Кирилл Запорожан - Тёмный мастер

«Я понимаю, — голос некроманта звучал глухо. — Ты прав. Я все равно уже мертв, а тебе нужно жить и двигаться вперед. Пообещай мне, Темный, что когда все закончится, ты отпустишь меня. Я устал. Я очень устал».

— Обещаю, — прошептал я, с трудом переводя дыхание.

«Так, — резко сменил тон король-призрак, — чего раскис? Что там сказал наш варан-переросток? Все только начинается, так что вперед и с песней. Мне самому не терпится посмотреть, на что ты стал способен, получив все три артефакта».

Я уже не ответил, потому что вошел в следующий зал, который оказался небольшой комнатой, в центре которой располагалась каменная тумба. На тумбе, по всем законам жанра, на красной подушечке под стеклом лежал черный, как ночь шлем с откинутым забралом. Обычный, ничем не примечательный шлем, без каких либо паучьих отметок. Только в забрале не было ни единого выреза и это меня слегка смутило. Кольчужная бармица отсутствовала, и я сразу вспомнил картину боя Первого Мастера с демоном, когда потустороннее существо целило человеку мечом в незащищенное горло.

Откинув стеклянную крышку, я достал шлем и надел его на голову. Сморщился, распустил ленту, стягивающую волосы, дав волосам свободно лечь на плечи, затем снова надел шлем.

И сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Я и шапки то терпеть не мог, а тут целый шлем. Хотя он, и был легче перышка, но все равно мне казалось, что эта железяка сдавливает мою голову. Толи еще будет, когда я опущу забрало. Как пить дать, я даже не увижу, откуда будет идти удар.

Мои друзья с интересом наблюдали за моей примеркой, шлема, но когда я, опустив забрало, внезапно схватился двумя руками за тумбу, чтобы не упасть, они кинулись ко мне с трех сторон. И я прекрасно видел всех троих, хотя Ламберт и Кира подошли со спины.

— Темный, что? — Кира схватила меня под руку, но я вырвался и откинул забрало.

Зрение снова стало нормальным, головокружение прошло.

— Круто, — выдохнул я и, обернувшись к друзьям, пояснил: — Когда забрало опускается, зрение становится круговым.

— Да, на поле боя это, несомненно, дает немалое превосходство, но пока в этом нет необходимости, лучше не опускай забрала. А еще лучше, вообще сними этот шлем. На тебя страшно смотреть, — скривилась Кира. — Смотреть на лицо, у которого нет глаз не самое приятное зрелище.

— Зато на поле боя я буду внушать ужас, — рассмеялся я, снимая шлем. Повертев в руках, сунул в сумку. Не самое подходящее место для головного убора настоящего рыцаря, но что поделать, если оруженосцем за долгое время странствий я так и не обзавелся.

Пауль вон свою «кастрюльку» почти и не снимает никогда, но у него же шлем так шлем, с нормальным забралом, серебристого цвета, а у меня же теперь головной убор Первого Мастера ассоциировался с крышкой саркофага.

Закончив с обновлением гардероба, мы, как и советовал Риор, вышли через правую дверь, прошли по длинному извилистому коридору и вышли к краю гигантского провала, из которого поднимались клубы пара. Подойдя поближе, я заглянул вниз и увидел текущую по дну огненную реку. На поверхности красно-желтой реки лавы то и дело вспухали пузыри, которые лопались, обдавая гранитные стены раскаленными каплями жидкого огня.

Над провалом ветвился целый лабиринт из прозрачных полых труб, по которым струился горячий воздух. Справа от нас располагались несколько огромных прозрачных шаров. Если бы это было возможно, то я бы решил, что они сделаны из пластика, а так даже и не буду пытаться угадать. У каждого шара имелось круглое отверстие, через которое можно было забраться внутрь. Внутри каждого такого шара был еще один, поменьше, рассчитанный на пару человек. Я вздохнул, что-то подобное я уже где-то видел, но никак не мог вспомнить где.

— Интересно, а как мы узнаем, что труба ведет именно в Черный лес? — Ламберт как всегда страдал нетерпением.

— А ты что, уже читать разучился? — и как всегда воровка срезала его легко и непринужденно. — Вот же, на табличках все написано, а для таких как ты еще и нарисовано.

Я только тут обратил внимание на стену, на которой была расчерчена карта ветвящихся во все стороны труб. Со стороны это больше напоминало схему какого-нибудь токийского метро. Трубы также были обозначены разными цветами, но я не стал всматриваться, полностью доверившись выбору девушки.

Кира и Пауль влезли в один шар, мы с Ламбертов во второй. Я боялся, что секира и щит не войдут в отверстие, но опасения мои оказались напрасны. Оказавшись во внутреннем шаре, мы с шутом осторожно толкнули его изнутри, направив в ту же трубу, где полминуты назад скрылся шар с нашими друзьями. Сфера покатилась, сперва медленно, потом все набирая скорость. При этом вращался лишь наружный шар, так что мы спокойно опустились на пол и сели, поджав под себя ноги и наблюдая за проносящимися по бокам каменными стенами.

Скорость шары развили весьма приличную, так что уже через пару часов в конце тоннеля забрезжил свет, а спустя еще пару минут шар начал замедлять движение и, выкатившись из трубы, упал в кучу прелых листьев.

Мы с шутом осторожно выбрались наружу и сразу увидели Киру и Пауля, приводящих себя в порядок. Похоже, они нашли, чем скоротать время в длительной поездке.

По ощущениям солнце уже взошло, но над скрытым густыми облаками лесом еще густели сумерки. Тучи нависали над землей так низко, что казалось, касаются верхушек деревьев.

— Неприятное место, — поежилась Кира. — Теперь понятно, почему Видящий решил обосноваться здесь. Любой, кто попадет в этот лес, будет испытывать определенные проблемы с моралью.

— Да уж, — согласился Ламберт. — Давайте, что ли устроим привал?

— Ты же два часа ничего не делал, — поддел друга Пауль.

— Ну и что? А покушать? — возмутился шут. — У меня эти таблетки во где сидят уже.

И он характерно провел себя ладонью по горлу.

— В самом деле, — поддержала друга Кира. — Разводите костер, а я пойду, подстрелю чего-нибудь. Нужно нормально отдохнуть.

Пока мои друзья разбивали лагерь, я подошел к краю поляны и долго вглядывался в просветы между деревьями. Я чувствовал ЕЕ присутствие. Где-то там, глубине Черного леса Видящий Суть, жрец Демиурга Драгора держал мою любимую.

Но также я ощущал волну нечеловеческой злобы и ярости, от которой хотелось закрыть глаза — настолько велика была эта злоба. Очень скоро мое путешествие по Вельтеррону подойдет к концу. Слышишь мои шаги, Видящий? Это за тобой идет сама Смерть!

Глава четвертая Последний бой

Что будут стоить тысячи слов,

Когда важна будет крепость руки.