Антон Орлов - Сильварийская кровь

– Тогда где искать эту Госпожу Стихий? -Элше, чуть не плача, стиснула бледные пальцы. – Или как ее сюда позвать? Что нам теперь делать?

– Да, хороший у вас был учитель… -Гилаэртис перевел взгляд на старика в запачканной мантии с вышитыми звездами и выгнул бровь. – Господин Архицельс, ваши комментарии?

– Господин Гилаэртис, о том ли сейчас речь? – ответил Архицельс с ощутимым оттенком замешательства. – Лучше распутайте поскорее охранные заклятия и откройте дверь, раз уж вы можете это сделать!

– Я-то распутаю и открою, но позвольте выразить вам свое восхищение. Учить так, чтобы не научить даже самому элементарному, – для этого, верно, нужен особый талант, – и прежде, чем старик в мантии успел что-нибудь сказать в свое оправдание, повелитель темных эльфов обратился к Элше: -Ваше величество, Госпожа Стихий – это вы. Вопрос в том, где найти венец, который дает королеве Траэмонской власть над природными катаклизмами. Если вы его наденете, вы сможете усмирить бурю.

– Венец Госпожи Стихий? – выпалила Дафна. – Он есть, да, он хранится в королевской сокровищнице во дворце. Только туда сейчас не добраться…

– Мы доберемся, – сказал один из эльфов, вопросительно посмотрев на Гилаэртиса.

– Тогда берите Элшериер – и во дворец. Марека и Дафну тоже захватите с собой.

– Как я смогу с помощью венца остановить бурю? – испуганно поинтересовалась королева. -Госпожа Стихий – это один из моих официальных титулов, но больше я ничего об этом не знаю…

– Спасибо вашему верховному магу, – хмыкнул Гилаэртис, снова одарив ироническим взглядом Архицельса. – На подробные объяснения сейчас нет времени. Главное, наденьте венец, и он сам подскажет вам, что делать дальше.

– Идем! – Эльф с тигровой черно-рыжей шевелюрой взял Марека за руку и потащил вперед, в бушующую муть.

Марек ожидал, что сейчас в лицо хлестанет ледяными струями с градом, но ничего такого не случилось. Их маленький отряд находился под защитой собственного магического купола, который двигался вместе с ними. Единственное, от чего не было спасения, – это бурлящие потоки, затопившие тротуары, где по щиколотку, а где и по колено.

Один из сильварийцев подхватил и без лишних слов забросил к себе на плечо королеву, другой так же поступил с Дафной. Марека схватили за ворот куртки, игнорируя протесты. Ладно хоть не на плечо… Потом он перестал выражать несогласие. Местами течение так и норовило сбить с ног, и если бы не страховка – может, и не удержался бы. Обидно, что он слабее этих парней из чаролесья, но не будь их рядом, неизвестно, что бы с ним стало посреди остервенелой круговерти воды, ветра и летающих по улицам предметов.

Портал находился на задворках чайной из красного кирпича. Из крайнего оконного проема до половины торчал стол. Его там заклинило, и под порывами ветра он содрогался, словно живое существо, а его скрип напоминал стоны раненой собаки. Возле крыльца что-то белело сквозь завихрения мутной воды. Похоже, туда прибило течением утопленника.

Марек подумал о своих родителях: они же, наверное, пошли на праздник! Удастся им спастись или нет? Он был по отношению к ним не прав, судил о них глупо и поверхностно. Если они останутся живы, теперь все будет иначе, независимо от того, примет он предложение Гилаэртиса или нет. Лишь бы они остались живы.

Портал, через который они вышли, оказался скульптурой на берегу пруда в королевском парке. Пруд бурлил, как миниатюрное штормовое море, в воздухе носились вихри листьев и обломки веток, только статуи не принимали участия в общем безумии, хотя иные из них попадали с пьедесталов и валялись среди пляшущей травы.

Во дворце мотались и хлопали оконные рамы с разбитыми стеклами, на террасе грохотали, перекатываясь, большие серебряные вазы. В коридорах бесновались сквозняки. Марек решил, что теперь остался сущий пустяк – добежать до королевской сокровищницы, взять венец, и все в порядке, но тут наперерез их отряду выскочили еще какие-то эльфы. Мгновением позже он понял, что это роэндолцы – враги сильварийцев.

В коридоре завязался бой с применением магии. Марек порывался встать рядом с остальными, но его без церемоний отпихнули в тыл, к девчонкам: мол, сиди и не высовывайся, пока тебя защищают. От унижения он готов был провалиться сквозь нарядный мраморный пол и не сразу разобрал, что пытается сказать ему Дафна.

Самое веселое началось после того, как Гил снес-таки входные заклятья и приказал двери из драконьего дуба открыться.

Догадываясь, что добром это не кончится, Креух заранее выставил щит. Эльфы и верховный маг, само собой, тоже заслонились призрачными щитами, и то, что брызнуло из дверного проема, не смогло им повредить, зато прочей публике досталось.

– Мугор, сюда! – позвал инспектор. – Живо сюда, и держись у меня за спиной!

У него был кое-какой опыт в этой области – прикрывать сразу двоих, и себя, и застрахованного клиента, сохраняя в то же время маневренность и боеспособность.

На свое счастье, незадачливый полугоблин понял с первого раза. Посообразительней иных клиентов оказался. Можно надеяться, выживет. Казалось бы, что стоило Гилу услать его отсюда, от греха подальше, заодно с Дафной и Мареком? Но чтобы эльф пожалел гоблина – такого не бывает.

Первым же ударом высокопоставленных господ, пришедших увещевать ополоумевшего правителя, ровно выкосило. Эльфы даже не попытались их защитить, хотя, наверное, могли бы. Правильно, им же потом меньше мороки, если собираются учинить государственный переворот… Один из сановников с перепугу выскочил за пределы незримого купола, и его сразу швырнуло о стенку, поволокло по улице, как тряпичную куклу.

– Без рецептов на этот месяц не получите бесплатно ни ибупрофена, ни аминазина, ни циннаризина, ни диклоксациллина! – завопил с балкона консорт.

Креух машинально сотворил оберегающий знак. Огры знают, что он там выкрикивает – названия диковинных лекарств, какие готовят аптекари в чужом мире по ту сторону снов, как утверждает Дафна, или имена злых демонов.

– Инспектор, а теперь чего? – послышался из-за спины дрожащий голос Мугора.

– Теперь держись позади меня, как приклеенный, и ни шагу в сторону, как бы ты ни перетрусил -тогда, возможно, уцелеешь. Эта башня сейчас начнет всякой хренью в нас лупить.

Пыльные темные коридорчики. Лучи фонарей выхватывают лохмотья паутины, кирпичную кладку, старомодный башмак с потускневшей пряжкой (кто-то потерял, спасаясь бегством), кучки костей, то ли куриных, то ли крысиных. Местами потолок нависает так низко, что приходится пригибаться. Иногда из-за стен доносятся голоса, а то и звуки сражения: королевский дворец превратился в арену боевых действий между светлыми и темными эльфами.