Андрей Белан - Кор-а-кор

       Истинный, тот который никогда не был живым существом. Принимающий любой облик и обладающий безграничными возможностями. Но в этом во всем есть только один изъян и он на самом деле один единственный. Тварь становиться такой, когда настроит на себя место силы.

       А сейчас это просто сильная и очень опасная тварь, могущая за мгновение высосать всех живых существ в радиусе нескольких сотен метров, взять всю жизненную энергию со своей свиты, но он смертен и поэтому я его убью, или хотя бы попытаюсь это сделать.

       Истинный сейчас имел вид высокого и сильного человека. Он сделал шаг к пепелищу. Замер, повел из стороны в сторону головой. Младшие заволновались, стали сильнее поскуливать, переминаясь на нескладных с виду конечностях, но боясь гнева главы не двинулись с места, ожидая его приказа.

       Близкие, имеющие намного больше прав и свобод чем младшие, не мешкая двинулись к своему главе, но тот слегка развел руки в стороны, зашипел, по-змеиному выгибая шею. Заставляя всех находящихся возле пепелища замереть на месте, боясь даже пошелохнуться или еще как-либо выдать свое местоположения из-за страха ослушания.

       Истинный шумно втянул в себя воздух, посмотрел перед собой, закрыл глаза, сосредотачиваясь на ритуале. Сделал слепой шаг вперед, пробуждая то, что у людей называется душой, то что было раньше главой ночных хозяев столицы Аркана. Повел перед собой руками, издавая горлом тихий, вибрирующий звук, отключая сознания от внешнего мира и сосредотачиваясь на общении с умерщвленным.

       Вот именно в этот момент зверь пружинно вскочил на ноги, одновременно распрямляя руки, тем самым вгоняя черный клинок в живот Истинного, нанизывая его на лезвие и мощным рывком, не вынимая меч из раны увел его в сторону и вверх.

       Я отбрасываю вторую сущность в сторону, делаю шаг к падающему Истинному, ложу ему на голову левую руку, сосредотачиваюсь не жалея жизненной энергии, насыщаю руну огня и посылаю её во внутрь головы несостоявшегося главы ночных хозяев для надежности и чтобы спокойней было, а то мало ли что. И тут же выхватываю свой любимый бастард и сразу крест на крест полосую им первого близкого, оказавшегося на свою беду самым шустрым. Кручусь на месте, походя сношу голову Истинного с шейных позвонков, прям паранойя меня одолела.

       Зло скалюсь, вызывая оскал преображения и шагаю к воющей толпе, бегущей ко мне. За поваленным забором бьются в конвульсиях младшие. Успеваю только порадоваться. Как я и предполагал Истинный тянул из них энергию, тем самым завязывая личных телохранителей на себе. Ход довольно умный. С гибелью каждого глава получал его жизненную оставшуюся силу. Но сейчас произошел другой процесс, когда зверь вонзил черный клинок нага в тело твари, он направил поток энергии в обратном направлении. Такой поток дармовой силы вогнал младших в ступор, из которого они не скоро выйдут.

       А сейчас вокруг меня стояло восемь близких, их девятый родич пытался подняться, лежа под моими ногами.

       Мы секунду, другую буравили друг друга взглядом. Я, доказавший что умею убивать и делаю это очень хорошо, убив их хозяина и одного из них. И они понимающие, что эта схватка может быть последней в их жизни. И в принципе им особенно и не за что драться. Без своего главы их и так, если не скроются, быстро уничтожат, ловя по одному и давя как тараканов.

       Но фактор, который не был мною учтен, носивший имя Макс вмешался бесповоротно и необратимо. Он ворвался в ряды близких, рубя их на куски, подсекая ноги и отрезая руки, за его левым плечом стоял его ученик и очень жестко работал глефой.

       И началось побоище. Разъяренные ночные хозяева, которые уже были готовы признать своё поражения от почти человека, никак не могли стерпеть гибели своих родичей от рук обычных людей, своей основной еды. От тех, кого всегда, уже многие сотни лет считали просто скотом, но никак не хищником.

       Я вонзил свой меч в ближайшего близкого, вгоняя лезвие сверху вниз под ключицу, близкий дернулся в сторону, увлекая меня за собой. Для того, чтобы не потерять равновесия отпускаю рукоять меча и делаю шаг назад, встряхиваю руками, ощущая как метательные ножи ложатся в ладони. Навесив на них руны праха, мгновенно метнул их, вгоняя ножи в глаза подбегающим тварям.

       И тут же получаю сильнейший удар под ребра. Тварь, подкравшись сзади, полосует мне кожу на груди и плече. Правой рукой я выхватил нож, парирую удар страшных когтей и по самую рукоять вбиваю лезвие в голову близкого. Где-то рядом страшно закричал Макс. Бросив взгляд в его сторону, я увидел как его ученик поломанной куклой отлетает от последней оставшейся в живых твари.

       Мой друг бросился на неё, одним движением перерубая руку и режа горло, но совершенно не успевая защитить себя и левая рука близкого, перебивая кольчугу как бумагу, вошла в живот Седого.

       Макс умер мгновенно, почти не мучаясь от боли и с его смертью что-то внутри меня умерло и ушло навсегда. Чисто механически я подошел к убитой мною твари, рывков вытащил из её тела меч, тщательно вытер лезвие, потом приблизился к телу Макса, завязывая на нем руну огня, то же самое проделал с его учеником.

       До ушей донесся звук копыт. В конце улицы замелькали многочисленные огни. Королевская гвардия спешила на место событий. Быстро вернулся к телу Истинного, наклонился, дотронулся до рукоятки клинка, как-то отстраненно отметил, что меч ожил и уверенно требует к себе внимания. В голове промелькнуло имя Тихий и вслед за ним уверенность и признание за мной прав сильного, а потом спокойная расчетливая ярость на показавшихся возле пепелища людей.

       Я извлек клинок из тела Истинного, который и после смерти сохранил форму человеческого тела.

       Пообещав Тихому в скором времени много работы, вложил его в ножны. Бросил взгляд на горящие человеческие тела, быстро бросился в другую от приближающихся людей сторону.

       Выйдя из квартала я остановился. Вторая сущность настойчиво теребила меня, указывая на недопустимость дальнейшего перемещения покуда не будут залечены раны.

       Я удивленно осмотрел свое плечо, оно кровоточило, причем сильно. Зверь исподтишка успел в горячке боя срастить мне ребра и залатать грудь, а вот до плеча бедняга не дотянулся. Положив правую руку на разорванное плечо, я сосредоточился, вызывая сначала легкое жжение, а потом уже и сильную, но быстро переходящую в ноющую боль.

       Отнял руку, удовлетворенно кивнул, видя корку на месте раны и клятвенно пообещал зверю заняться плечом всерьез, как только мы попадем домой.