Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 9

— Насчет тела понятно, — сказал Данкен, — а вот при чем здесь душа?

— Господь явил мне Свою милость, — пробормотал Эндрю. — Он дал понять, что годы моего тяжкого труда не остались втуне. И как же я воспользовался Его даром? Как употребил дарованную мне силу? Освободил из заключения демона! Ну да, я победил или помог победить зловещую языческую магию, но кому? Погрязшей в грехе ведьме! Служителю Господа не пристало споспешествовать ведьме или кому другому из исчадий ада. Вдобавок, милорд, откуда мне знать, что открыло нам тропу — колдовство или мои молитвы. Если колдовство, значит, я грешен вдвойне, ибо, сам того не подозревая, содействовал колдунье.

— Когда-нибудь, — произнес Данкен сурово, — твоя жалость к себе доведет тебя до беды. Вспомни, что ты ратник Господа! Пускай самозваный, но все-таки ратник.

— Да, — согласился Эндрю, — ратник из меня такой же никудышный, как и отшельник. У меня внутри все дрожит от страха, я пугаюсь каждого куста и чем дальше, тем яснее сознаю, что взвалил на себя непосильную ношу.

— Ты почувствуешь себя лучше, когда сможешь отдохнуть, — заверил Данкен. — День выдался не из легких; к тому же ты не молод. Между прочим, ты явил всем пример бодрости духа, достойной истинного ратника.

— Мне было бы куда приятнее, — возразил Эндрю, — если бы я остался в своей пещерке, а не шлялся где и с кем попало. Наше путешествие позволило мне увидеть себя таким, какой я на самом деле, показало то, чего я, по совести говоря, ввек предпочел бы не знать. Я…

— Погоди, — перебил Данкен. — Мне кажется, ты клевещешь на себя. Ведь если бы ты не освободил демона, Царап не смог бы провести нас через болото.

— И правда! — воскликнул Эндрю, просветлев лицом. — Но я помог сатанинскому отродью…

— Запомни раз и навсегда: Царап — вовсе не сатанинское отродье. Он бежал из преисподней, ибо не в силах был вынести тамошних порядков.

— Однако он — демон, лишенный Господней милости, и…

— Ты хочешь сказать: он не обратился в христианство? Разумеется, это так. Тем не менее он оказал нам неоценимую услугу, и мы все у него в неоплатном долгу.

— Знаете, милорд, порой мне кажется, что вы придерживаетесь несколько странных взглядов.

— О вкусах не спорят, — усмехнулся Данкен. — Ладно, пошли. Если снова упадешь, не бойся: я рядом.

Шагая за отшельником, который никак не мог угомониться и все бормотал что-то себе под нос, Данкен глядел на болото, которое простиралось сразу во все стороны. Куда ни посмотри, всюду поблескивала вода, лишь кое-где проступали в полумраке черные пятна — должно быть, заросли тростника на мелководье или крохотные островки, а может быть, раскидистый ивняк.

Плач по-прежнему плыл над болотом этаким нескончаемым стоном. В нем было столько горечи, что у того, кто прислушался бы к нему, пытаясь разобрать, кто и о чем именно плачет, от тоски разорвалось бы сердце. Невольно чудилось, будто он обладает собственным весом. Во всяком случае, звук буквально пригибал к воде. Вполне возможно, подумалось Данкену, что болото сделалось таким плоским, таким ровным под бременем этого сокрушенного звука. Бремя мировой скорби может придавить кого и что угодно; так неужели оно никак не затронуло болото?

Внезапно впереди замаячили очертания долгожданного островка. Данкен ускорил шаг, подхватил Эндрю под локоть и помог отшельнику перебраться через массивный валун, затем отыскал более или менее удобный камень и усадил на него старика.

— Сиди и отдыхай, — сказал Данкен. — Никуда не уходи, пока я не приду за тобой. Не строй из себя героя.

Эндрю не ответил. Он сдвинул колени, сгорбился, положил под голову руки и как будто заснул. Остальных спутников Данкен нашел совсем рядом, в двух шагах от того камня, на котором прикорнул отшельник.

— Пожалуй, нам придется задержаться тут подольше, — проговорил юноша, обращаясь к Шнырки. — Все изрядно устали. А Эндрю вообще не стоит на ногах.

— Похоже на то, — согласился гоблин. — Конрад вроде вон какой здоровый, а того и гляди свалится. Правда, не столько от усталости, сколько от раны. Вразумите Царапа, милорд. Он настаивает на том, что надо двигаться дальше. Повторяет, как одержимый: «Вперед, вперед!» Сдается мне, он ведать не ведает, что значит выбиваться из сил.

— А куда он торопится?

— Не знаю. Мы, верно, прошли чуть ли не половину болота. Кстати, до чего же трудно ориентироваться! Куда ни кинь, везде вода.

— Я поговорю с демоном, — пообещал Данкен. — Думаю, мы с ним найдем общий язык. Ты не видел Нэн?

— По-моему, она смылась. Шнырки скорчил гримасу.

— То есть бросила нас?

— Ну да. Летун-то из нее неважнецкий. Так, больше пыжится, чем летает.

— Допустим. Ну и что?

— На суше она в любой момент может опуститься на землю. А здесь куда ей прикажете опускаться? Кругом вода, а баньши ненавидят воду. И потом, она наверняка почувствовала опасность.

— Ты про тех тварей, что хотели нами закусить?

— Про них самых. Пока мы идем по гребню, нам ничто не угрожает. Мы им не по зубам — они слишком большие, а возле гребня чересчур мелко. Иначе они бы давно нас сожрали. Вдобавок…

— Что?

— Да так, — ответил гоблин, передернув плечами. — Насчет болота ходит столько слухов! Не знаешь, чему и верить. Вернее, кому. Сюда ведь до сих пор никто не забирался.

— Значит, ты предполагаешь, что Нэн улетела?

— Я могу ошибаться, но подозреваю, что да. В общем, я ее не видел.

— Наверно, она решила, что мы вполне обойдемся без нее.

— Может быть, — отозвался Шнырки.

Данкен поднялся, осмотрелся по сторонам и направился туда, где сидел на валуне у самой кромки воды нахохлившийся демон.

— Послушай, Царап, — сказал юноша, — все настолько устали, что не в состоянии сделать и шага. Что нам мешает задержаться здесь хотя бы до рассвета?

— Мы должны как можно скорее пересечь болото, — заявил демон. — Взгляните туда, милорд. — Он ткнул пальцем во мрак. — Видите, вон там три пика?

— Не уверен, — покачал головой Данкен. — Мне то кажется, что я что-то вижу, то наоборот.

— Эти пики не что иное, как Остров мировой скорби.

— То есть логово драконов?

— Совершенно верно, милорд. Ночью они нас могут не заметить. Драконы, насколько мне известно, если и видят в темноте, то не слишком хорошо. Добравшись до острова прежде чем рассветет, мы избежим самого худшего. Иначе они переловят нас поодиночке и прикончат за милую душу.

— Что-то я не пойму. Мы что, укроемся на острове, который и охраняют драконы?

— Естественно. Они не смогут приблизиться к нам, потому что побоятся зацепиться крыльями за скалы. А уж на земле-то мы с ними справимся. Стоит нам убить одного-другого, как все остальные разбегутся. Да будет вам известно, милорд, драконы — изрядные трусы.