Добрый - Дмитрий Дмитриев
И незаметно над нами повисла гнетущая тишина. Даже гургутские воины, расположившиеся на приличном удалении от нас, прочувствовались моментом и позахлоповали свои гургутские рты.
Великий смотрел вдаль задумчивым взором.
Хлоя нервно покусывала губу.
Я же пытался запустить мысли на поиск хоть какого-то логического предположения. Мысли честно запускались в нужном направлении, но буквально через пару мгновений начинали отвлекаться на всякую чушь и в итоге забывали, куда и зачем их отправили.
— Надо идти на войну, — резко поднялся вождь гургутов и для весомости даже хлопнул себя по коленкам.
— Вот именно, — поддержала Великого Хлоя. — Здесь мы ничего не добьёмся.
— Подожди, воитель, — уцепился я за вождя, — ты про мировую войну слышал?
— Про какую войну? — заинтересовался вождь.
— Не время сейчас, — попыталась протестовать Хлоя.
Но разве возможно отвлечь истинного воина от рассказов о сражениях и баталиях? И даже если ты будущая властительница мира, у тебя ничего не получится.
— Ну, допустим, про первую, — неопределённо начал я.
— А что, были и ещё?
— Ещё была вторая, — загадочно произнёс я.
— Ты ему ещё про холодную расскажи, — иронично попыталась остановить меня Хлоя, бывавшая в нашем мире и смотревшая телевизор, пока я его не пропил. А поскольку я не выключал никогда, даже представить невозможно, чего она там насмотрелась.
— А холодная — это как? — не поддался на иронию принцессы Великий.
И тут я понял, что попал. В двух-трех словах про три войны, включая холодную, я вождю не расскажу, а если не расскажу, то он от меня не отстанет. А если не отстанет, то с этого места мы просто не сдвинемся. Убийственный взгляд Хлои был мне наградой. И я понял, что это заслужил.
Тяжело вздохнув, я начал краткое повествование о земных баталиях. Каждое слово увлекало меня и окружающих всё больше и больше. И с каждым словом я понимал, что не будет у меня счастливой семейной жизни с Хлоей. Этот экскурс в земную историю она мне не простит по гроб нашей вечной жизни.
Шикарная перспективка — жить не прощённым целую вечность. Да что там вечность — целую бесконечность. Интересно, а можно жить на приличном удалении друг от друга, вне пределов взаимной пересекаемости? Нужно будет спросить при случае, когда у принцессы чуть отпустит. Мы же не мазохисты в самом деле, чтобы получать удовольствие от взаимных страданий. Не стерпелось, не слюбилось — да и хрен с ним. Разбежались по разным сторонам и остались друзьями. Можно даже пару-тройку поздравлялок в год друг другу отправлять. На день рождения, на Новый год, и на День Победы. Хотя стоп. Чего я несу?! Какой День Победы? Может, ещё 23 февраля здесь ввести? Хотя для принцессы больше подойдёт 8 марта. Да и остальные будут не против.
— А хорошая мысль, — шепнула мне на ухо Хлоя. — Надо будет ввести несколько праздников из вашего мира. Новый год и 8 марта обязательно.
— Про мужиков не забудь, — буркнул я, недовольный тем, что Хлоя читает мои мысли.
— У нас матриархат, любимый, — тихо пропела принцесса уже в другое ухо и чмокнула меня в него же до оглушительного звона.
Наверное, вы думаете, что я разразился площадной бранью, нагромождая этажи нецензурщины до пределов дубайских небоскрёбов? А вот и нет. Я прекрасно понимал, что это месть за «мировые войны», и осознавал, что очень легко отделался. Поэтому всё, что мне оставалось, — это обворожительно улыбнуться и нежно выдохнуть:
— И я тебя очень сильно люблю.
Выражение лица принцессы было непередаваемо.
Этот раунд остался за мной.
Но о будущем можно было не думать. Зачем терзать себя заранее придуманными пытками? Достаточно просто знать, что они непременно придут и в пути не затеряются.
Мысленно отмахиваясь от нехороших мыслей, я вдруг осознал, что совершенно позабыл про вождя, и, как ни странно, он совсем не вмешивается в наши с Хлоей, «любовные» препирательства. Создаётся ощущение, что его здесь нет. И отчасти это было правдой. Нет, физически вождь, конечно, никуда не делся. Он всё ещё был тут. Его можно было потрогать. Но мысленно Великий вождь гургутов был сейчас в моём мире. И не просто в моём мире, он был в истории моего мира. В его правом глазу разворачивалась трагедия Хиросимы, а в левом — трагедия Нагасаки. Именно об этих двух ядерных бомбардировках я успел ему поведать перед тем, как мысленно сбиться на Хлою.
Пожалуй, стоило остановиться на столь впечатляющей ноте. Вон, как вождя зацепило и пробрало. Глядишь, пара-тройка таких рассказов перед сильными мира сего, и в одном отдельно взятом мире можно будет ввести глобальный пацифизм со мной в роли главного миротворца…
— А у нас такое оружие сделать можно? — вернулся в реальность Великий вождь.
— У вас нельзя, — отрезал я, проклиная свою наивнос3ть.
— Жаль, — искренне вздохнул вождь.
— И слава богу, — пробурчал я себе под нос тише тихого. — А то не дай бог.
— А если магов подключить? — не сдавался Великий.
— А у вас есть маги под названием физики-ядерщики? Так сказать, для начала.
— Про таких не слышал, — честно
