Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Как только отзвенели "Колокольчики радости", Шмулик и Рувик почувствовали: наступил момент поскорее и как можно незаметнее исчезнуть со сцены и постараться побыстрее вернуться к своим. Раскланиваясь во все стороны и пряча угав, Шмулик приобнял брата и Цвику, крепко ухватившего за руку Нахуми, и прошелестел одними губами: "Смываемся. Отступаем, ныряем в драпировки… Цвика, давай сюда свой угав… Вот так… Будьте готовы смыться со сцены… чтобы к дубонам не угодить.

Поняли?.." Воспользовавшись шквалом аплодисментов, поднявшимся после общего оцепенения, а затем и суматохой, охватившей "Цедефошрию" и выразившейся в начавшейся беспорядочной пляске мигающих огней, все четверо незаметно исчезли со сцены.

На Центропульте царила растерянность, отчего фанфарматоры не сразу сообразили, что лихорадочно мигающие огни только увеличивают суматоху и помогают злоумышленникам смешаться с толпой и скрыться.

Цвика и Нахуми тут же смешались с небольшой толпой непонятно откуда замельтешивших возле лестницы подростков в будничной одежде тусклых нейтральных оттенков, которые повлекли их за собой – к родным и друзьям. Путь обратно возбуждённым и разгорячённым мальчишкам показался гораздо короче. Они на ходу натягивали рубашки нейтрального цвета и из плотной ткани поверх концертных жилеток, заодно перевернув наизнанку фиолетовые кипы, оказавшиеся густо-чёрными.

Им навстречу попался Ронен и повёл их кратчайшей дорогой к сектору, надеясь уже на месте убедить их родных, что мальчики должны как можно скорее покинуть "Цедефошрию".

Он понимал, что ребята хотят к родным, услышать от них слова поощрения или утешения. Никто не заметил, что близнецы Дорон по дороге куда-то исчезли. Но об этом младшим участникам группы думать было некогда – они были и без того слишком возбуждены, а тут ещё столько всего происходило вокруг…

4. Coda-Swing

Дубоны на страже закона В этот момент неожиданно для публики по всему пространству "Цедефошрии" оглушительно и нервно раскатился фанфарический глас невидимого Арпадофеля: "Концертная часть Турнира окончена! Немедленно начинаем подготовку к голосованию!.. – затем, обернувшись, Коба тихо прогундосил: – Пительман! Команду дубонам! Нарушителей запрета задержать! Вывести из участия в голосовании как можно больше фиолетовых!

Потом со всеми разберёмся!" Ему очень хотелось, чтобы у публики отпечаталось в памяти, будто это его природные фанфары справились со звуками зловредного мультишофара. Этому немало способствовала общая суматоха, впопыхах возникшая на Центропульте. Градус ярости и злобы Куби-блинка уже зашкаливал. Это плотно окружившие его шомроши безошибочно определили по цвету его лица, по стремительно меняющим оттенки прожекторам левого глаза, по странно остекленевшему правому глазу, уставившемуся одновременно на всех и ни на кого конкретно. Такого лица Кобы никому, даже ближайшим его сподвижникам, доселе видеть не приходилось. Он несколько раз порывался выскочить на сцену, дабы явить себя всем присутствующим на Турнире, чего ранее делать не собирался, намереваясь как можно дольше оставаться таинственным Главным Фанфарологом. Его вовремя удержали верные шомроши…

Перекатываясь по "Цедефошрии", эхо фанфар Арпадофеля уже начало угасать, когда одновременно из разных концов Юд-Гимеля на всю "Цедефошрию" протрубили шофары.

Тут же взвилась мелодия "Колокольчиков радости", исполняемая кем-то из студийцев на флейте. То грозные, то озорные ткуа и труа перекликались со звуками флейты, раздаваясь то из одного, то из другого уголка фиолетового сектора.

Взмыв над "Цедефошрией," стремительная волна ткуа и труа прокатилась из конца в конец, колыхнулась и угасла. Тим, шныряя глазами во все стороны, задёргался: после грозного предупреждения Арпадофеля услышать ещё и шофар – это уже явный перебор! Его толстые пальцы снова лихорадочно забегали по кнопочкам. Но в уши, сводя с ума, лезла наглая россыпь труа!.. Итак, фелиофон в борьбе с угавом позорно провалился. Тим вспомнил, что и раньше его временами мучили опасения касательно влияния шофара на фелио по принципу бумеранга. Так что уж и говорить про мультишофар!.. Теперь Пительман не видел никаких иных способов борьбы с фиолетовой заразой, кроме категорического запрета на шофар, а теперь, на всякий случай – на флейты и свирели любых видов и конструкций. Он виновато глянул сначала на разъярёную Офелию, потом на Мезимотеса, а потом, дрожа от страха, на Арпадофеля.

Фиолетовые, ободрённые летучей атакой шофаров, расслабились и с интересом ждали результатов голосования. Но тут случилось непредвиденное.

Из сумочки Хели тревожно пропел ницафон. Она приложила аппаратик к уху. После первых же слов она побледнела, только отрывисто бросала: "Не может быть!.. Когда это случилось? Точно до?.. – она молча слушала длинный ответ на вопрос, после чего нервно воскликнула: – Но это же они не хотели!.. Он сам запретил… А вы где сейчас?.. А Макс с вами?.. Бени, дай ему аппарат… Нет, я хочу слышать его голос сейчас! Как отошёл!? Разыщите его немедленно, пусть свяжется со мной… Он нам нужен тут… Ну, всё…" – и она мрачно сунула ницафон в сумочку. Подняв голову, медленно произнесла: "Только что моим коллегам стало известно: в начале отделения, когда сразу же после "Петеков" врубили очередную силонокулл-паузу, скончался рош-ирия Эрании Рошкатанкер. Но до Жюри почему-то дошло только сейчас, а те тут же заявили, что это эффект злодейского воздействия шофаров. То есть, хотят обвинить в этом "Типуль нимрац" и студийцев с шофарами. Знали бы раньше, остановили бы хотя бы мальчишек!.. Сейчас в Жюри думают, когда сообщить народу – до голосования, или после". Ирми тут же вскочил: "Ребята, надо немедленно уходить! Прежде всего – Доронам… Вы, папа и мама, сидите – кто-то должен остаться на голосование на оба наших столика!" – "Да ты что, Ирми! Мы просто обязаны участвовать в голосовании! Особенно после того, как наши мальчики так удачно выступили! Кто же ещё, если не мы, родные…" – запротестовал Бенци, его поддержали Ноам и Ренана: "Мы никуда не уйдём, будем голосовать за братишек!" Ирми настаивал: "Найдётся, кому за них проголосовать – и не только в нашем секторе! Макс же рассказал… Я серьёзно советую вам тут не задерживаться… Мы теперь все – "Типуль Нимрац"… Хели, дождись Макса и с ним уходите… Куда это он запропастился?" – нервно бормотал он, с тревогой глядя на Ренану. Хели нервно тыкала пальцы в кнопочки ницафона, пытаясь связаться с Максимом, но безуспешно.

Ноам недоуменно проговорил: "Но ведь это же чушь! Как могут шофары вызвать…" – "А никак… Шофары тут ни при чём, ясное дело! Просто о смерти Рошкатанкера в Жюри сообщили не сразу, чтобы легче было свалить на шофары – вот вам и основание их запретить!" – "Помните? – в начале антракта сообщили, что у кого-то из высших чинов ирии был сильный приступ, но не смогли вызвать амбуланс. Оказалось, это был сам Рошкатанкер! Я ещё не знаю, пытались ли ему оказать на месте помощь, но в больницу его точно не повезли", – объяснила Хели. – "А ещё шофары на всю "Цедефошрию"!..