Павел Корнев - Мор

– Убирайся отсюда! – приказал я и бросился на выход. Размотал поводья, вскочил в седло и погнал лошадь к городским воротам.

«Мои люди уже там», – сказал Виктор Арк перед смертью, а не верить ему оснований не было.

Проклятье!

Как не убился на скользких улочках – не знаю. До городских ворот доскакал просто чудом. Когда натянул поводья, пена с коняги летела уже хлопьями. Заметив болтавшего со стражниками парня в гвардейском мундире, я подъехал ближе и рявкнул:

– Старшого зови! Быстро!

Гвардеец ошалело уставился на меня, но сразу приметил серебряный блеск перстня и метнулся в караулку. Пару мгновений спустя на улицу выскочил мужик постарше и спросил:

– Господин Март? Что стряслось?!

– Надо проверить дом, и немедленно!

Старший группы время на расспросы терять не стал, развернулся и во всю глотку заорал:

– На улицу, бездельники!

В тот же миг из караулки высыпал десяток гвардейцев в полном боевом снаряжении, и бравые парни без промедления бросились на конюшню. Я не стал их дожидаться, и хоть оседлавшие свежих лошадей всадники обогнали меня еще на полпути к Выгоревке, все нахлестывал и нахлестывал взмыленную конягу, не желая отставать.

Медлить нельзя. Никак нельзя – где-то за крышей постоялого двора по небу расползались клубы дыма.

Пожар? Этого еще не хватало!

Первыми влетевшие в распахнутые ворота гвардейцы враз стоптали пытавшихся задержать их разбойников, а уцелевших порубили мечами и загнали на высокое крыльцо к доламывавшим входную дверь подельникам. Вот только успех оказался недолгим – несколько орудовавших у черного хода бандитов обежали окутанный дымом дом и с ходу разрядили в гвардейцев арбалеты.

Глухие удары, лязг пробитых кольчуг, дикое ржание раненых лошадей. Двух всадников вышибло из седел, один безвольно обмяк, пораженный тяжелым болтом. Остальные направили коней на арбалетчиков, а пара лишившихся скакунов гвардейцев, орудуя мечами, начала пробиваться к входной двери.

Соскочив на землю, я обежал крыльцо, подпрыгнул и кинжалом резанул по ноге орудовавшего топором здоровяка. Тот пошатнулся, а в следующий миг тяжелый клинок раскроил его череп от макушки до нижней челюсти. Не успевший высвободить оружие гвардеец пропустил удар дубинкой и скатился по ступенькам, но другой тут же насадил шустрого головореза на острие меча.

Перебравшись через перила, я ухватил последнего бандита за волосы, рывком оттянул его голову и перехватил кинжалом глотку. Оттолкнул бившееся в агонии тело, заскочил в выломанную дверь и через задымленную прихожую поспешил на близкие звуки схватки.

Опередивший меня гвардеец схлестнулся с едва различимой в дыму фигурой, я наугад полоснул по ней клинком и помчался дальше. В следующей комнате держали оборону двое охранников – встав спина к спине, они отбивались от наседавших со всех сторон бандитов, и на полу валялось уже несколько мертвецов.

Наотмашь ударив пытавшегося забраться в окно парня, я с ходу вогнал клинок в поясницу махавшему топором головорезу и рванул в самое пекло.

Закашлялся из-за едкого дыма, прикрыл ладонью глаза и сиганул мимо дверного проема, в котором гудело злое пламя, к зажимавшему порезанное лицо парню. Со всей силы впечатал его головой в стену, перепрыгнул через обмякшее тело и сразу увидел Берту, пытавшуюся отбиться от наседавшего на нее бандита. Позади девушки гудело пламя, за юбку цеплялся ребенок, и развязка могла наступить в любой миг.

Вот уж нет!

Я через всю комнату метнул кинжал, и массивное навершие рукояти крепко садануло бандита по затылку. Воспользовавшаяся кратким мигом замешательства циркачка несколькими стремительными ударами ножа располосовала парню шею и лицо, отступила вбок…

– Сюда! – заорал я. – Быстрее!

Протянул руку, и тут с потолка рухнула объятая огнем балка. Удар откинул меня прочь, жгучие языки пламени лизнули камзол, и ткань вспыхнула ничуть не хуже высушенного на солнце стога сена. Взвыв от боли и разочарования, я принялся срывать с себя пылающую одежду и вслепую побрел прочь, не в силах больше терпеть невыносимый жар и духоту. А еще – крики сгоравших заживо людей.

Бесы, бесы, бе-е-есы!

Кое-как пробравшись по задымленному коридору, я вывалился в разбитое окно и начал кататься по грязному снегу, гася рубаху и штаны.

А дом… дом сгорел. И вместе с ним, с ним и с той, кто в нем остался, сгорела какая-то частица моей души.

Какая-то? Да нет, чего уж там – лучшая…

Обвинитель.Признаете ли вы, что для устранения маркиза Витайлы противоестественным образом перемещались через потустороннее?

Особое мнение представителя ордена Изгоняющих: – Способности подсудимого относятся исключительно к юрисдикции Церкви и не могут быть предметом рассмотрения настоящего процесса.

Обвинитель.Решая устранить маркиза Витайлу, вы отдавали себе отчет, что он располагает сведениями о связях преступной группы, осуществлявшей контрабанду «желтой пыли», с представителями третьего стола военной коллегии Драгарна?

Подсудимый.Не уверен, что маркиз Витайла располагал какой-либо информацией по этому поводу.

Обвинитель.Не уверены или не располагал?

Подсудимый.Маркиз Витайла планировал совершить государственный переворот, и я был вынужден остановить его, несмотря ни на какие сопутствующие обстоятельства.

Обвинитель.Даже несмотря на то, что такие действия несут ущерб интересам Короны?

Подсудимый.В первую очередь интересам Короны угрожало свержение его высочества Рауля.

Обвинитель.После смерти маркиза Витайлы из его кабинета пропала священная реликвия – серебряная чашка Майи Милостивой, вам что-либо известно об этом?

Подсудимый.Нет.

Обвинитель.Так это не вы взяли ее?

Подсудимый.Нет.

Обвинитель.Почему вы не произвели арест Магды Бланьеж, если она располагала сведениями о сотрудничестве маркиза Витайлы с разведкой Драгарна?

Подсудимый.У меня не было такой возможности. Кроме того, она исчерпывающе ответила на все вопросы.