Афина. Голос войны (СИ) - Романова Анни
«Интересно, и кто из них Кораки?» - подумал мельком Таврион, заказав себе моллюсков — все разнообразие способов готовки и морской фауны близ Эрзо, что предложил гостеприимный Бинаон.
Кассандра улыбалась своим знакомым — клану Никобатон в полном составе, прибывшим раньше, Бахир и Муафир Албахрии, наследникам кланов Мелон и Фасатон, Раиму и Алифу. Отдельный оскал достался Низару Аннабиви и Дави Фархету, сидящими вместе.
Для разговоров было неурочное время — поминки предыдущего главы и восхваление нынешнего проходили одновременно, и прощание с Джабалем числилось первым в списке. Время светских разговоров настанет после, когда все присутствующие отдадут последние чествования умершему и вознесут первые новому главе.
«Кошмар», - искренне подумал Эвр. - «И меня будут хоронить также». Он едва пригубил вино, чуть сморщившись, и на всякий случай нащупал прессованный уголь в кармане, завернутый в множество слоев бумаги.
Высказывания Ники о том, что исключение из рода — не так уж и плохо, невольно пришли ему на ум, пока он блуждал взглядам по знакомым лицам и приветствовал их кивками.
Искренне горевали по усопшему разве что сами Бинаон — и то, их горе вполне могло оказаться притворным, учитывая слухи о Джабале и то, как о нем отзывались Кораки и собственные слуги.
С лица Кассандры улыбка не сходила, разве что меняла оттенки и тона. Она думала о том, что эта партия уже в любом случае за ними — она, как и обещала, отписала половину ателье за приглашение. И, как и обещала, вложила в бумаги чертежи кораблей кригеров, пояснения от них и письмо Наарбака.
Осталось только наслаждаться проделанной работой, чем Кассандра и занималась, рассматривая наряды и прически местных. Прошел всего-то месяц, а юные эрзовчанки красовались изящными прическами, сверкали драгоценными заколками и шпильками, напоминая райских птиц с их хохолками.
Бахир Албахрия с Риядой Никобатон и вовсе щеголяли расшитыми по краям туниками, куда как более широкими и многослойными, чем принято в Паралии, и широкими штанами. Кассандра подбодрила обоих улыбками и царственно водрузила одну ногу на другую, подмигнув Рияде, которая зарделась и разулыбалась довольно.
«До чего милый ребенок», - подумала Кассандра и пригубила вина, изо всех сил сопротивляясь широкой ухмылке победительницы, то и дело норовящей разползтись по лицу.
Глава 48
Нику на этот раз оставили в кустах — ради разнообразия, видимо. Мошки кусались, щедро политая земля чуть чавкала под сапогами, из окон особняка лился свет, сама Ника морщилась и старалась не шевелиться.
Охраны в саду оказалось сильно меньше по сравнению с особняком. После неудавшегося покушения на Алри Никобатон и слишком своевременной смерти Джабаля аристократия Эрзо пересмотрела свои приоритеты, и куда как больше вооруженных охранников обитало внутри резиденции.
Ника вздохнула и украдкой почесала нос. Где-то издалека эхо донесло глухие крики ночных птиц.
Солнце село час назад, и небо окончательно погасло. Погода стояла преприятнейшая — тихо, ни дождика, ни туч, прохлада и благодать. Ника снова тяжело вздохнула, продолжая почти недвижимой тенью сидеть в кустах.
Свое пребывание на территории клана Бинаон она считала бессмысленным мероприятием — Тэйратону удалось убедить ее остаться только воззвав к солидарности с братом, вынужденным такой же статуей улыбаться аристократам внутри. Подобное сравнение примирило Нику с реальностью, и она порадовалась, что ей хотя бы не нужно следовать этикету, помнить про тысячу мелочей, не забывать отслеживать мимику, позы и интонации — матушка Каллисто ругалась каждый раз, когда Ника не удерживалась и выпускала идущее из глубин души зверское выражение лица в детстве.
Воспоминания о матушке принесли неприятную горечь, и Ника поспешно загнала ее образ вглубь памяти. Не время вспоминать.
- Афина, анализ, - выдохнула она беззвучно.
Придирчиво осмотрев карту, снова вздохнула. И ни души! Никакой надежды на драку, чтобы выпустить пар и подвигаться.
Тэйратону же, напротив, покой и скука мечтались — и оставались не более, чем, собственно, мечтой. Он снова тенью ушел в нишу в коридоре, задерживая дыхание и пряча лицо в темной ткани капюшона.
Став частью стены, он благополучно дождался, пока очередной дозор из охраны пройдет по коридору второго этажа и наконец-то скользнул в пустовавшие покои, ранее принадлежащие самому Адилю, а нынче спешно покинутые.
Дверь оказалась заперта на простейший замок, который сдался на милость победителя за пару десятков секунд — Тэйратон даже опешил и разочарованно покачал головой. Правда, уже оказавшись в спасительном полумраке покоев и проверив обувку, обернутую тканью — было бы верхом глупости попасться на следах, оставшихся на вылизанном мраморе в коридоре. Убрать за собой он бы, конечно, не смог — но, по крайней мере, убраться из комнат, куда вел бы след, успел.
Благо, все прошло хорошо. Насколько хорошо, что Тэйратон нахмурился — когда все шло настолько гладко, жди беды. Он скользнул на балкон, внимательно осмотрелся и перемахнул через ограду — ему вновь следовало проникнуть в покои главы клана, чтобы проследить открытие документов и сохранность головы последнего.
Было бы обидно, если бы Тажирон и Фархет устранили нового главу до того, как их план станет реальностью. Тэйратон здорово сомневался, что Ника, оставшаяся на самом удобном пути в резиденцию, пропустит незваных гостей, но мало ли...
Самый опасный путь остался позади — Тэйратон знал, что, как ни шифруйся, а темный силуэт на фоне мрамора отделки здания слишком заметен, и старался преодолеть остаток пути как можно быстрее.
Сердце послушно билось в ровном темпе, пока он переводил дыхание, прижавшись к стене на уже знакомом балконе. Едва переведя дух, он прошел в покои и нырнул в шкаф — вещи, которые аристократы надевают на прием, достаются заранее и хранятся на манекенах, чтобы слуги могли привести их в подобающий вид.
Шкаф нового главы, к тому же, оказался полупустым — то ли не успел заказать обновки, то ли на них не оказалось денег. Замедлив дыхание, Тэйратон прислушался и запустил анализ Афины.
***
Адиль чуть подрагивающими пальцами вскрыл толстый и объемный пакет с документами от Кассандры Вассиликос. Новый источник дохода для клана будоражил его мысли — и да, Адиль успел заметить аристократок Эрзо, одетых там.
По-мужски еще и отметил, что выглядели юные прелестницы чудо как хорошо — как и сама Кассандра, собственно, которая стала лучшей рекламой для своего ателье.
Сургучная печать наконец-то поддалась, и Адиль в нетерпении вытащил бумаги на свет, сидя за рабочим столом в кабинете — и не имея ни единой идеи о том, что за стеной, в его спальне, среди его домашних одеяний, сидел шпион.
Право на владение половины ателье и его доходов Адиль вычленил быстро. А затем, обнаружив лишние бумаги, застыл. Эмоции его моментально улеглись, как бывает, когда происходящее чрезмерно, а вот разум работал невероятно быстро.
Проверив все чертежи и перечитав все письменные свидетельства по нескольку раз, он откинулся в кресле и уставился невидящим взглядом в потолок. Затем вскочил, едва не уронив кресло, и заметался по комнате.
- Убийцы, - шептал он себе под нос. - Убийцы!
В том, что именно паралийцы стояли за смертью брата, он больше не сомневался. Время, обстоятельства — все указывало на это. Джабаль бы не внял предупреждениям о кригерах, сочтя их дурной шуткой, а ведь угроза существовала уже почти семь лет. И вот, документы, отданные сразу после согласия самого Адиля выслать приглашение...
Адиль рухнул обратно в кресло. Кригеры, ну конечно. Что еще могло заставить аристократов Паралии пересечь Кимасто, вникать в перипетии политики и крови между кланами так поспешно?
Адиль был трусоват, нерешителен, слишком тревожен для активных действий — но глупцом Адиль не был никогда. Поэтому он осознавал, что брат был обречен, и что доля ответственности самого Адиля в смерти брата присутствовала. Он не стал бороться за статус наследника клана, и теперь уже взрослому Адилю виделась рука Тажирон и за столь странным, как ни крути, назначением недальновидного и вспыльчивого Джабаля.
