Катти Шегге - Ведомые Духом

— Но Вин теперь будет с нами? — спросила Велли.

— Винде сделал свой выбор, — Имира посмотрела в сторону и заметила Лиссу, не успевшую отвести от них взгляд. — Я и тебе советую быстрее решаться, Велли. А теперь тебе пора идти к своим друзьям. Твоя гостья скучает без новой подруги.

Велли оглянулась и смущенно улыбнулась Лиссе. Она поцеловала графиню в щеку и подошла к тайе. Вскоре к ним возвратился Рионде с парой молодых зеленоглазых дворян. Лиссу пригласили на очередной танец, и она закружилась в объятиях высокого кавалера. Но потухший взгляд девушки продолжал метаться среди незнакомых лиц в поисках человека, ради которого она мечтала оказаться на балу.

— Мория состоит из тринадцати государств, но ни в одном из них нет единства и порядка. Поэтому нечего говорить и о целостности всей нашей великой страны, самой могущественной на западе, — говорил граф де Нориа, владелец южных земель. Его окружали седовласые, а также ещё совсем безусые дворяне. Они размещались в небольшом кабинете хозяина дома, графа де Кора, который кивал в знак согласия на все речи, раздававшиеся вокруг. В центре комнаты, обставленной тяжелой старинной мебелью, заполненной книгами и изделиями искусства, среди всеобщего внимания стояли хозяин бала и его самые долгожданные гости, ради которых сегодня на праздник съехались моряне со всей страны — черноморский царевич Ортензий и его друг, богатый землевладелец, торговец, капитан, граф Оквинде де Терро.

Вин чувствовал себя будто опаленным полуденным зноем от пристальных взглядов, направленных в его сторону. Он приветствовал собравшихся дворян легкими поклонами головы, стараясь вспомнить уже позабытые, постаревшие лица соседей и знакомых. Большую часть времени Вин молчал, слушая несмолкаемые выступления старейшин бала, релийцев, которым принадлежала большая часть земли в этих краях, которые всю жизнь мечтали самостоятельно ею распоряжаться, но на их удел оставались лишь сбор платежей в государеву казну да жалобы на алмаагцев.

— В Миноре забываются морянские названия и традиции. Кочевники-светляки, захватившие восточные земли страны, претендуют не только на право обрабатывать наши поля и охотиться в лесах, но и входить в состав городских советов. Они разбогатели на продаже своего скота и теперь называют себя дворянами, потому как покупают титулы и проходят службу в Лемахе наравне с нами, потомками Орфилона, — продолжал граф Нориа. — Ведан разрушен, и государь лишь тратит монеты на жалование своим чиновникам в его мелких городках. Другие государственные провинции — Навия и Лемах — наполнены алмаагцами, которые распоряжаются на этих землях как им угодно, обложив жителей низкими налогами. В Навии процветает судостроение, а мы с вами платим за эти самые корабли, которые необходимо ремонтировать в первом же порту, тысячи золотых. В Лемах же мы отправляем наших сыновей, да и сами потом должны явиться в войска по первому требованию государя и служить там наравне с простыми наемниками, которые до этого может были ссыльными в Истаре. Религиозные провинции Мории — Малая Мория и Тайраг — уже совсем не подчиняются нашему правителю, имея свой уклад и законы, и вмешиваются зачастую в жизнь других государств. В Рустанаде русы до сих пор соперничают с тонами. Легалия собирает собственные войска для защиты пограничных уделов от гарунов, а о наших владениях и говорить нечего! В Амане на дворянских землях ежегодные восстания, причем погашают их государевы войска, которые набраны из обычных смердов-крестьян, нередко встающих на сторону бунтарей. Релия и Далия никак не могут объединиться для защиты своих общих интересов в совете представителей. И лишь Алмааг собирает монеты со всех уголков морийской земли.

— Не забывайте, граф, что объединение Релии и Далии не произошло из-за совсем пустяковой детали, — вмешался в разговор молодой маркиз. На его плечах красовались погоны, свидетельствовавшие о прохождении службы на флоте в Алмааге. — Моряне никак не сумели определиться с названием единой страны. Релийцы настаивали на Редалии, тогда как наши собратья в Далии — Дарелией.

— И хорошо, что пустяк затормозил эту бредовую идею, предложенную, кстати, алмаагскими советниками, — сказал Анте де Кор. — Тогда в совете наши интересы представлял бы всего один дворянин.

— Что толку, от того, что их сегодня двое, — раздался смешок. — Их мнения не сходятся ни по одному вопросу, потому что далийцы и релийцы никогда не поймут друг друга, а точнее не захотят этого делать.

— Дорогие друзья! Это ещё раз говорит о слепоте и глухоте нашего государя, — воскликнул Анте. — Дарвин II был великим правителем, но он погружает свою страну за собой в пучины Моря. Его сын, Гравин, совсем заждался обещанного престола. Принц-наследник мечтает о власти, богатстве и главенстве Алмаага над другими морийскими государствами. Но не забывайте, что у Дарвина был старший сын, к которому и должен был перейти по праву трон в Алмааге. Релий, царь черноморский, уже скончался, но его сын, Ортензий, воспитанный своим отцом в нашей вере и по нашим обычаям, будет свежим побегом на прогнившем пне.

— Мория была и пока ещё остается великой державой, — выкрикнул из задних рядов один из старых графов, сидевших на диване, — но да не забудут наши умы ещё более грозного извечного соперника — Ал-Мира.

— Войны с гарунами не избежать! — послышались со всех сторон возбужденные высказывания. — Ал-Мира с каждым годом захватывает новые земли на юге, порабощая дикие племена черных людей! Пора наказать гарунских пиратов и работорговцев, сующихся в морийские пределы!

— В первую очередь нам надо реформировать нашу армию, — пытался успокоить слушателей граф де Кор. — Пора уж разрешить нам самим организовывать военные части, чтобы мы смогли защитить своих жен и детей на родной земле!

В это время передние ряды, окружавшие графа расступились. Под восхитительными взорами мужчин к хозяину бала медленно подошла его дочь. Имира улыбалась и слегка кивала головой знакомым. Анте потерял нить разговора, увидев великолепие любимой дочери. Он нежно поцеловал её в лоб и предложил поднять полные кубки вина за прекрасных релийских женщин.

Появление графини отвлекло всех мужчин от жарких споров и разговоров. Многие, услышав из бальной залы музыку, поспешили к своим дамам, чтобы первыми пригласить их на танец. Предложения посыпались со всех сторон и в сторону хозяйки. Хотя молодые кавалеры быстро поняли их тщетность, увидев, к кому направилась зеленоглазая красавица.

Вин широко улыбнулся, встретив суровый взгляд старой подруги. Он послушно взял её за руку и вывел из кабинета. Имира нежно прильнула к его телу, и они закружились в медленном танце под звуки скрипки. Вин понимал, что девушка холодна и обижена. Конечно, их встреча могла и должна была произойти в первый же день его возвращения, но, как сам себя оправдывал пират, были дела, которые не терпели отлагательств. Хотя правда заключалась не в отсутствии времени, а только желания. В этот вечер Оквинде решил не убегать и не прятаться, а серьезно поговорить со своей названной невестой. Он прошептал ей о намерении покинуть полную залу людей, и они неспешно отошли к выходу, а после выпорхнули из душного помещения в студеную ночь двора.