Злодейский путь!.. : Том 5 - Эл Моргот
Рэн, заплетаясь одной ногой за другую, вывалился из лавки на улицу. Необходимо немедленно найти храм и провести обряд экзорцизма!
Иссиня-черные одежды с белыми черепами на спинах. Самая устрашающая сила государства. Карт-бланш на все действия. Чтобы карать, им не нужно дозволение суда, и дополнительное следствие им не нужно. Подчиняются лишь императору.
Их девиз: «Все, что рождено, должно умереть». Имперское контрольное бюро.
Черные воины ворвались в Хэфань перед заходом солнца, волной пронеслись по городу и застыли перед воротами магистрата. Такого же покинутого, как и все здесь.
Их было три десятка. Руководил ими мужчина, чье лицо казалось молодым, но в глазах отражалась холодная скука слишком много повидавшего на своем веку человека. Глаза эти были иссиня-черными, как и волосы, заплетенные у висков в косички и собранные в тугой хвост. Про этого человека ходило много слухов и легенд, но только воины имперского контрольного бюро наверняка знали, что все это правда.
Ю Си, глава контрольного бюро, развернулся к своим подчиненным, чтобы раздать команды:
— Отряд три осмотрит окрестности Хэфаня. Обращайте внимание на любые подозрительные вещи и задерживайте всех сомнительных лиц. Отряд два будет изучать бумаги магистрата. Ищите любые нарушения и тщательно проверьте переписку с представителями власти. Я с отрядом один изучу город.
Шену совершенно не хотелось вновь встречаться со «своим» братом, поэтому узнавать, когда Рэн вернется в орден, отправился Муан. Сам же хозяин Проклятого пика вернулся к печати перед залом Глубинной тьмы. Пусть песенник исчез, Шен был уже достаточно сведущ в принципах работы разных печатей, чтобы попытаться разобраться с тем, что начертила Риту.
Он перерисовал печать на пустой свиток, пытаясь припомнить, видел ли уже похожие символы. Внутренний голос настойчиво подгонял и требовал мыслить более расторопно. Ощущение, что он безнадежно опаздывает, заставляло пульс панически ускоряться.
Риту куда-то переместилась — но Шен не видел привязки телепортации. Вязь линий была такой витиеватой, что он терял начало, пока двигался за символами. Где-то те были выписаны четко, в других местах сами узоры складывали дополнительные смысловые элементы, и заметить это можно было, только внимательно изучив каждый завиток.
«Начнем с того, как печать вообще может исполнять желания? — подумал Шен, вглядываясь в перерисованные символы. — Разве это не слишком нереалистично?»
Шен прошелся по пустынным холлам.
— Риту активировала печать. Энергия Глубинной тьмы стала ее подпитывать. Аннис подумала: «Исчезни». Рэн выбил Аннис из контура, — принялся вслух размышлять он, словно надеясь, что сам черный замок может подкинуть подсказку. — Такова последовательность событий… Но я не понимаю самой сути печати! Как она может исполнять желания?
Шен бродил по замку несколько часов. Задумавшись, он совсем потерял счет времени. Муан давно уже должен был вернуться.
Осознав, что запомнил печать вплоть до мельчайшей черточки, Шен засунул свиток в карман и направился к выходу из замка.
Все еще шел дождь. Выйдя наружу, старейшина пика Черного лотоса прислонился к дверям, прячась от капель под небольшим карнизом. Струйки дождя стекали прямо перед его лицом, на площади образовались большие лужи. Далекие пики скрывались в белесой водяной дымке.
«Муан?» — мысленно позвал Шен.
Обождав какое-то время, слушая шум дождя, Шен попробовал еще раз, на сей раз вслух:
— Муан!
Шен вынырнул из своих мыслей, когда старейшина пика Славы громко шлепнул ногами по луже. Снова светловолосый (с небольшим пепельным оттенком), одетый в традиционные одежды пика Славы, прославленный мечник приближался, держа над головой белый бамбуковый зонтик.
Шен вздохнул с облегчением и улыбнулся.
— Ты отчего не отзывался? — не дожидаясь, пока Муан подойдет, издалека наехал он. — Неужели не слышал, что я тебя звал?
— Слышал. Но, похоже, ты не услышал моего мысленного ответа, а вслух отозваться я не мог.
Муан подошел к нему и занес над ним зонтик. Только сейчас Шен ощутил, что дождь частично вымочил его рукав и сапоги.
— Я уже давно думал о том, чтобы проверить принцип работы нашего мысленного чата. Предполагаю, что когда мы находимся далеко друг от друга, то мысленная речь становится не слышна и приходится обращаться вслух.
— Я тоже об этом думал, — согласился Муан. — Ты не замерз стоять здесь? Пошли внутрь.
— В замке гораздо холоднее.
— Нам просто нужно вновь разжечь жаровню.
Шен усмехнулся и толкнул спиной двери, к которым прижимался. Черный замок встретил заклинателей влажным, промозглым холодом.
— Ты видел Ала? — неожиданно спросил Шен.
Лицо Муана приобрело не слишком довольное выражение.
— Нет, я его не видел, — сухо сообщил он.
— Надеюсь, он не совершит что-то необдуманное… — Шен замер, наблюдая за тем, как Муан складывает зонтик. — Наверное, следует поговорить с ним прямо сейчас, — с сомнением произнес он.
Старейшина пика Славы поднял на него взгляд. Его лицо выражало немой вопрос.
— Он сказал мне, что знает, кто я такой. Что я вовсе не учитель Шен, а человек из другого мира, занявший чужое тело. Вся его речь звучала довольно претенциозно, и сгоряча я сказал, что больше никогда не назову себя его учителем.
Муан, дернувшийся при первой фразе, к концу речи Шена заметно успокоился и даже улыбнулся кончиком губ.
— Тогда что не так? Беспокоишься, что он разболтает? Как этому мальчишке вообще удалось узнать?
Шен покачал головой.
— Дело не в этом…
— Только не говори, что думаешь, что был слишком резок!
— Нет… То есть… Меня беспокоит кое-что другое.
— Если заботишься о его репутации, можешь попросить старейшину Лунга принять его или старейшину Лева. Необязательно возвращать его на пик Таящегося ветра.
— Это я тоже понимаю.
— Тогда в чем твои сомнения?
— Я не должен был так легко отказываться от него.
Муан уставился на хозяина Проклятого пика, очевидно не понимая, что здесь неправильного.
— Приняв его в качестве своего ученика, я возложил на себя определенную ответственность. К тому же у Ала было тяжелое детство и недостаток родительского внимания, и учитель для него больше, чем просто учитель. Теперь Ал взбунтовался и повел себя не так, как подобает прилежному ученику. И я просто отказался от него. Это как-то неправильно. Конечно, гораздо проще будет выгнать его и забыть о проблемах, связанных с ним. Однако разве не похоже это на простое бегство от ответственности? Ал ведь не вещь, которую можно выбросить, если стала неудобной. Я давал ему обещания. Все это гораздо сложнее принципа «мне не нравится, каким ты стал, поэтому уходи». Та ответственность, которую я взял…
— Шен, прекрати говорить, —
