Александр Годов - Я не умру

— Отпустите, — как можно спокойнее сказал Тиберий.

Актеоун приподнялся. Его намазанное жиром лицо противно поблескивало в свете горящего факела, торчащего из спинки саней.

— Просто дослушайте, прокуратор. Я прошу вас.

Выпустив облачко пара, старик отпустил руку Тиберия.

— Хорошо, старейшина. Только давайте побыстрее: в ваших бегунках слишком тесно.

Пропустив замечание мимо ушей, Актеоун продолжил:

— Знаете ли вы, прокуратор, что все боги, кроме Безымянного Короля, не различают цвета? Они видят мир в черно-серых тонах. Дагулы, Юзон, Кулда и Воган, Корд, Тестатем, Универс, Каро, Симна — все. И когда боги насылают болезни на людей, то считают, что вылечиться они никогда не смогут. Однако богочеловек объяснил первым лекарям: они должны подобрать для болезни цвет. Зная истинный цвет недуга, можно легко вылечить человека. И потому боги всегда обречены на провал. Сейчас старейшины излечивают красную желчь, черное поветрие, желтую гниль, зеленый скабиес и белую смерть.

Тиберий, мысленно послав старейшину в задницу дагулов, кивнул, всем своим видом показывая, что внимательно слушает. Ему порядком надоело выслушивать словоохотливого Актеоуна. Почему дряхлый маразматик вечно говорит загадками? Почему нельзя сказать всё прямо?

— К чему вы клоните? — спросил Тиберий и заерзал. Задница окоченела на морозе. Будь проклят тот анимам, когда он решился отправиться в экспедицию.

— Я клоню к тому, королевский прокуратор, что фиолетовый цвет — самый опасный цвет. Все самые сильные яды, самые сильные болезни, самые опасные твари имеют фиолетовый оттенок. И то свечение, что мы видели в горах… — Актеоун многозначительно замолчал, подняв указательный палец вверх. — То свечение насылал на нас монстр-червь. Фиолетовый люминус, так называется сияние, которое испускает тварь Универса. На больших расстояниях от нее люди сходят с ума, а вот вблизи… вблизи человек начинает заживо гнить.

— Откуда вы это знаете? — брови Тиберий удивленно поползли вверх.

Старик широко улыбнулся.

— По книгам, прокуратор. По старым книгам.

Впереди тянулась цепочка саней. Тиберий пожалел, что старейшина едет не в середине колонны. Здесь, в самом конце, чувствовалось гнетущее одиночество, словно он был наедине с Актеоуном. Остро не хватало рядом Немерия.

— Много ли вы знаете про ереси? — не унимался служитель дагулов.

— А как это связано с фиолетовым сиянием в горах? — вопросом на вопрос ответил Тиберий.

Актеоун издал булькающий звук — наполовину смех, наполовину кашель.

— Я объясню чуть позже, королевский прокуратор, — сказал он. — Сначала ответьте на вопрос.

— Просветите меня, старейшина. Вы ведь для того позвали к себе? Чтобы поучать?

Тиберий почувствовал, как у него задрожало веко.

«Что мешает мне вогнать гладиус прямо в эту противную рожу?»

— Хорошо, — величественно кивнул Актеоун. — Я расскажу. За много хакима Мезармоут повидал огромное количество ересей. Не буду перечислять их всех, упомяну лишь две. Первая принадлежит Ираду Корбулону, жившему практически пятьсот хакима назад. Представьте себе, прокуратор, что простой палангай стал пророком после того, как его сына изнасиловали бандиты в Юменте. Как рассказывал сам Ирад на допросе, с ним заговорил Универс. Заточенный бог заявил, что на самом деле он отец всего сущего, а вовсе не Безымянный Король. Богочеловек заточил собственного создателя под землю, чтобы безраздельно властвовать Мезармоутом. — Старейшина снял перчатки, задумчиво поскреб лоб, поковырял маленькие гнойники на щеке, а затем внимательно стал изучать то, что осталось под ногтями. — Как сообщил Ирад, Универс долгие хакима искал выход из своей темницы, дабы рассказать жителям Мезаромута правду. Кстати, этот безумный палангай заявил, что стремление людей уйти под землю — непростое. Мол, их естество стремится быть поближе к истинному богу.

Тиберий отвернулся от старейшины. Сколько он не старался нащупать связь в словах служителя дагулов, однако ничего не получалось. Сначала тот рассказывал про монстров-червей, поджидающих экспедицию в долине, затем перешел на цвет болезней, а теперь — на ереси. Где логика? В висках заломило.

— Представьте себе, прокуратор, — продолжил Актеоун. — Ираду Корбулону удалось собрать небольшую армию — целых тридцать человек! И он попытался убить одного из старейшин. Но… предателей перебили палангаи, а самого сумасшедшего заперли в астульских казематах, где он и издох.

Хмыкнув, Тиберий ссутулился и взглянул на демортиуусов. Те даже двигались в такт, словно части одного существа. В отличие от палангаев черные плащи не смотрели на раскинувшиеся по левую сторону от саней горы, как будто для них гигантских каменных валунов и вовсе не существовало.

— А про другую ересь мы узнали совсем недавно, — презрительно бросил Актеоун. — Наверняка старейшины уже решили эту мелкую проблему, но, когда я еще не покинул Венерандум, сведений было достаточно, чтобы быстро обнаружить логово предателей.

«Мелкая проблема? Так ты, дряхлый болван, называешь заговор в Юменте?»

Не выдержав, Тиберий снял маску и с силой помассировал виски, стараясь успокоить нервы.

— Для еретиков настоящий Безымянный Король умер давным-давно, — сказал Актеоун. — И сейчас на самом деле Мезармоутом управляют старейшины. Основная задача для вероотступников — показать горожанам, как слаб и беспомощен лживый богочеловек. Замечу, что ересь популярна среди витамов. Ведь пророки обещают, что после того, как с правителем и служителями дагулов будет покончено, то в Мезармоуте установится народовластие.

Тиберий нахмурился, обернулся.

— Откуда вы это знаете? Я…

— Вы многого не знаете, королевский прокуратор, — ехидно заметил Актеоун и облокотился на спинку саней.

Снежинки мягко падали на землю, закрывая путь белой завесой и придавая всему ощущение нереальности. Тиберий вперил тяжелый взгляд на старейшину. Эта игра слов начинала его раздражать. Рука непроизвольно коснулась эфеса гладиуса.

— Я все рассказываю вам, прокуратор, затем, чтобы вы знали: в экспедицию отправили и еретика. Этот бедняга должен стать жертвой, подношением для монстра-червя. Представляете себе? Жалкая жизнь вероотступника на жизнь дагула Сира!

Тиберий на миг лишился дара речи.

— Кто он? — наконец он выдавил из себя. — Почему меня сразу не предупредили? Я должен был знать обо всем еще в Венерандуме! Таков приказ Безымянного Короля!

Актеоун натужно улыбнулся.

— Вас предупредили, королевский прокуратор. Сейчас. Когда стало нужно. По велению старейшины Димира я должен был рассказать вам о вероотступнике, когда экспедиция доберется до упавшего дагула.