Альфред Аттанасио - Темный Берег

Джиоти протянула ему руку, он с радостью за неё ухватился. Она вытащила его наверх, и они вместе встали на разрушенном парапете, откуда открывался вид на Нхэт.

Перед ними до самого горизонта, где нависал Дворец Мерзостей, тянулись туманные джунгли. Пирамида с мясистыми картушами и скрытыми камерами страданий бросала безмолвный вызов их решимости. И никакие слова не могли наполнить это безмолвие. Только дела.

Сцепив руки, они пошли искать путь сквозь развалины к будущему, недоступному памяти.

Худр'Вра пировал во Дворце Мерзостей. Гипнотическая музыка заполняла просторное святилище и стаи змеедемонов парили величественными кругами, развевая щупальца, свиваясь змеиными телами, сплетаясь в чудовищные косы и скользкие цепи.

Властелин Тьмы сидел на ониксовом троне в величественной колоннаде святилища. Отсюда открывался роскошный вид на Рифовые Острова, где он родился, на приливные мели, поработившие его, на Поезд Боли, поработивший его врагов.

Рядом с ним сидела Тилия, королева ведьм, отвратив чёрные алмазные глаза от копулирующих змеедемонов, глядя на далёкие облака над болотами, на измятый край дня.

Буря кончается, подумала она, радуясь, как никогда раньше, кружевам света в грозовых облаках.

— Почему ты улыбаешься? — спросил Худр'Вра. Последнее время её страсть к нему стала слабеть, и он ощущал в ней смертельную покорность. Он даже подумывал, что надо бы несколько раз её убить — а теперь она улыбалась.

— Буря кончилась, — ответила она серьёзно. — И свет разгоняет тьму.

— Если бы мы не были так близки, милая моя Тилия, я бы решил, что ты говоришь символами. — Врэт стёр с лица маску и раздвинул вуали королевы, чтобы ничто не стояло между их лицами. — Вчера ты была вся занята мной. Сегодня мы говорим о погоде. Что за перемена?

— Все меняет все, — буркнула она уныло и вновь натянула вуали.

— Опять цитата из священного свитка, — раздражённо прошипел Врэт и притянул её к себе. — Тебе не спрятаться от меня внутри себя, ведьма. Я верховный повелитель всего. Вспомни Ромата!

Её чёрные глаза сверкнули страхом или злобой — Врэт не понял. Но не успел он заглянуть ей в душу с помощью магии и снова отвести вуали, чтобы прочесть намерения по лицу, как прибыл змеедемон, поймавший Поча.

— Видишь, Тилия! — Врэт встал с трона и показал на изжёванное тело Поча, висевшее розовым комом, как освежёванная туша. — Мои враги страдают и умирают — и потом страдают снова!

Он поднял правую руку, и кулак вспыхнул астральным пламенем. Когда он разжал руку, Поч очнулся с криком боли. Его раны исчезли.

— Зачем вообще становиться моим врагом? — спросил Врэт у Тилии, вопросительно склонив голову.

— Для некоторых невозможно стать вашим другом, — сухо ответила Тилия.

— Ах да, правда. — Он зловеще ухмыльнулся Почу. — Ты знаешь лорда Дрива Укского?

Поч с ужасом смотрел на стоящего перед ним коротышку.

— Говори, мальчик! — Врэт шагнул ближе. — Или будешь петь!

— Лорд Дрив… — У Поча дрожали губы, страх пульсировал в нём, не сдерживаемый Чармом. — Он ваш враг.

— О да. Мой враг. — Улыбка Врэта сделалась шире, открывая почерневшие зубы, и мёртвые глаза стали ещё мертвее. — Мой побеждённый враг.

— Я вам не враг, — заявил Поч, вися в щупальцах парящего змеедемона. Бледное лицо пылало горячим страхом, и он повторил ещё раз: — Я вам не враг.

— Правда? — Врэт повёл головой из стороны в сторону, издевательски притворяясь, будто изучает мальчика. — Я убил твоего отца. Я перебил весь твой род!

Поч промолчал. Улыбка Врэта исчезла.

— А сейчас я убью тебя.

Он взял из воздуха чёрную косу и провёл бритвенно-острым лезвием по шее Поча от уха до уха. Поч завопил. Врэт снова заулыбался:

— Первый наш голос — крик! Приветствие боли. Поч зажмурился, тяжело дыша.

— На Тёмном Берегу боль — это бог, — прошептал Врэт, и его шёпот был почти неслышен на фоне гипнотизирующей музыки, заполняющей зал. — На Ирте мы её едва замечаем, потому что Чарм исцеляет все наши болезни — для тех, кто может его достать. Но на Тёмном Берегу боль — первая и самая вездесущая правда жизни.

— Я вам ничего не сделал! — завыл Поч. — Зачем вы так со мной?

Врэт подбросил косу в воздух, и она не вернулась.

— А почему бы и нет?

Тилия наконец поднялась с ониксового трона и подошла к перепуганному мальчику.

— Не мучь его.

— Я? — Врэт хмыкнул, и его узкие глаза загорелись радостью. — Никогда! Он сам будет мучиться на Поезде Боли.

— Он всего лишь мальчик, — умоляюще проговорила Тилия.

Врэт скрестил руки и приподнял бровь:

— Мальчик с тайной.

Глаза Тилии бесстрастно смотрели из-под вуали.

— Ты знаешь, о чём я говорю, — вкрадчиво проговорил Врэт с кривой улыбкой. — Многие ведьмы это умеют видеть, а уж королева — наверняка. — Он дёрнул воздух возле головы Поча, и аура мальчика заметно задрожала: оранжевые вспышки, пронизанные зернисто-серыми лентами. — Что это, как не тайна? А? Как ты думаешь, Тилия? Погляди на это. Такая тайна, что он хотел бы спрятать её от себя самого, если бы мог.

— Оставь ребёнка, — потребовала королева ведьм. — Ты слишком подозрителен.

— Правда? — Врэт приблизил заострённое лицо к глазам Поча, и мальчик почувствовал его зловонное дыхание. — Когда ты будешь готов рассказать мне свою тайну целиком и полностью, мальчик, просто перестань орать. — Он ухмыльнулся бешеной ухмылкой и велел змеедемону: — Отнеси его к поезду.

Поч молчал всю дорогу до портала и по закопчённой стене пирамиды. Даже скрип ржавой цепи в лебёдке, расплёвывающей горячий металлический дым, не заставил его говорить. Но когда вагоны остановились и открылись щербатые двери, вид ползающих в собственной блевотине лорда Дрива и леди Рики, орущих сорванными голосами почти беззвучно, его сломал.

— Я помогу вам, — сказал Поч и закричал громче: — Я помогу вам!

— Милости прошу, — обратился к нему Врэт и дал змеедемону знак отпустить пленника. Взяв мальчика за локоть, он помог ему удержаться на ногах. — Расскажи, что тебе известно, Поч.

— Только вы обещайте, что не причините вреда моей сестре, — попросил дрожащий мальчик.

Врэт поманил пальцем, и перед испуганным лицом Поча мелькнуло щупальце.

— Скажи сейчас — или покатайся на поезде и скажи потом.

— Моя сестра…

— Ей придётся заключить со мной отдельное соглашение, милый мой Поч.

Безумный блеск в глазах Врэта решил за Поча, и мальчик стиснул зубы и крепко зажмурил глаза. Он поклялся про себя, что ничего не скажет. Он надеялся, что сможет принять столько боли, чтобы убить себя, и не крикнул, когда щупальца схватили его и поволокли прочь.