Кира Стрельникова - Дикая и опасная

— Станцуешь, Сонь? — От неожиданного предложения я удивилась, и сильно.

— А? — моргнула, подумав, что не расслышала.

Вместо ответа Верден протянул руку к магнитоле, пару раз нажал и… Вот зараза красноглазая, а! Салон наполнили тягучие, медленные звуки саундтрека из тарантиновского вампирского ужастика.

— Это мое желание, — вкрадчиво добавил Тим, чуть наклонившись, его ладонь коснулась лодыжки и неторопливо провела до колена. — Станцуй для меня, Соня.

Мм… Так, значит, да? Хмыкнула, спустила ноги и надела обратно туфли. Кивнула на магнитолу, попросила:

— Поставь сначала. Будет тебе танец…

Я вышла, потянулась, разминая мышцы, и оглянулась на Вердена — он открыл дверь со своей стороны, сделал погромче и откинулся на спинку сиденья, поставив одну ногу на асфальт, а другую — на порог машины. Ну держись, чувак, у меня сегодня офигительно хулиганское настроение, и вообще, звучит одна из моих любимых композиций! Я медленно улыбнулась, обошла «ниссан», покачивая бедрами, и встала напротив, глядя ему прямо в глаза. Чуть откинула голову, провела руками вдоль тела и начала танцевать. Это не было похоже на то, что происходило на выпускном, там была скорее борьба упрямства с собственными желаниями, а здесь… Здесь я сама была одним сплошным желанием, и каждый жест, каждый взгляд говорил об этом. Я хотела Тима и не стеснялась этого. Мне нужен был не только секс от него, но и то потрясающее чувство единения, которое он давал, тот фейерверк чувств и эмоций, от которого душа улетала в астрал и зависала там очень надолго. И я соскучилась по этим ощущениям, безумно соскучилась. И все мои невысказанные мысли вылились в танец, медленный, чувственный, сексуальный до последнего движения и взгляда. Сейчас я ничего не скрывала, мне по фигу было на блоки и экраны — пусть смотрит, если хочет.

Постепенно приблизилась и с последним аккордом поставила колено на сиденье между ног Тима, наклонилась и поцеловала. Вложив все то, что бурлило и требовало выхода, все, что накопилось в душе за время его болезни. Поцеловала настойчиво, жадно, не давая возможности вздохнуть. Ладони Вердена тут же оказались на моих бедрах и резво поползли вверх, задирая подол, и инициативу перехватил он. Вот как, не желаем подчиняться, да? Я подалась вперед, надавила ладонями на плечи, заставив откинуться на спинку и не отрываясь от его губ, растягивая удовольствие. Хотя хотелось уже на фиг сорвать с Тима рубашку вместе со штанами, черт возьми, и приступить к главному. Но мне нравилось это головокружительное ощущение власти над ним, нравилось чувствовать, как напрягаются мышцы под пальцами, как Тим вздрагивает от моих прикосновений — точно так же, как я от его. Он был словно продолжение меня, точнее даже, отражение: насколько я импульсивная и эмоциональная, несдержанная, настолько Тим спокойный. Все, что у меня снаружи, у него — внутри. И каждый раз, когда мне удавалось это вытащить, я просто умирала от восторга и острого удовольствия. Яп-пона мать, что Верден со мной творит…

Поцелуй был бесконечным, сладким и жарким. Я уже сидела верхом на моем альбиносе, медленно расстегивая пуговицы, а вот ему терпения не хватило — скользнув вдоль тела, его ладони совсем подняли тонкий шелк, и пришлось немного отвлечься, чтобы дать ему возможность снять с меня платье. Наряд улетел на заднее сиденье, и я с предвкушением улыбнулась, выпрямившись, но не отняв пальцев от обнаженной груди Тима. У того комплектика, что я купила, имелся один пикантный нюанс. Надеюсь, он будет оценен по достоинству. Верден замер, положив руки мне на талию, его взгляд не отрывался от маленького кружевного бюстгальтера без лямок. Угу.

— Нравится? — немного хриплым голосом поинтересовалась я, склонив голову набок.

Черт, черт, по-моему, чем дальше, тем больше тормоза отказывают, а от ощущения, что лечу вниз с огромного трамплина, захватывало дух. Тим протянул руку и осторожно дернул за шелковую ленточку спереди — это вместо застежки было.

— О-о-очень, — протянул он, и его пальцы пробежались по обнаженной коже, заставив задрожать от восторга каждую клеточку.

А потом наклонился и осторожно обхватил губами мой сжавшийся в твердую горошину сосок. Нежно погладил языком, и я тихонько зашипела, процарапав-таки ногтями полоски на его плечах. Верден тут же чуть прикусил, заставив выгнуться и судорожно всхлипнуть, и при этом его ладони оказались уже на моих бедрах, как раз там, где на трусиках с обеих сторон красовались такие же ленточки. Да, очень продуманный комплектик, говорила же. Мне понравился сразу. Судя по всему, Тиму тоже. Я как-то слишком увлеклась ощущениями, и когда пальцы Вердена медленно, едва касаясь, прошлись по спине, вызвав лавину мурашек, чуть не взвыла от неожиданности, аж глаза распахнулись от избытка эмоций.

— М-мать… Зас-с-сранец!.. — вырвалось у меня.

Тихий смех, и несколько быстрых, легких поцелуев вдоль живота, а потом я несильно отпихнула Тима, занявшись ремнем на его штанах. Кажется, у меня немного тряслись руки… Ну вот почему каждый раз, как хочу, чтобы все было неторопливо и медленно, собственные желания показывают жирную фигу и берут управление телом на себя?! Мне казалось, если вот сейчас, сию же минуту не почувствую Тима внутри, то просто рассыплюсь на мелкие кусочки, и хрен кто соберет обратно. Капец просто какой-то, не мужчина, а ходячая виагра конкретно для меня одной!

— Молнию не сломай, — донесся довольный смешок, и мои запястья аккуратно перехватили сильные пальцы. — Лучше я сам.

Да за-ради бога, только скорее. Ох, хорошо, что вокруг лес и, кроме птичек, никто больше не услышит, как я тут захожусь криком от удовольствия. Ибо, чую, Действо затянется надолго. Мне так точно одного раза не хватит… Блин, и когда такой ненасытной стать успела, сама поражаюсь! Хотя мне же объясняли, почему так. Через несколько минут стало не до размышлений, ибо я наконец получила, что хотела — Верден избавился от джинсов, а я с длинным, больше похожим на тихий стон вздохом опустилась на горячий, напряженный до каменного состояния член, вцепившись в многострадальные плечи Тима. О, мама, здравствуй, астрал, давно не виделись… Внутренние мышцы рефлекторно сжались, и от резкого вдоха альбиноса, ясно показавшего его реакцию, я чуть не сорвалась, огромным усилием воли удержавшись на самом краю. Не-э-эт, фигушки, только начала же! Я замерла, делая глубокие вдохи и пытаясь хоть немного успокоиться, Тим тоже не шевелился, тяжело дыша и глядя мне в глаза. Я медленно улыбнулась, чувствуя его обжигающие ладони на талии. Наклонилась, снова поцеловала и отстранилась, шепнув:

— Поехали?..

Ага, скорее полетели. Наверное, никогда не привыкну к тому, насколько все каждый раз ярко, остро, глубоко до каждой, самой последней клеточки тела. Это действительно сравнимо с маленькой смертью, мне приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы вернуться в реальность и осознать, что я живая и очень даже здоровая, только не вполне способная двигаться. А сейчас мне вообще не хотелось останавливаться, хотелось продлить как можно дольше это мучительно-тягучее ожидание, от которого крышу уносило не меньше, чем от всего остального. Когда я в очередной раз замерла, не позволяя и ему двигаться, вцепившись в его запястья, Тим аж глухо зарычал, чем вызвал у меня очередную волну удовольствия, пронзившую с головы до пяток.