Елена Середа - Камень королей. Первая часть

- Леди Танель? - настороженно повторил Сони.

Северянка сморгнула слезы и пригляделась к человеку, преградившему ей дорогу, а потом обратила затуманенный взор на гвардейцев, которые уже вернулись на тракт и тоже стали махать их бывшей хозяйке.

- Стой, Тиш. Паломники Альенны? - неуверенно спросила она.

Сони кивнул.

- Да светит вам солнце. Рад, что вы цела и невредима, леди Танель.

Она горько вздохнула.

- Да светит вам солнце. Жаль, мой милый муж не может сказать того же...

Танель снова всхлипнула. Только теперь Сони заметил, что телега заполнена сундуками лишь по краям. В центре, как в той повозке с пострадавшим от када-ра ребенком, было устроено мягкое ложе из шкур. На нем, устремив невидящий взгляд в небо, лежал Кьёр. Его морщинистое лицо, потеряв осмысленность, разгладилось, но отсутствующее выражение этих всегда строгих цепких глаз производило неприятное впечатление.

- Да смилуются над ним Небеса, - тихо произнес подошедший Кален. Замешкавшись, он добавил: - И примут его светлую душу.

Он сомневался, следовало ли добавлять последние слова. Кьёр определенно не был мертв. Но что случилось с его душой? В теле она, присоединилась к Детям Ночи или уже отправилась в Бездну?

- Да смилуются над ним Небеса и даруют ему исцеление! - возмущенно поправила его Танель.

- Простите, моя госпожа, не хотел вас обидеть, - Кален устало поклонился, пряча досаду. Конечно же, для любящей жены Кьёр не был мертв. Поторопив события, можно было ее страшно оскорбить.

Танель пристальнее посмотрела на гвардейцев, но не потому, что ее задело необдуманное высказывание Калена. Он зарекомендовал себя как человек с безупречными манерами, истинный северянин, а они должны уметь витиевато извиняться. Произнесенная им короткая фраза не соответствовала кустистым выражениям, которыми он потчевал добрую хозяйку раньше.

- Что с вами случилось? - с ужасом воскликнула она, наконец пересчитав мужчин. - Вас было больше... Где тот милый мальчик, который любил возиться с животными? И тот высокий черноволосый красавец? И тот крепыш?..

С каждым вопросом ее голос становился все тише. Ответы она читала на мрачнеющих лицах лжепаломников.

- Да смилуются над ними Небеса и примут их светлые души. Я вам очень сожалею, - печально прошептала Танель. В следующий миг ее тон изменился: - Но все-таки, что с вами произошло? Вы как будто сражались с десятком воинов Шасета!

Сони чудом сдержался, чтобы не хмыкнуть. Она почти угадала, но как раз от воинов Шасета отряд не пострадал. Со стороны "паломники", наверное, действительно выглядели так, словно их потрепали в жестоком сражении. Командир покачивался, практически вися на посохе, да и остальные еле стояли. Одежда, изрезанная лезвиями духа, болталась на Калене лохмотьями, в многочисленных прорехах виднелись излохмаченные повязки. Некоторые испачкались и засохли, принося столько же пользы, как если бы их не было. Другие мужчины выглядели не сильно лучше. Перенося Келси и Лейни на погребальные костры, гвардейцы с головы до ног измазались в крови, добавив ее к собственным порезам и ссадинам, а слои грязи делали мужчин одинакового серо-коричневого цвета. На фоне этого порванные рукава рубах и разодранные штаны становились мелочью. Такими страшилищами, как они, впору детей пугать.

Возможно, они и пугались бы, если бы этим утром не видели существ в сотню раз ужаснее.

- Мы... - Кален вздохнул. - На нас напали када-ра. Как и на всех.

- Вам нужна помощь, - решительно заявила Танель, на миг превратившись в ту бодрую хозяйку, которая трепала угрюмого Тэби за щечку и обхаживала зануду Виньеса с разбитой губой. Леди повернулась к девушке-сасаа, и при движении ее огромное тело всколыхнулось волнами. - Тиш, ты сказал, что эта девочка - лекарь?

- Да, - подтвердил низкорослый слуга, предостерегающе глянув на подругу.

Значит, она не была служанкой Танель. Но зачем бы Тишу так ерзать? Девчонка внимательно изучала мужчин и не торопилась соглашаться с тем, что она лекарь. Ее внешность показалась Сони знакомой, но сасаа была так обильно измазана в саже, что не получалось толком ее разглядеть, а уж вспомнить тем более.

- Шен, ты можешь помочь этим людям? - хотя в конце Танель изменила интонацию на вопросительную, ее командирский тон не подразумевал отказа.

- Я... - девчонка бросила растерянный взгляд на друга, но он не сделал ей никакого знака. - У меня нет с собой трав, но я посмотрю их раны.

- Прекрасно, - оживилась Танель. - Тиш, подъезжай к обочине, сделаем привал. Мы просто обязаны помочь этим людям.

Губы девчонки искривились. Сони счел это пренебрежением к словам Танель - ведь лечить Калена будет не она, а Шен, похоже, не имела к ней никакого отношения. Что ж, если она подружка слуги и будет путешествовать с леди Аргаст, то убедится, что Танель обладает невероятным качеством делать из всех, кто ее окружает, мальчиков на побегушках. Или - пришло в голову Сони иное сравнение - своих цыпляток.

- Ох, Тэрвел, дорогой, прости, ты ведь не против, что мы остановимся? - закудахтала Танель, обращаясь к вялому парню позади.

Он вздрогнул и закивал, хотя вряд ли услышал, о чем его спрашивали. Тэрвел был одет в мятую ночную рубашку и штаны без пояса, на его груди темнели грязные полоски, а руки были испачканы. Наверное, его, как и многих других ариминцев, беда выдернула прямо из постели. Сони вполуха слушал объяснения Танель, что это сын ее соседа, которому и принадлежит повозка. Увы, отца Тэрвела и Кьёра атаковали Дети Ночи, когда обе семьи выехали на площадь перед вратами города. Но если Кьёра удалось поднять на повозку, то второго мужчину на глазах у сына затоптала копытами чья-то взбесившаяся кобыла.

Парень, похоже, разумом так и остался на той площади. Он смотрел не вдаль, а куда-то внутрь себя, безмолвно плетясь за Танель и замирая тогда, когда замирала она. От накрытого шкурами Кьёра Тэрвел отличался лишь тем, что мог ходить и из его рта не текли слюни. Сони неодобрительно покачал головой. Ему было жаль парня, но горе не повод, чтобы раскисать. Особенно когда рядом есть кто-то, кому нужна твоя помощь.

Впрочем, Танель неплохо справлялась и без него. Не отпуская руки мужа, она ловко организовала и гвардейцев, и Тиша с лошадью, и даже прохожих, которые сами разбегались, как только видели подкатывающийся к ним валун. Сони, которому приказали встать в стороне от дороги ("А ты, малыш, постой-ка вон там, на травке".) тем временем наблюдал за Шен.

Где он ее встречал? В Могареде? Вряд ли. Он точно видел Шен на днях, в Аримине. Но где? Разум, бодрствующий полтора суток, уже спал и на воззвания Сони отвечал мучительной болью во лбу и висках.