Шумерские ночи. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов
— Свиньи — человека?! — ужаснулся Балих.
— Я очень близок к тому, чтобы дать им тебя сожрать, — раздался холодный голос. — Я дал тебе простое поручение, а ты… это что такое?..
Взгляд Креола упал на испачканный ятаган. Лицо учителя окаменело, челюсть отвисла. Несколько секунд он не верил своим глазам, а потом с шумом втянул воздух и тихо спросил:
— Ты знаешь, что это за предмет?
— Ритуальный нож?.. — предположил Балих.
— Это ятаган Барзаи. Многофункциональный ритуальный клинок. Что-то вроде магического жезла, только им можно еще и рубить.
— Ух ты… — восхитился Балих.
— А еще… касаться ятагана Барзаи может только хозяин. Иначе из ятагана исчезнет магия.
— С искрами, да?..
— С искрами, — кивнул Креол, поднимая ученика за ухо. — Думаешь, почему я повесил его повыше? Где он был, когда ты его нашел?
— Висел под потолком… за решеткой…
— Тебя это не навело ни на какие мысли? — спросил Креол с быстро чернеющим лицом.
— Да, я взял стул… и отодвинул решетку…
В этот день учитель зверски поколотил Балиха. Не помогло даже заступничество Великой Гулы, которой стало жаль мальчика, и она посулила подарить Креолу другой ятаган, лучше этого и весь в самоцветах.
— Это принципиально, — ткнул пальцем маг. — Он должен усвоить, что нельзя трогать вещи, значения которых он не знает. Думаешь, это в первый раз?
— Хозяин, но ты же сам постоянно так делаешь! — напомнил Хубаксис. — Аааа!..
За эти слова он разделил наказание с Балихом. А усталый и раздосадованный Креол погрузился в бассейн и приказал ученику и рабу-джинну не попадаться сегодня ему на глаза.
— А долго делать новый ятаган?.. — спросил Балих у Хубаксиса.
— Этот хозяин делал полгода, — ответил тот. — Пока выковал, пока остудил, пока нанес руны, пока заточил…
Балих приуныл. Да, поднагадил он учителю. Такое ему быстро не простят…
Весь следующий месяц Балих был как шелковый. Совершенно не дерзил, со всем молчаливо соглашался, небылиц не сочинял. Делал любую работу быстро и послушно, а все заданное учил очень старательно.
Но заданий ему давали мало, и уроков тоже было мало. Учитель на него злился, потому что Балих мало того, что испортил долгий труд, так еще и осрамил перед высокой гостьей.
Но вообще-то Креол был сам виноват. Он поленился сходить с учеником и проконтролировать. Понадеялся, что тот справится сам или обратится к рабам.
— Шамшуддин, ты лучше об этом даже не заговаривай, — ткнул пальцем Креол.
— А что я не так говорю? — развел руками зашедший в гости кушит. — Тоже еще выдумал — послал отрока одного резать свинью. У тебя рабы кончились? Ты все-таки их всех перебил?
— Ему почти шестнадцать! — рявкнул маг. — Я в его возрасте уже сражался с демонами!
— В его возрасте нас с тобой едва не сожрал гала, — напомнил Шамшуддин.
— Потому что у нас был дерьмовый учитель!
— А его чуть не сожрали свиньи.
— Потому что… чрево Тиамат, Шамшуддин!
Креол мрачно отхлебнул из чаши. Ученики магов периодически гибнут. Примерно двое из пяти не доживают до окончания учебы. Они погибают от неудачных заклинаний, от внимания потусторонних сущностей и по иным уважительным причинам.
Но если другие маги спросят Креола, как погиб его ученик, а ответом будет: его сожрали свиньи…
Это позор. Не для ученика — ученику-то что, живи себе в Куре, да и живи. Для учителя.
Архимага ему после такого точно не видать.
— Ему почти шестнадцать, — повторил Креол. — Он практически взрослый мужчина. Не моя вина, что он настолько никчемен, что не сумел заколоть поросенка.
— Креол, я понимаю, что ты демонолог и, возможно, не знаешь некоторых тонкостей смертного бытия… — деликатно произнес Шамшуддин. — Но поросенка обычно закалывают несколько взрослых мужчин. Его выводят из загона, связывают…
— Шамшуддин, мы маги! — рявкнул Креол. — Элементарный Паралич — и режь хоть ломтиками!
— А ты научил его элементарному Параличу?
— Да! Он уже умеет! Он очень талантливый!
— Правда?.. — удивился Шамшуддин.
Балих, что сидел на крыше и подслушивал разговор, преисполнился противоречивых чувств. Он возгордился, что учитель назвал его талантливым, но в то же время почувствовал себя дураком, потому что и в самом деле не применил Паралич. Он просто еще не привык, что магию можно использовать не только на занятиях, не только под присмотром учителя, но и для решения каких-то бытовых задач.
— А почему он не применил Паралич? — спросил Шамшуддин.
— Спроси у него! — повернулся Креол. — Балих!..
Мальчишка едва не рухнул с крыши. Он был уверен, что его не замечают, потому что он сидел тише мыши, да еще и постарался отвести магам глаза… но на магистров это, конечно, не подействовало.
— Вот сейчас он применил магию, поганец! — гневно воскликнул Креол. — Глаза мне отводишь?!
— Нет!..
И это было правдой. Он отводил глаза не Креолу, а Креолу и Шамшуддину. Это немного разное.
— Отрок, почему ты не применил Паралич? — добродушно спросил Шамшуддин. — Ты же чуть не умер.
— Да я не знал, что они такие опасные! — крикнул с крыши Балих. — Я их раньше только кормил! Они были добрые, яблоки с руки брали!
— Он тупой, — объяснил Креол. — Мне достался самой тупой ученик на свете. Я самый несчастный учитель.
— Слышу Халая, брат. Твой ученик не тупой, он просто не от мира сего. Все маги разные. У него богатое воображение?
— Он постоянно врет и рассказывает небылицы.
— Так может, он станет музыкальным магом? — предположил Шамшуддин. — Или магом шуток? Помнишь архимага Эскетинга?
У Креола дернулось веко. Он помнил архимага Эскетинга.
— Я не владею магией шуток, — процедил он.
— Но теорию же ты знаешь. Научить-то можешь.
— Я знаю теорию всей шумерской школы и могу научить любой дисциплине, но… я не хочу учить магии шуток.
— Ты прав, брат, — вздохнул Шамшуддин. — С чувством юмора у тебя отвратно.
Визитам Шамшуддина Балих каждый раз радовался. Великий телекинетик был совсем не похож на учителя Креола. И дело не только во внешности, но и
