот, кто ввел уроки словесности и составил учебный план, был отнюдь не глуп. Как раз красоты стиля и сбили с толку, а на самом‑то деле сия литература была хорошо замаскированной пропагандой. И создавал ее очень умный и хитрый дракон. Если это вообще был дракон.

Саги и поэмы прославляли героев, ясное дело. Те вступали в битвы и выигрывали их, выручали товарищей из безвыходных положений, а также спасали раненых красавиц; когда же действовали героини, то геройство направлялось, понятно, на красавцев. Те, в свою очередь, предлагали спасительницам хвост и сердце, каковые предложения с плачевным воем отвергались — ибо были несвоевременными. Вместо этого героини большей частью творили карьеру. Иногда они погибали — героической смертью, как легко понять. Что до героев, то они редко обещали жениться, зато рассыпали уверения в обязательной встрече «После войны у реки на закате солнца»... И даже порою держали слово, а если и нет, то исключительно по причине поступления приказа «все — на запад!» или насильственной смерти.

К сожалению, я остался единственным учащимся в классе, на которого это словотворчество не действовало. Вот тогда стало понятно: клятва — не единственное средство для удержания драконов на привязи. Возможно, что даже не главное.

Потом в мою недостаточно умную голову пришла некоторая мысль. И я ее решил проверить.