Ная Александрова - Дитя Тьмы

Придя на кухню, Дина миновала большой стол для готовки и прошла прямо в кладовую, где аппетитно пахло сырами и копченым мясом, вечерним, все еще мягким хлебом и разбросанными то тут, то там мешками с крупами, на которые катх не обратила внимание. Она взяла кусок сыра, мяса, булки и вернулась на кухню, делать бутерброды.

Для такого можно было бы позвать и Гроу, что сделал бы все в мгновенье ока. Но с тех пор как начал носить человеческий облик, да еще и присматривать за тучей слуг, он уставал куда больше, чем когда был бесплотным духом старого замка, исполняющим что угодно, когда угодно, вездесущим и едва ли не всемогущим в пределах своих же стен.

Она разложила добытые продукты, заплела набок косу и принялась готовить себе ночной перекус. Решив ограничиться только парой сэндвичей, она устроилась на столе, лицом к двери, подняв босые ступни на один из стульев, и принялась за уничтожение еды. Когда она уже заканчивала, упоенно слизывая крошки с изящных пальцев, дверь скрипнула, впуская в комнату полуобнаженного мужчину.

- Соблазнительное зрелище. - усмехнулся он, неспешно приближаясь и опуская руки по обе стороны в опасной от бедер катх близости.

Девушка медленно подняла на него взгляд и в последний раз скользнула языком по большому пальцу.

- Да ну? - нарочито невинно поинтересовалась она.

- Ага. Может, повторишь, специально для меня?

Ничего не ответив, Диана оттолкнулась от стола и скользнула на другую его сторону, на ходу разворачиваясь. Она уже была готова соскочить с полированной поверхности, как сильные руки схватили ее за талию и рывком притянули ее на прежнее место, только на этот раз спиной к мужчине, который зашептал, почти касаясь губами ее уха.

- Не отпущу! - и его зубы тут же сомкнулись на ее шее, прикусывая особенно чувственное местечко прямо под ухом.

И все ее тело мигом пронзили тысячи электрических разрядов, заставляя мелко дрожать от желания.

В голове вдруг на мгновение вспыхнуло воспоминание о теме ее недавнего разговора с мамой и сестрой, когда она активно отстаивала позицию, что секс на ранних стадиях беременности не несет особого вреда. Только она бы ни за что не сказала, что это вовсе не важно, так как сопротивляться желанию в руках этого мужчины было попросту невозможно, и каждый раз, когда он вот так вот прижимал ее, окружал ее своим ароматом, она была готова сама наброситься на него, вне зависимости от своего состояния.

Когда его рука сквозь ткань шелкового пеньюара коснулась ее груди, она охнула, удивленная своей чувствительностью и откинула голову на плече мужчины, а затем, опираясь руками на край стола, приподняла бедра, помогая льву задрать подол ее недлинного наряда.

Едва рука Влада скользнула под тонкое кружево ее трусиков и коснулась клитора, девушка тут же выгнулась, запуская одну руку в волосы на затылке мужчины и прикусывая нижнюю губу в неудачных попытках заглушить стоны. Владыка же, не переставая играть с самой чувствительной точкой женского тела начал целовать сначала ее шею, а потом, обхватив затылок невесты рукой и повернув ее голову, приник к губам Дианы, сплетаясь своим языком с ее. Движения его языка вторили пальцам, и от этой синхронности катх сходила с ума, осознавая, что из-за беременности она стала куда чувствительнее. Когда она уже готова была умолять о разрядке, он, будто почувствовав ее безумное отчаяние, ускорил движения и хрипло шепнул, обдавая горячим дыханием ее ухо.

- Кончи для меня!

И она повиновалась, отчаянно вскрикивая и чуть ли не вырывая его волосы, полностью отдаваясь бурному и долгому оргазму, что накрыл ее подобно цунами. Когда волна схлынула, тело наполнилось сладкой негой, и девушка расслабилась, полулежа на груди жениха. Но не усела она это сделать, как была бесцеремонно поднята в сидячее положение и развернута лицом к Владу. Волосы его были встрепаны, на щеках алел едва заметный на смуглой коже румянец возбуждения, а глаза казались почти черными и мерцали отблесками света.

- Я все еще возбужден. - хрипло заметил он, уже снимая с королевы ночную сорочку, а за ней и трусики.

Раздев откинувшуюся на поставленные за спиной руки девушку и сняв с себя и без того немногочисленные детали одежды он одним настойчивым движением развел колени катх и с глубоким и властным поцелуем вошел в нее, сразу начиная размашисто двигаться. От его сильных и быстрых толчков и ласк, которые дарили девушке мужские руки и язык, Диана почти срывалась на крик и выгибалась дугой, едва не касаясь головой столешницы. Но он держал ее, с каждой секундой прижимая все сильнее, будто желая стать одним целым.

Все помещение было заполнено звуками их смешанного дыхания, его рыком и хриплой романтической чепухой, что он нашептывал в ее ухо, и ее голосом, что стонал и выкрикивал его имя.

Оргазм накрыл их одновременно, взрывая тела на мелкие осколки и отдаваясь яркими разноцветными вспышками под веками.

Спустя пару часов страстных занятий любовью они оба лежали на кухонном столе, мокрые от пота, уставшие, но полностью удовлетворенные. Голова Дианы располагалась на плече Влада, который лениво гладил ее волосы, а их взгляды были устремлены в большое окно, сквозь которое отлично было видно темное небо с россыпью звезд на нем.

- Знаешь, - прервала молчание катх, - когда мы с тобой почти расстались, я очень полюбила смотреть в ночное небо.

- Почему?

- Потому, что оно похоже на твои глаза, когда мы занимаемся любовью. Такое же темное, глубокое, со всполохами раскаленных добела звезд.

- И так же как это небо и звезды на нем я принадлежу тебе. А через три дня ты станем практически едины.

- Мы всегда такими были. Две части одного целого. Творцы только соединят эти части, связывая наши души.

- Уже скоро.

Еще какое-то время они пролежали, обнимая друг друга, но пора было возвращаться в спальню, ведь оставшись, они бы очень удивили пришедших утром на работу поварих и посудомоек.

Когда они покинули комнату, в ней на мгновение показался силуэт дворецкого, но тут же исчез, как и пропали все следы пребывания здесь кого бы то ни было.

Наступивший день начался и закончился, почти не отличаясь от предыдущих, но вот последние два дня перед свадьбой были наполнены хлопотами и суетой. Самым раздражающим для большинства жителей замка было то, что они понятия не имели, в каком месте будет проходить церемония. Не то, чтобы об этом умалчивали, Дорма сказала, что обряд будет проводиться в Храме Тысячи Осколков. От этой новости все жители скрытого мира восхищенно и мечтательно вздыхали, но никто не спешил поведать Владыкам, в чем же прелесть этого самого храма. Они конечно могли бы приказать поведать истину, но ни Диана, ни Влад этого делать не собирались. Да и сама паучиха долго уговаривала их не выяснять все раньше времени. По этим причинам подготовка места действия была полностью на плечах жителей этого мира. Но вот во всем остальном принимали участие почти все, советуясь друг с другом то в подготовке праздничного стола, то в подборе репертуара для лучших бардов этого мира.