Стивен Дональдсон - Война Иллеарта

– Ты слишком рисковал. Чего ты этим добился?

– Я взбесил его, – неуверенно ответил Трой. – Это нужно было сделать, и я это сделал. Чем он свирепее, тем лучше для нас.

– Ты так уверен в том, что знаешь, что он будет делать?

– Да. – Трой ощущал странную уверенность, убеждение, что теперь он будет прав во всем. – Он уже делает это – он остановился. И если он уже достаточно рассвирепел, то будет атаковать нас первым. Его армия останется на месте. Этого нам и нужно.

– Ну, тогда, пожалуй, ты добился успеха, – тихо вступил в беседу Лорд Каллендрилл. Говоря это, он смотрел через стену. Морэм и Трой присоединились к нему и сразу поняли, что он имеет в виду.

Душераздиратель отступил на такое расстояние, что между ним и ведущим вверх склоном осталось небольшое пространство ровной земли. Армия расположилась вокруг него. Несколько тысяч юр-вайлов образовали клины, направленные к этому ровному пространству, на кончиках которых были их мастера учения. Великан-Опустошитель при помощи палаша одного из мастеров учения прочертил в грязи широкий круг. Затем он приказал всем кроме юр-вайлов отдалиться от круга. Когда пространство очистилось, за дело взялись мастера учения.

Монотонно напевая, словно хор загипнотизированных собак, юр-вайлы передавали свою силу мастерам учения. Те же воткнули концы своих палашей в край круга и стали медленно покачивать ими вперед и назад.

Воздух наполнился низким приглушенным жужжанием. Юр-вайлы пели на своем языке, и их песня заставляла дрожать окруженный ими плоский участок жесткой почвы. Шум этот постепенно нарастал, как будто из земли рвался наружу целый улей бешеных пчел, и поверхность круга дрожала все заметнее. Каменистая почва изменилась как будто под действием все возрастающей жары, горячие красные отблески беспорядочно заплясали в круге, его поверхность забурлила. Жужжание становилось все неистовее, все громче.

Процесс был медленным, но ужасающая притягательность, казалось, ускоряла его. Когда дневной свет начал опадать с измученного неба, жужжание сменилось подобием криков боли, которые шли, казалось, из самой земли. Круг Опустошителя пузырился и кипел, словно грязь внутри него была расплавлена.

Этот звук мучил Троя, резал слух, полз как вши по телу. Пот слеплял его безглазые брови. Какое-то время он боялся, что поддастся искушению закричать. Но наконец этот крик перешел границы ощущений. Он мог теперь не обращать на него внимания, немного отдохнуть.

Когда он снова посмотрел в сторону круга, то увидел, что юр-вайлы отошли от него. Возле круга стоял лишь один Душераздиратель. Демоническая гримаса искажала его лицо, уставившееся на горячую, красную, кипящую почву. В руках он держал одного из мастеров учения. Тот отчаянно что-то бормотал, вцепившись обеими руками в свой палаш, но не мог вырваться из державшей его хватки.

Смеясь, Душераздиратель поднял мастера учения над головой и швырнул в круг. Когда бедняга ударился о землю, крик его потонул во вспышке пламени, после которой остался только его палаш, медлен но плавящийся на поверхности.

После захода солнца Душераздиратель стал пользоваться своим куском Камня, чтобы придавать расплавленному остатку палаша какую-то форму, превращать его во что-то совершенно новое.

Тихо, как бы опасаясь, что Великан-Опустошитель может услышать его, Трой спросил Лордов:

– Для чего это? Что он делает?

– Он создает для себя подручный инструмент, – прошептал Морэм, – чтобы увеличивать или концентрировать силу.

Это доставило Трою мрачное удовольствие. По крайней мере его стратегия оправдалась хотя бы в том, что Боевая Стража не подвергнется этой атаке. Но он знал, что этого оправдания недостаточно. Последняя часть его плана давила на него мертвым грузом. Он боялся, что потеряет контроль над Боевой Стражей как только расскажет всем свой план – это настолько напугает воинов, что они взбунтуются. После всех своих обещаний победы, он чувствовал себя лжепророком. И все же его план был единственной надеждой Боевой Стражи, единственной надеждой Страны.

Он молился, чтобы Лорду Морэму это оказалось по силам.

С заходом солнца его взор заволокло туманом. Пришлось полагаться на отчеты Морэма о дальнейших действиях Опустошителя. В темноте он чувствовал себя как в ловушке, лишенным всякой власти. Все, что он мог видеть – это бесформенный тусклый отблеск расплавленной земли. Иногда он различал сияние и вспышки зловещего зеленого света на фоне красного, но они ему ничего не говорили. Успокаивало его только то, что эта подготовка Душераздирателя давала ему все больше и больше так необходимого времени.

На стенах по обеим сторонам от него Боевые Дозоры Первого Хафта Аморин тоже наблюдали за работой Опустошителя. Никто не спал, надвисшая угроза нападения армии Душераздирателя держала всех в напряжении. Лунный свет не рассеивал мрака – всего лишь три дня назад было новолуние, – но отблески кузницы Опустошителя были достаточно яркими, чтобы затмить звезды.

За все время этого долгого наблюдения Душераздиратель ни разу не отошел от своего расплавленного круга. Вскоре после полуночи он извлек из него некое подобие скипетра и охладил его, взмахнув несколько раз над головой, рассыпая снопы искр. Затем закрепил свою часть Камня на его конце. Но когда и это было сделано, он все же остался возле круга. Когда ночь начала медленно переходить в утро, он начал делать движения руками и петь над расплавленным камнем, призывая с помощью этого расплава могущество. Его движения освещались зловещим светом, и Камень вспыхивал через ровные промежутки, освещая все зелеными сполохами его злости.

Все это было видно Трою очень слабо. Он мог пока только цепляться за свою надежду. В темноте единственной реальностью для него оставались расчеты, и он повторял их, как бы отражая удары ночи. Когда первый луч восходящего солнца стал прояснять его зрение, о н ощутил что-то вроде восторга.

Он мягко попросил позвать Аморин.

– Да, вомарк, – она уже давно стояла рядом с ним.

– Аморин, слушай. Этот монстр уже совершил большую ошибку – он затратил на подготовку слишком много времени. Теперь мы вынудим его поплатиться за это. Уведи отсюда воинов. Отправь их вслед за Боевой Стражей. Что бы ни случилось, великан не заполучит стольких из нас, скольких он рассчитывает здесь найти. Пусть останется по воину на каждую хорошую лошадь.

– Возможно, нам следует уйти сейчас всем, – ответила она, – пока не началась атака Опустошителя.

Трой усмехнулся этой идее. Он представил себе ярость Душераздирателя, если окажется, что великан атакует пустой Дориендор Коришев. Но он знал, что выиграл еще недостаточно времени, и ответил: