Евгений Щепетнов - Нищий

Ну писец… Угораздило же меня нарваться на эльфов-сектантов! Этак они, пока мы идем через континент, могут проредить наше маленькое общество. Так, ну а теперь — окончательные, конкретные вопросы:

— Глава Ямы в курсе вашего замысла убить меня? Трактирщик в курсе?

— Глава — да. Трактирщик — не знаю.

— Кто знает?

— Наш командир Алаантан. Кто еще — не знаю.

— Как уговорили главу и его стражников не мешать?

— Дали денег. Пятьдесят золотых.

Ну, тут без неожиданностей. Я так и думал. Но трактирщик точно должен быть в курсе — не зря гостиница пустая, а он даже не дергается. Но убивать его нельзя — доказательств нет, да и не хочется оставлять за собой шлейф преступлений. Впрочем, какой, к черту, шлейф? Одним больше, одним меньше. Ладно, потом подумаю над этим. Еще вопросец — только вот язык не поворачивается задать — ладно, переживу, если что!

— Те эльфы, что сопровождают меня, состоят в «Зеленых братьях»?

— Нет.

Уфф! Полегчало. Интересно, что бы я делал, если бы кто-то из них оказался замаскированным врагом?

— Как была спланирована операция в гостинице?

— Десять человек штурмует твою комнату, убивая всех, кто попытается сопротивляться. При успехе — ты умираешь. Если не получится — сразу отступать наружу, чтобы ждать, когда ты выйдешь, и там тебя застрелить. Если не выходишь — поджечь гостиницу и стрелять, когда все начнут выскакивать.

Ага… теперь ясно. Вот только время идет, мы не выскакиваем, не пора ли им поджигать? Ну, хватит его допрашивать, пусть возвращается в ад.

Я произнес заклинание развоплощения, и пустой труп мягко свалился на пол. Посидел пару минут, укладывая мысли в голове, потом открыл дверь и вышел в коридор. Все мои спутники, включая Аранну, стояли чуть поодаль, в пяти метрах от двери, и с ожиданием уставились на меня. Потом Бабакан спросил с недоверием:

— С кем ты там разговаривал?

— Потом как-нибудь расскажу, — ушел я от объяснения. — Не до того. Ситуация такая: на улице нас ждут минимум пять эльфов с луками, ожидая, когда мы выскочим, чтобы покричать «караул!», «помогите!». Если мы не выскакиваем — гостиницу поджигают, а когда нам станет жарко и мы все равно решим охладиться у наполненного мной колодца — подстреливают все равно. Ваши предложения?

— Ну, мы тоже эльфы, — хмыкнула Аранна, — и стреляем не хуже их, а может, еще и получше. Только как узнать, где они сидят? И откуда стрелять? Из окон?

— С крыши, — вмешался Каран, — крыша тут плоская. Выход на нее вон там — видите люк? Я уже осмотрел. Надо взять лестницу — и мы спокойно выскакиваем наверх.

— Лестницы я не вижу. Стаскивайте столы, стулья, а я пойду вниз и попытаюсь вытащить их из укрытия или хотя бы обозначить их присутствие.

— Ты что, хочешь вызвать огонь на себя? — обеспокоился Бабакан. — Ты в курсе же, как стреляют эльфы! Ты даже пикнуть не успеешь, как получишь стрелу в глаз! Притом — отравленную!

— Не беспокойся — у меня есть мысли по этому поводу. Давайте, Алдан, Виардон, Аранна, — на крышу. Каран, помоги им. А мы с Бабаканом пойдем вниз, разведаем обстановку. Они могли спрятаться на первом этаже, надо проверить. Бери свою знаменитую секиру. Возможно, сегодня ты ее обновишь.

Мы с гномом, держащим наготове свою секиру, осторожно начали спускаться по лестнице вниз, ожидая любой неприятности. Гном надел на всякий случай свою кольчугу и шлем, выглядя в них как сверкающая осадная башня. Он отодвинул меня назад со словами:

— Дай-ка я первый, все же ты без брони, не дай бог, что случится…

Я не стал протестовать — мне еще хватит работы и без драки в гостинице. Как только он заглянул за угол, по его шлему ударил тонкий эльфийский меч, оставив на нем длинную рубленую вмятину. Гном взревел от ярости, бросился вперед, и я услышал звук, как будто кто-то разрубил свиную тушу. Потом еще удар, еще, звон… и все затихло.

— Все, Викор, выходи. Все нормально! Тут чисто!

Я вышел из-за угла. Не сказал бы, что в гостинице было чисто. На полу лежали два трупа эльфов, разрубленных почти на две половинки. Гном от души помахал дедовской секирой — весь пол был залит кровью.

Темно-красная лужа, похожая на вишневое варенье, расплывалась, подбираясь к моим сапогам, и я брезгливо убрал ногу. В углу замер трактирщик, глядя на нас вытаращенными и белыми от ужаса глазами. Он был полуодет — видать, выскочил из своей комнаты на шум да так и застыл в углу, боясь сделать лишнее движение.

— Ты как, цел? — спросил я Бабакана, озабоченно оглядывая его мощную фигуру на предмет повреждений и крови. — Кровь на тебе не твоя? Не зацепили?

— Нет, это кровь ушастых. Гномья броня выдержала, вначале шлем, потом кольчуга — рубанули по боку. Идиоты, если бы кололи, может, и пробили бы… Скорее всего, пробили бы, а режущий удар кольчуга держит отлично. В общем, одно слово — молокососы. А с этим чего? Может, давай прибью его? — И гном кивнул головой в помятом шлеме на трясущегося от страха трактирщика.

Тот упал на колени и завопил:

— Пожалуйста, не убивайте! Мне глава приказал! Он сказал, чтобы я никого не пускал в гостиницу. Я думал, это чтобы вам не мешать, а про нападение я не знал! Пожалуйста! У меня семья, дети!

Я посмотрел на ползающего на коленях губошлепа.

— Не трогай его. Пока… Не до него. Проверь иди — наши на крышу влезли? Готовы? Я пока тут подумаю, как выманить уродов из засады…

Гном грузно затопал по лестнице наверх, а я огляделся: столы, стулья, скамьи, — что, что придумать? Мысль-то есть, вот только как… Ага, ясно!

Сверху спустился гном:

— Все нормально — стрелки на позициях, ждут, когда кто-то мелькнет. Пока никого не видно, говорят.

— Отлично. Значит, вот что, Бабакан. Сейчас ты оставляешь свою секиру, ну, или суешь ее за пояс, берешь вот этот дубовый стол, ставишь его перед собой и выходишь наружу. Я иду следом, прикрываясь тобой, а потом ты отступаешь в сторону, открывая меня. И так же, прикрываясь столом, уходишь в гостиницу. Все понял?

— Ничего не понял! Я что, оставлю тебя, неприкрытого, на открытом месте, под стрелами врага?! Ты что, обалдел? Это что за хренов план такой?

— Друг, не беспокойся, я прикроюсь. Они не смогут меня взять, только зря потратят стрелы. А себя выдадут точно. Надеюсь. Ты же сам говорил, что особым умом они не отличаются.

— Ну, если ты так говоришь, тогда конечно, — облегченно вздохнул Бабакан. — А то я уж подумал, что ты спятил.

— Осилишь этот стол тащить-то?

— Обижаешь, командир! — Гном подошел к столу, сколоченному из толстенных дубовых досок, ухватился за него огромными ручищами, с ногу обычного человека толщиной, и легко поднял, держа перед собой. — Я готов! Пошли?