Papirus - Будь здоров

Разговор с женой вышел у меня короткий – она сообщила, что находится совсем неподалеку и завтра утром будет в Бардиносе, а сейчас она немножечко отдохнет. В предвкушении встречи я спокойно заснул.

Где-то в восемь утра еще в полусне я услышал шум за дверью и гневный женский голос, в котором узнал уникальную мелодию души моей любимой. Не успел я даже привстать, как дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался ураган – самая для меня прекрасная стихия и самая любимая. Этот ураган прямо в дорожном костюме – разумеется, брючном, да еще при шпаге и кинжале – рухнул на меня и сдавил в объятиях. И кто после этого медведь – я спрашиваю? Увидев круглые от удивления глаза Протиса, быстренько, прямо так, как есть, представил ему мою жену – он представился в ответ и тут же деликатно исчез за дверью. Моментально забыв о нем и вообще обо всем, я нежно сжал в объятиях любимую. Мы с ней прямо срослись в единое целое, и разъединяться не хотели. При этом, не вдумываясь в смысл, лепетали всякие сюсю-мусю, вам не интересные, а нам так очень даже; упоенно целовались…; я даже нагло стал расстегивать пуговички в попытках освободить мою Свенту от лишней одежды, но мои поползновения, увы, не получили поддержки.

– Вставай, давай – нахал озабоченный … Тебя еще наш капитан охраны и господин Кламириан – личный порученец генерала Алтиара – хотят видеть… Да и вся пятерка телохранителей. Все здесь. Чем ты так охранников привадить сумел, что они прямо рвались на тебя поглядеть? Меня-то другое интересует – как они умудрились тебя потерять? Ой! Нахал! Отпусти! А то зарычу и сама на тебя наброшусь! Всё, Филик, прекрати – сейчас ведь явятся. Не могут же они до вечера под дверями топтаться? Я нехотя встал и накинул халат, купленный уже здесь в одной из лавочек.

– Веселенькая расцветка, – ехидно одобрила мой выбор жена. – Это лилии или ромашки? Красочно смотрятся… особенно сзади. Дашь поносить? Я в нем горничных по ночам пугать буду.

Я стремительно шлепнул, исключительно в воспитательных целях, по аппетитной округлости, но Свента ловко увернулась – что значит опыт фехтовальщика! – и крикнула за дверь приглашение войти.

Первым вошел, судя по его уверенному виду, тот самый личный порученец генерала КСОР господин Кламириан. Знакомые все лица, но, где я его видел, никак припомнить не смог. За ним следом зашел и остановился на пороге наш капитан охраны. Мы с ним, молча, улыбнулись друг другу и раскланялись.

– Простите, что прерываю вашу встречу, но хотелось бы поскорее завершить формальности… Леди Свентаниана, вы подтверждаете личность этого господина?

– Да. Подтверждаю. Это мой муж – Филлиниан Деи Брасеро. Надо что-нибудь подписать?

– Благодарю вас – это может потерпеть. С вашего разрешения, я удалюсь решить остальные вопросы?

Естественно, мы не возражали. Вместе с ним ушел и капитан, но на этом утренний прием гостей не закончился. В дверь постучали; открыли; на пороге, высоко задрав нос и скрестив на груди руки, стояла… юная графиня. Она надменно оглядела с ног до головы мою жену и фыркнула.

– Я так и знать, что ви мне обманывать. Эта женщина не может быть благородный дама!

С нескрываемым удовольствием полюбовавшись на наши ошарашенные лица, она развернулась и величественно удалилась.

– Что это было? – изумленно спросила жена. Я крепко ее обнял и быстро заговорил.

– Свенточка, родная. Только не делай резких движений, – я на всякий случай стал придерживать ее руки. – Дело в том, что это та самая девушка, дочь графа, у которого я служил травником. Она со мной пришла из Лопера. Понимаешь…, она почему-то вбила себе в голову, что я женюсь на ней. Разведусь с тобой и женюсь…

– Что-о-о-о-о?!! – я едва удержал свою благоверную, слава Богам, она не стала применять на мне боевые приемы. – Ты-ы-ы-ы?! С этой шваброй?!

– Тихо-тихо-тихо… Я, как раз ничего… это она решила так… я ей объяснял, что женат, жену люблю, – из всех своих сил сдерживая Свенту, пытался я объяснить ей ситуацию. – Все бесполезно. Не хочет верить моим словам…, хоть убей!

– Убббью-ю-ю!!

– Кого? – испугался я не на шутку.

– Тебя! … И ее!!

– Да, послушай же, наконец! Я поклялся графу! Что мне оставалось делать?

– Что делать? … Ты охмурить его дочку поклялся?! … Я так и знала! – продолжая яростно вырываться из моих объятий, прорычала жена. – Шашни с кем попало заводишь, кот похотливый! а мне – успокойся?!

Я перестал удерживать Свенту. Отступил на шаг и, глядя прямо в яростно сверкающие изумрудные – любимые – глаза, ровно произнес.

– Я. Ни с кем. Шашни. Не. Заводил. Оправдываться мне не в чем.

– Хорошо! – сдерживая бурное дыхание, разрешила жена. – Рассказывай.

Я рассказал еще раз во всех подробностях: как встретил отряд графа; исцелил его воинов и дочь; как граф обещал мне за это проводить в Элморию, но на замок напали, и нам пришлось уходить через пещеры; как Олисия строила планы насчет моей женитьбы; как не верила ни одному моему слову…

– И что? Ты с ней совсем не…? – все еще подозрительно спросила Свента.

– Чем хочешь, поклянусь!

– «Не клянись ни матерью, ни отцом, ни хлебом…, а пусть слово твое будет да – да, нет – нет» – процитировала мне известное изречение жена.

– Нет, – твердо сказал я. – Ни с кем и ничего.

– Хорошо. Но курице этой я сейчас мигом порядок в прическе наведу! – угрожающе сказала Свента, схватилась за рукоять кинжала и устремилась к двери – едва успел перехватить.

– Жаль, что ты не прихватила то кремовое платье.

– Какое платье? Зачем не прихватила? Почему платье? – она остановилась, недоумевая, и вопросительно посмотрела на меня. Это мне и надо было. Теперь осталось развить успех – еще не хватало, чтобы женушка покалечила исцеленную.

– Ну, как же? – с деланным недоумением ответил я. – Самое страшное оружие женщины – красота. И ты им великолепно владеешь…, – потом искренне добавил, – лучше всех в мире. А Олисия, кстати, обожает, когда в ресторане все мужчины смотрят исключительно на нее, знаками внимания одаривают, по вечерам на танец приглашают… Сейчас, правда, еще утро, но… Свента с минуту задумчиво постояла, кивнула и деловито спросила.

– Где здесь ванна? Кремовое я не прихватила, но есть бирюзовое. Распорядись пока, чтобы сюда доставили мой багаж. В нем, кстати, новая одежда и для тебя припасена. Так что, умывайся и тоже одевайся.

Через сорок минут мы были готовы… к бою. Свента надела длинное приталенное платье; соорудила на голове красивую прическу; надела брачный браслет, сережки с бирюзой, перстень с изумрудом и подаренный мной кулон-доспех. Выглядела она в потоке света Солано, льющегося в окно, просто изумительно. Я тоже щеголял в новом камзоле, крахмальной белой рубахе и брюках… бирюзового цвета. Чем еще хороши безобъемные сумки – вещи, в нее положенные, не комкаются, не мнутся, а лежат, будто каждая в своей ячейке. Выходя из комнаты, я отметил отсутствие привычной пары егерей на скамеечке неподалеку от порога.