Диана Удовиченко - Верховный маг империи

– Дай слово, вождь, что отпустишь меня живым, куда пожелаю. Иначе не видать тебе ни жены, ни сына.

Ропот поднялся среди орков. Никогда такого не было, чтобы степняк за спиной у женщины прятался, ребенком прикрывался. Воины подняли луки, в Акхира целились, ловили взглядом каждое его движение, но тетиву не отпускали. Все еще сильно было в их душах уважение к тому, кто говорил с духами предков. Да и боялись Айке навредить: слишком остер был нож, слишком напуган шаман. Знал Акхир за собой вину, которую не простил бы Уран-гхор. Вот и нашел себе путь к отступлению. Побелели губы вождя, страх за жену и дитя, смешавшись с бешенством, в голову ударил.

– Ну! – взвизгнул Акхир, сильнее прижимая нож к груди Айки. – Дашь слово или нет?

Все знали: если вождь слово даст, то уже не нарушит. Уран-гхор переглянулся с Робом. Тот незаметно голову наклонил: соглашайся, мол.

– Даю слово! – вождь крикнул. – Ни я, ни орки из моего племени тебя не тронут!

Опустили луки воины, облегченно выдохнул Акхир, отталкивая от себя Айку. Уран-гхор на руки жену подхватил, бережно прижал к себе. Счастливо улыбалась Айка – ничто ее не страшило в объятиях мужа. Акхир медленно назад отступил, свистнул заливисто, из степи к нему ринулся мощный матерый вулкорк. Захихикал шаман, победу праздновал. Да только рано. Роб вытянул вперед худую руку, сжал пальцы – и схватился за грудь Акхир, глаза выпучил, упал на колени. А Роб тихую песню запел. И тогда закружились вокруг него белесые тени. Это духи предков пришли, чтобы помочь последнему хранителю древних знаний. Скользили они между замершими воинами, шелестели едва слышно. А Роб все сжимал и сжимал пальцы, пока не захрипел Акхир. Когда старик опустил руку, шаман уже был мертв. Разорвалось его подлое сердце. Никогда орки не видели такой силы. Все они были могучими воинами и не страшились сойтись с врагом на поле битвы. Но впервые пришел к ним шаман, который духов показал.

– Обманывал вас шаман, орки, – сказал Роб. – Никогда не говорил он с духами предков. Вот и отомстили они ему. Но главное его преступление не в этом. Духи сказали мне, что Акхир был подкуплен людьми. Он помогал Варг-гхору предавать самых честных и сильных вождей.

– Как же так? – выкрикнул из толпы молодой воин. – Ведь он нашим богам молился!

Склонился над телом Акхира шаман, перерезал кожаный шнурок, на котором кисет висел. Раскрыл и перевернул. Посыпались на землю блестящие золотые монеты.

– Вот они, человеческие боги, – сказал Роб, – и он тоже им молился.

– Зачем же в степи золото? – не успокаивался молодой воин.

– Затем, что ждал он: человеческие войска должны в степь прийти, залить кровью Орочье гнездо. Вот тогда и здесь настала бы власть золота. Потому и истребляли предатели сильных вождей. Чтобы никто не сумел защитить ваши племена.

Зашумели орки:

– Так значит, скоро люди из Богатых земель на нас войной пойдут?

– Нет, – твердо отвечал Роб. – Мы на них войной пойдем. А поведет нас вот он, – и на Уран-гхора указал.

А молодой вождь смотрел только на свою Айку. Развернулся и к селению пошел, понес жену в карангу.

– Постой, вождь, – крикнули ему вслед. – Как прикажешь упокоить убитых?

– Не будет им упокоения, – бросил Уран-гхор, – и посмертия не будет. Недостойны их духи отправиться к Морриган по реке Орени. И родная земля Орочьего гнезда их тоже не примет. Разрубить их тела на куски и скормить вулкоркам. Так будет с каждым предателем.

Так началось правление Уран-гхора. Племя снова звалось Гра-ориг и жило по законам своего вождя. Змеиную кожу – память о захватчике – Айка с шапки срезала. Поняли орки: справедлив их молодой вождь, а шаман его искусен и мудр. Племени при них лучше жилось. Они ценили орков за их охотничье умение и воинское мастерство, а не за науку угождать. Сплотились воины вокруг Уран-гхора, хоть нордару в пасть готовы были за ним идти. Но вождь не торопился набеги совершать, не хотел силы тратить. Готовился к настоящей войне. Много людей в Богатых землях, и шаманы их могущественны. Это Уран-гхор на собственной шкуре испытал. Нужно было своих шаманов растить – таких, чтобы в силе человеческим не уступали. А еще войско собрать такое, чтобы земля дрожала от его поступи. Надо было не только племена клана объединять, но и все кланы Орочьего гнезда. Думал Уран-гхор, что много лет на это потратится, но Роб другое говорил:

– Не можем мы столько ждать, мой сын. Степи наши в опасности. Если люди на нас нападут – большая кровь прольется. И тогда конец Орочьему гнезду, а потом и всему миру. Человеческие шаманы этого не знают, потому бойню не остановят.

– Но как же тогда быть, отец? – спрашивал Уран-гхор.

– Будем трудиться, сын.

И Роб трудился день и ночь. Откуда только силы брались в старческом теле. Устроил он в племени испытания на шаманский дар. Отобрал двоих юношей и девушку, стал их обучать.

– Стражей из них не получится, – говорил он Уран-гхору, – но они будут хорошими шаманами. Смогут повелевать духами. Сумеют встать против вражеских воинов и их колдунов, защитить свое войско от стрел и проклятий.

– Но как же ты обучишь их за короткое время?

– Я покажу им, как черпать силу бездны. Ее сейчас много разлито над Орочьим гнездом.

Всего семь дней прошло, а три юных шамана уже выучились первым песням. Они могли вызывать малых духов, заставлять птиц спускаться с неба, создавать молнии. Все племя собиралось, чтобы посмотреть на их колдовство.

Но Роб не только шаманов учил. Он заставил воинов построить большой загон и согнать туда всех вулкорков. Оставил только двух, для вождя и для себя. И начал колдовать над зверями. Утром обходил он загон посолонь, а вечером – противосолонь и пел свои песни. А ученики его за вулкорками присматривали. Ходили в степь, искали там особую землю и сухие прошлогодние травы. Растирали их, смешивали с талой водой, кипятили на огне, шептали над варевом тайные слова. Потом заливали это зелье в глотки зверям. Вулкорки от него хворали: лежали, дышали тяжело, дрожали всем телом. А через три дня половина стаи пала. Еще через день от сотни четыре десятка осталось. Но Роб продолжал колдовать. И еще день прошел, и еще пять вулкорков сдохли. Недовольны были орки, шаман сгубил почти всю стаю. Как теперь охотиться? Как по диким землям ездить? Вулкорк для степняка – не только ездовой зверь, но и верный товарищ. Он и в сражение с врагом вступит вместе с хозяином, и диких тварей от него отгонит. Это друг и помощник для орка. Каково друга лишиться неведомо за что? Роптали воины, не понимали, что шаман делает. Жалели своих верных зверей. Лишь на седьмой день остановился падеж. Осталось от стаи два десятка, и хворь у них прошла. Самые сильные и крепкие выжили. Замечали воины, что звери меняются. Они росли в холке, тела их раздавались, мощнее делались. Когти и клыки сталью отливали. Шерсть толще стала, гуще, и блестела под солнцем как серебро. Глаза светились зелеными огнями. Спрашивали орки, в кого звери превращаются.