Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди

Но при этом Гарри точно знал, что они существуют. Или лучше сказать — что существует нечто таинственное и необъяснимое… Нечто страшное. Страшное и могущественное.

Нечто, что вернуло ему жизнь.

Гарри знал, но предпочел бы не знать. Если бы его попросили объяснить свои чувства, он не смог бы. И потому предпочитал держать при себе свою тайну и свое знание. Прятаться за щитом якобы неверия. Но удерживать этот щит ему становилось все труднее. И все больше хотелось рассказать хотя бы Джеймсу всю правду о себе…

— Вот, почитайте, Гарри, — Джеймс прервал его размышления, выложив на стол перед Гарри стопку машинописных листочков.

— Этот материал немного поможет Вам разобраться в истории той страны, куда мы едем, в некоторых особенностях, — пояснил Джеймс. — Тут есть и о вашем родовом замке. Совсем немного, но есть. Если будут вопросы, не стесняйтесь задавать их. Я пока поищу кое-что в архиве.

Джеймс ушел куда-то в лес книжных полок, и издалека до Гарри донесся быстрый шелест и похрустывание, словно Джеймс с огромной скоростью листал книги… И грыз их. Что ж, Джеймс вполне походил на пресловутую библиотечную крысу! Усмехнувшись этой мысли, Гарри склонился над текстом. Стопка листков показалась ему слишком толстой. А читал он медленно. Ох, не для него эти библиотечные услады! Но делать нечего. Надо — значит, надо.

И Гарри начал читать:

«1459 год. Расцвет Османской империи. Константинополь пал. Исламский полумесяц, по форме напоминающий турецкий ятаган, угрожает всему христианскому миру. И даже странным кажется, что последние два года победное шествие турецкой армии по Европе удерживает значительно уступающее числом войско крохотного княжества Валахия — войско, предводительствуемое господарем этой страны, князем Владом по прозвищу Дракула. Еще его называют Влад Цепеш. „Цепеш“ — „сажатель-на-кол“. По всему миру ходят слухи о чудовищной жестокости этого человека и о его особом пристрастии к этому несвойственному для Европы виду казни. А так же — уже не слухи даже, а хвалебное славословие невероятной отваге Влада Дракулы и его патологической ненависти к мусульманам-завоевателям. Именно благодаря личной отваге и сверхъестественной жестокости князя, маленькое войско княжества Валахия столько лет удерживает турецкую армию возле своих границ. Каждый солдат знает: лучше с честью погибнуть в бою, чем быть уличенным в трусости и в муках умереть на колу. А если удастся избегнуть смерти и славу снискать — князь Дракула и наградить может, а щедрость его известна не меньше, чем жестокость и отвага.

1461 год. Под напором превосходящих сил противника разбитое валашское войско вынуждено отступить. Перейдя за Дунай, турки останавливаются возле стен столицы княжества — города Тырговиште. Останавливают их не защитники города — у города уже нет защитников… По крайней мере, живых защитников у Тырговиште к тому моменту не осталось. На страже города стоят мертвецы. Мертвецы на кольях. Двадцать тысяч пленных турок и еще больше валахов, венгров, саксонцев, евреев, болгар… Здесь люди всех возрастов, здесь крестьяне в простых белых рубахах и бояре в роскошных одеждах, здесь священники в шитых золотом ризах, здесь женщины с распущенными, спутанными ветром волосами — их сушит солнце, их мочит дождь, их клюют птицы; одни трупы еще свежи, другие смердят, третьи уже почти разложились, четвертые уже осыпаются костями к основанию кола; одни сидят на колу прямо, другие висят вниз головой, третьим кол вбит в живот или в сердце; колья располагаются ровными концентрическими кругами — все холмы вокруг Тырговиште буквально утыканы лесом кольев! Чтобы пройти к воротам города, надо миновать этот жуткий лес. Но даже у такого испытанного, стойкого завоевателя, каким был в 1461 году султан Мехмед II, не хватило духа на это. От вида и невыносимого смрада разлагающихся тел ему сделалось дурно. И он отступил, и увел свою армию со словами: „Что можем мы сделать с этим человеком?!“

Мехмед II был прав. Против Влада Дракулы по прозвищу Цепеш бессильной оказалась даже смерть.

Он родился в 1431 году, и принадлежал к фамилии, в тот момент правившей Валахией (большей частью нынешней Румынии), и его прозвище было Дракула, что по-румынски означает „сын Дракона“ или даже „сын Дьявола“, — ведь „дракул“ по-румынски означает еще и „дьявол“. Факт, что румынское слово drac этимологически происходит от латинского draco, — onis, но по-румынски дракон называется zmeu, — на иных славянских языках это означает „змей“.

Отец Влада III, правитель Валахии Влад II, в юности некоторое время провел при дворе германского императора, где и вступил в исключительно респектабельный Орден Дракона. Члены этого Ордена клялись подражать Святому Георгию в его вечной борьбе с нечистью — в тот момент ассоциировавшейся с полчищами турок, наползающими на Европу с Юго-Востока. В качестве постоянного напоминания о данном обете, рыцари носили изображение Дракона, поверженного Георгием и висящего с распростертыми крыльями на кресте.

Влад II отнесся к своим обязанностям перед Орденом излишне серьезно: он не только появлялся со знаком Ордена перед подданными, но и чеканил Дракона на своих монетах, и даже изображал на стенах сооружаемых храмов, вследствие чего в глазах простого народа из драконоборца превратился в драконопоклонника и приобрел прозвище: Влад Дракул (Дракон). Отсюда и прозвище его сына, Влада III, который так и подписывался — Дракула.

В то время Валахия была областью, зажатой между турецкими владениями с юга и Венгрией с севера, и именно своеобразие геополитического положения Валахии, а так же религиозная специфика — исповедание народом и государями православия — противопоставляли ее как мусульманской Турции, так и католическому Западу, и это обусловило крайнее непостоянство военной политики: правители то шли с венграми на турок, то пропускали турецкие армии в Венгерскую Трансильванию. И прежде, чем говорить об ужасах, соединенных с именем Дракулы и в большей степени обессмертивших его, необходимо заметить, что изначальный импульс к ним дало внутреннее состояние страны, а главное — принятая там система власти. Хотя государи избирались из одного и того же рода, утвердившихся принципов престолонаследия не существовало: все решала исключительно расстановка сил в кругах валашского боярства. И потому „законный“ переход власти от отца к сыну был редкостью — любой из членов династии мог иметь множество как законных, так и побочных детей, каждый из коих вполне мог стать претендентом на престол, если какая-либо партия бояр соглашалась „на него поставить“. В результате чего сама жизнь Влада Дракулы оказалась беспрерывным переходом от одной экстремальной ситуации к другой.