Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

Разговаривали четверо. Через открытое окно до меня доносился важный бас Эткина, насыщенный интонациями, приятный баритон Огвура и частенько присоединяющийся к нему звонкий дискант Ланса. Марвин не произносил ничего вразумительного, но временами задумчиво кряхтел, при этом так шумно и усиленно почесывая затылок, что подобная, некрасивая привычка ставила под угрозу его шикарную шевелюру, грозя весьма скоро свести ее на нет, превратив в преждевременную и удручающую по размаху лысину.

– Э-э-э, – однообразно-недоуменно тянул молодой некромант, издавая именно тот самый неприятный звук, который и вывел меня из состояния забытья.

– Магикус, прекрати немедленно! – решительно потребовал Эткин. – У меня от твоих стонов зуб мудрости разболелся.

– Не понимаю! – озадаченно изрек Марвин, судя по долетающему до меня шороху, быстро листая какой-то магический трактат. – Здесь четко сказано, что после сборки всех деталей, у меня должен получиться универсальный, боевой амулет. А я же, вместо него, создал какую-то странную, совершенно не поддающуюся идентификации штукенцию…

– Знаю я эти учебные пособия из категории «сам себе волшебник». Там после каждой инструкции нужно от руки дописывать – тщательно обрабатывать напильником вновь собранный артефакт…

– Думаешь? – скептично спросил Марвин.

Тишину разорвали пронзительные, вжикающие звуки… Потянуло жуткой вонью…

– Фу! – возмущенно пискнул Ланс. – Ну и гадость же ты изобрел, Марвин!

– А чего! – насмешливо одобрил дракон. – Что хотел, то и получил – универсальный боевой артефакт! Убойная вещица, от ее амбре – мухи на лету стаями дохнут!

Некромант прошипел что-то неприличное и, по всей вероятности, запустил неудавшимся раритетом в сторону кустов…

Бабахнуло. Причем так, что меня чуть с кровати не сбросило. Огвур громко выругался, дракон хихикал в своей привычной, обидной манере. Марвин с грохотом разочарования захлопнул магический талмуд.

– Нет, ты погодь, погодь, – не успокаивался вредный дракон, – дай-ка я сам этот шедевр почитаю…, – снова раздался шорох истертых, пергаментных страниц. – Так, – со вкусом декламировал гигант. – Великий архимаг Дендроний советует – «а если попросит у тебя помощи благородный рыцарь, в дальний поход отбывающий, то выкуй магический пояс верности и надень его покидаемой, прекрасной даме на то самое неназываемое место, наибольший искус несущее..»

– Мда, – язвительно хмыкнул орк, усиленно внимавший мудрой рекомендации. – Да ведь бедная баба с этаким магическим наворотом есть не сможет, и помрет от голода задолго до возвращения глупого рыцаря…

Разноголосый хохот свидетельствовал о том, что пикантный юмор Огвура оценили по достоинству все участники увлекательной беседы. Я тоже не сдержалась и хмыкнула.

Магическая книга неуважительно полетела в кусты, которым похоже, итак уже на сегодня изрядно досталось.

– А что, маги все такие умные? – язвительно поддел Марвина прекрасный полуэльф, обычно любопытный просто до неприличия.

Некромант обиженно засопел свежим насморком.

– Успокойся, другие ничуть не лучше, – вступился за друга Эткин, на спине которого маг, без сомнения, и подхватил свое бурно прогрессирующее респираторное заболевание. – Эльфы тоже особой смекалкой не блещут!

– А ты докажи! – привычно выдал Ланс.

– Да запросто! – не спасовал летун. – Слышал я не так давно одну правдивую историю. Великий эльфийский владыка пожелал иметь сапоги из шкуры дракона. Ну, сказано – сделано. Призывает к себе его главный военачальник двух самых доблестных воинов и велит – отправляйтесь-ка вы, братцы, в джунгли юга и добудьте для короля драконьи сапоги. Три года отсутствовали воины, но потом все же вернулись – одичавшие, израненные, усталые… Где сапоги? – грозно вопросил командир. И тут герои расплакались в голос – мол, убили они двести тридцать шесть драконов – но ни на одном из них сапог… так и не обнаружили!

Мой безудержный смех удачно вписался в царившее на улице веселье.

– Ура! – в оконном проеме возникла лукавая морда Эткина. – Ребята, она очнулась!

– Ну, а я вам что говорил? – торжествующе констатировал Белый волк. – А вы, пессимисты, ревели и хныкали – ой, типа она на этот раз заболеет серьезно и надолго! – он удачно изобразил капризный голосок Лансанариэля. – Мелеана, скажи им, что ты абсолютно здорова и уже полностью готова к новым подвигам! И что запросто коронуешь еще десяток владык и замочишь сотню злобных карликов!

Я улыбнулась:

– Спорно. Хотя попробовать – можно!

Но дракон недовольно покачал головой:

– Не слушай этих заводил, принцесса! Отдыхай, пока есть возможность.

Но я настырно откинула пуховое одеяло и опустила на пол ноги, про себя дивясь их непривычной слабости. Первая же попытка встать с постели, закончилась сильным приступом головокружения. Я виновато шмыгнула носом и, к вящей радости Эткина, послушно улеглась обратно, дав себе твердое обещание, что завтра меня в этой кровати и орда гоблинов не удержит.

Но у судьбы, как всегда и случается, конечно же, имелись свои, тайные планы, на беду – полностью идущие в разрез с моими, излишне самоуверенными намерениями.

Я быстро нашла общий язык со своим отцом, памятуя о накрепко связавших нас событиях, произошедших в Геферте. Однажды я читала в одной очень умной книге, что девочки имеют привычку возводить своих отцов в ранг безупречных героев и поэтому, достигнув брачного возраста, подсознательно выбирают на роль мужа – мужчину, обладающего сходными качествами. Скорее всего, книга была права. Венценосный батюшка, король Мор, своим бледным, красивым лицом и неторопливыми, уверенными в себе повадками, разительно напоминал моего незабвенного Астора. Нет, принц демонов конечно, отличался куда большей экспрессивностью, но главным оказалось то, что рядом с любым из этих двоих мужчин я ощущала себя в полнейшей безопасности. Надежность, вот то главное качество, которым должен обладать мой избранник.

Отец просидел у моей постели добрую половину вечера, говоря мало, но много и опечаленно вздыхая. На его белоснежное чело то и дело набегало легкое облачко задумчивой озабоченности, скрываемой им тщательно, не безрезультатно. Я поняла – отцы гнетет что-то важное, не дающее в полной мере насладиться вновь обретенным семейным счастьем. Но он молчал, а я так и не решилась спросить его о природе овладевших им раздумий. Перед уходом он нежно поцеловал меня в лоб, пристально всматриваясь в мои наивно распахнутые, зеленые глаза. Черные локоны на мгновение смешались с рыжими, словно хотели влить в них свою стальную волю. Дверь за королем закрылась.