Лоуренс Уотт-Эванс - Яд дракона

— Ваше поражение неизбежно! — воскликнул Арлиан, постаравшись вложить в свои слова как можно больше уверенности.

— Послушай, человек, — сказал дракон, — ты сам не понимаешь, что творишь, когда защищаешь это существо.

— Мы защищаем нашу землю от зла и хаоса — зла, которое несет ваше племя, и хаоса дикого волшебства.

— И чем ты собираешься нас заменить? Ты представляешь себе, каким станет твой божок?

— Нет, — признал Арлиан. — Но мы до сих пор клянемся богами, которых вы уничтожили, а драконов наши предки так сильно ненавидели, что даже ваше имя старались не упоминать. Первое, что сделал ребенок: исцелил раненого, в то время как рождение дракона убивает человека, выносившего его дитя. У нас есть все основания, чтобы выбрать ребенка.

— А если вы ошибаетесь? Никакой черный камень не сможет пронзить его сердце.

— Серебро его убьет.

— И серебро не поможет. Эти жалкие недоделанные существа, созданные тобой, лишь тень могущества, на которое способны яд дракона и чрево женщины. Вам не удастся убить божка.

На миг Арлиан заколебался — а вдруг дракон не лжет? Быть может, чудовище рассчитывает разбудить в человеке страх перед неизвестным и заставить предать Изара?

— Тем не менее ты предлагаешь его убить; интересно, каким оружием обладаете вы, драконы? И почему так боитесь ребенка?

— Боги были нашими… нашими правителями. А мы ценим свою свободу.

— А мы свою — но пока вы живы, а боги мертвы, нам не видать свободы.

— Значит, вы предпочитаете стать рабами богов, чтобы избавиться от нас?

— Если боги не будут нас устраивать, мы изменим свою точку зрения.

— У вас ничего не выйдет, если погибнут все драконы.

— Что ж, тогда мы выберем хаос!

— Нет. Кто расскажет вам, как убить богов, когда нас не будет?

— Мы найдем способ. Быть может, нам расскажет правитель Тирикиндаро — он видел, как вы убивали богов.

— Даже если он расскажет, вам это не поможет. У вас нет того, что убивает богов.

— Мы найдем.

— Нет. Нет, если такого оружия больше не будет существовать на земле.

— Ты о чем?

— Быть может, я открою тебе эту тайну, если ты оставишь в живых нескольких из нас, — задумчиво проговорил дракон. — Быть может, ты позволишь моему сыну, растущему в твоем сердце, появиться на свет.

— Зачем?

— Только потомки дракона могут причинить вред богам, — сказал дракон. — Наши зубы, наши кости — и ничто другое. Лишь драконы способны производить яд, и лишь нам по силам уничтожить богов. Мы пришли за божком сами, а не послали наших слуг, поскольку их оружие ему не страшно. А мы несем его смерть.

— Но тогда почему вы боитесь богов? Если ваши зубы способны разорвать их плоть, зачем вы рискуете, напав на Мэнфорт? Зачем атаковать город, защищенный от драконов, чтобы добраться до единственного ребенка? Почему вы не можете допустить существования богов?

— Они древние враги драконов, полная наша противоположность.

— Ты сам сказал, что они правили вами, — но если вы способны причинить им вред, как они могли вами править?

Дракон о чем-то задумался — но в этот момент дом вновь задрожал, а в следующее мгновение рухнула стена кухни. Арлиан отскочил в сторону, подальше от облака пыли и мощного порыва раскаленного воздуха. Тем не менее ему стало легче дышать, поскольку концентрация дыма и паров яда уменьшилась.

В дыре появилась морда второго дракона, который внимательно посмотрел на первого. Арлиан заморгал, вглядываясь в пришельца сквозь пелену дыма.

— Что ты здесь делаешь? — спросил второй дракон. — Ты нашел эту мерзость?

— Божок в подземном туннеле, нам до него не добраться.

— Но где именно? Мы можем его откопать.

Теперь Арлиан узнал второго гостя. Он был из тех трех драконов, которые уничтожили его родную деревню в Курящихся Горах — Арлиан навсегда запомнил его.

— Если начнем копать, люди с копьями убьют многих из нас, а божок успеет скрыться.

— Значит, мы обречены? Фаталисты оказались правы?

— Этот человек способен помочь нам добраться до божка.

Второй дракон повернул голову к Арлиану.

— Это наследник того, кто заключил с нами договор. Убийца. Создатель божка. Он не станет нам помогать!

— Его можно убедить.

— Как?

— Он ценит свободу, правду и справедливость. Быть может, если мы расскажем ему правду, он поймет, что и мы имеем право на свободу и справедливость.

— Да, такое возможно, — согласился Арлиан. — Однако я не отдам вам ребенка до тех пор, пока вы не расскажете, почему так сильно его боитесь.

— Мы боимся того, кем он станет через год.

— Через год? Но он же младенец!

— Через год он будет ходить и разговаривать.

— Но… даже если и так?

— Не говори ему.

— У нас нет выбора. Если мы не расскажем правду, как мы найдем божка?

— Вы сказали о свободе и справедливости…

— Мы не сможем быть свободными при живом боге. Они наши хозяева.

— Я не понимаю — вы же способны их уничтожить. Как они могут быть вашими хозяевами?

— Мы были их домашними любимцами, игрушками, рабами, — проговорил второй дракон. — Мы не согласимся потерять свободу.

— Рабами?

— Рабами.

— Да, рабами.

— Когда говорит бог, мы обязаны повиноваться. У нас нет выбора. Такова их магия.

— В прежние времена они разрешали существовать лишь горстке драконов. Один раз в тысячу лет выбирали юную девушку, которая должна была выносить бога, потом она в течение тысячи лет служила их верховной жрицей — до тех пор, пока из ее сердца не вырывался дракон. Только один дракон за тысячу лет. И только после того, как красная окраска родившегося дракона сменялась на золотую, выбиралась следующая женщина.

— А те немногие драконы, которые появились на свет, жили впроголодь, им разрешали питаться лишь душами людей, которые умудрились оскорбить богов. И боги отдавали нам приказы, словно мы были собаками, охранявшими их трон.

— Теперь ты понимаешь, почему мы не хотим возвращения к прежним временам?

— А разве вы не понимаете, что мы точно так же не хотим быть рабами? Люди не желают становиться вашими жертвами, пищей и игрушками.