Рейс в Обитель Покинутых - Ана Фьёрд
— Это удивительно, — согласился Оз. — А что генерирует свет? — Он прищурился. На свисающей с потолка цепочке висела звезда с пятью лучами, искусно выполненная из полупрозрачного красного материала.
— Я назвала её звезда Лираны, — вечная весело улыбнулась. — У этого камня удивительнейшая особенность. Он является бесконечным источником волшебства, представляешь? То есть здесь нигде нет волшебства, полная пустота, а если прикоснуться к звезде, то волшебство хлынет в тебя сумасшедшим потоком. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. А хочешь, покажу поближе?
— Не стоит. Я тебе и так верю. — Оз вернул ей улыбку. — Давай лучше ещё так постоим, поизучаем то, что она показывает.
— Нет, смотри!
Лирана рывком высвободилась из рук Оза, и когда их пальцы разомкнулись, на него нахлынул такой холод, словно в ту же секунду ему на голову вылился поток ледяной воды на морозе.
— Стой, Лирана! — Оз рванул за ней, но не смог сдвинуться с места. — Лирана!
Оз дёрнулся, напрягая все силы, но чудовищный холод почти мгновенно проник в каждую клеточку тела, сковывая мышцы, замораживая волшебство, не давая ни пошевелиться, ни вздохнуть. Круговорот красных вспышек из волшебно-прекрасного вдруг стал зловещим. Оз потянулся к волшебству, но в груди вместо приятной тёплой тяжести поселилось нечто ледяное и колючее. Он попытался закричать, но изо рта не вырвалось ни звука. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Лирана, весело щебеча, взмахнув руками, поднимается в воздух на высоту собственного роста, снимает с цепочки сияющую звезду и опускается обратно.
— Сейчас я тебе покажу, Нури. — Её звонкий голосок на последнем слове сорвался и охрип, а улыбка сменилась зловещим оскалом.
Оз вгляделся в лицо своей вечной и не узнал его. Синие глаза заволокла алая пелена, золотистая кожа стала бледной, как первый снег, а губы всё сильнее, так, что казалось, вот-вот лопнут, растягивались в зловещей ухмылке.
— Смотри внимательно, Нури! — прокаркала она и подняла руки с зажатой в них звездой над головой.
Оз беззвучно забился в ставшем таким непослушным теле, но ничего не мог поделать. Звезда продолжала мерцать, алый свет слепил глаза, а он был не в силах даже зажмуриться. Лирана, как же так? Что происходит?
— Это твоя вина, Нури…
Лирана резко опустила руки, и звезда, вспыхнув обжигающе ярко, со всего размаху ударилась о каменный пол и разлетелась на осколки.
— Ты потерял меня, Нури, и не смог сохранить то единственное, что осталось, — прохрипела Лирана, продолжая ухмыляться.
По её бледной коже, пересекая лоб, побежала чёрная трещина. На мгновение замерев, трещина раздвоилась и пересекла скулы и щёки по обе стороны от аккуратного носа. Две трещины превратились в четыре, растянутые в ухмылке губы стали почти чёрными от новых крохотных трещинок, разрастающихся с каждой секундой, лишь невидящие глаза продолжали буравить его взглядом огромных, занявших всю радужку зрачков. Трещины пошли ниже, пересекая шею, и скрылись под комбинезоном.
— Ты убил меня, Нури, — Лирана хрипло рассмеялась и начала разваливаться на части.
Первым с хрустальным звоном упал на пол осколок лба с копной золотых волос, потом, не удержавшись, выпал кусочек щеки, за которым показалась чернильная темнота, а затем осколки начали сыпаться один за другим. Последними в свой недолгий полёт сорвались глаза, до самого конца, перед тем как разлететься на крохотные брызги, смотревшие на него пронзительным чёрным взглядом.
Оз закричал так, что заболело горло, и рывком пришёл в себя. Попытка резко подняться закончилась сильным головокружением. Перед глазами заплясали алые вспышки, и Оза охватила страшная дрожь. Ему показалось, что если он закроет глаза, то опять окажется в той самой комнате, где он ничем не смог помочь Лиране. Он медленно вдохнул, задержал воздух в лёгких и выдохнул. Сразу стало легче.
С трудом поднявшись на четвереньки, Оз сел на колени, обводя помещение всё ещё мутноватым взглядом. Некогда новенькая рубка флайера превратилась в руины. Покорёженные приборы, разбитые микросхемы, осколки сенсорного экрана покрывали вздыбившийся буграми металла пол. В переборке справа зияла огромная дыра, через которую в рубку залетали мелкие белые хлопья. Левая часть смялась, собравшись гармошкой с торчащими из изломанных стен пучками оборванных проводов.
Где он?
Оз прислушался к себе, и из горла вырвался обжигающе громкий крик. Изнутри его накрыла волна всепоглощающей дрожи, в ушах зазвенело, а перед глазами вновь поплыли алые круги и вспышки. Вокруг него, как тогда, в проклятой гробнице, была лишь мёртвая, обжигающе холодная пустота. Только тёплый комок в груди давал понять, что его личное волшебство всё ещё с ним.
Но что это было? Сон, видение, галлюцинация или то, что пережила Лирана во время того проклятого эксперимента? Оз не знал, но каждая мысль о ней отзывалась в нём такой болью, что хотелось кричать. И он кричал, выл, под конец уже просто хрипел, не в силах хоть как-то облегчить свою боль. Лучше бы он умер…
Но даже Кохав Мавэт не смогла убить его…
Неужели теперь ему придётся вечность жить с этой непереносимой болью? Нет, он не хотел этого. Сейчас он хотел умереть как никогда сильно.
Вдруг в его мысли ворвался громкий протяжный скрежет. В переборку ударил порыв ветра, и флайер начал заваливаться на бок. Нужно выбираться. Что бы ни произошло, падение флайера его точно не убьёт, — находиться в нём бессмысленно. Оз попытался подняться на ноги, но колени подгибались, тогда он пополз к дыре в обшивке. У самого прохода ветер намёл уже небольшой сугроб, он вступил в него обеими руками и замер, нащупав в снегу что-то едва тёплое.
Рубку ощутимо тряхнуло, она начала заваливаться в противоположную от дыры сторону, меняя плоскость пола с горизонтальной на вертикальную, но, наткнувшись на что-то, замерла. Оз одним движением смахнул холодную, начавшую подтаивать кашу и увидел звезду в расплющенном боксе. От него остались лишь мелкие осколки, а сама звезда разбилась на шесть частей, отдельно каждый луч и середина, к которой они крепились.
— Я не уберёг то единственное, что у меня от тебя осталось, — прошептал Оз, касаясь пальцами тёмно-красной гранёной поверхности куска, который некогда был серединой звезды. — Прости меня, Лирана.
