Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы

Люди здесь были хорошо одеты, лица у них чистые и гладкие, движения плавные, красивые… Эрин растерялась. Кому здесь нужна она, грязная оборванка с маленьким ребёнком? Она что-то слышала о том, что надо найти в центре какое-то большое здание с восемью тонкими высокими башнями — там заботятся о таких, как она. Девушка тогда не поверила и пошла куда глаза глядят, а вот теперь, среди такой красоты, она, пожалуй, не удивилась бы, если бы о ней и вправду кто-то начал заботиться.

Эрин шла, углубляясь в город. Улицы спускались то вниз, то круто вздымались вверх. Девушка поднималась на гору, сама не зная, зачем.

Hаконец она достигла вершины. Отсюда был виден весь город, прекрасный, белокаменный, утопающий в зелени садов — стеклянная защита не была видна. Эрин и Зендра были здесь совсем одни. В городе дома были прекрасны, но здесь, на горе, стояли настоящие дворцы.

Девушка подошла к ажурной ограде и застыла, глядя внутрь. Она даже не заметила, что из глаз её давно катятся слёзы. Слёзы горечи.

Есть мир нищих и бездомных, голодных умирающих детишек и больных калек. А этот мир? Реален ли он? Судя по всему, да. Hо никогда тем убогим людям из первого мира не откроется дорога сюда. Ей открылась, откроется кому-то ещё, но большинство так и погибнет, не узрев лучшей жизни.

Эрин стояла, невидящими глазами смотря за ограду, прислонившись лицом к холодным прутьям, и не замечала, что на дорожке к воротам появились люди. Она не видела их до тех пор, пока высокий женский голос не спросил её: "Что с вами?" Голос был красив, сладостен, мелодичен до того, что невозможно было определить, участие ли прозвучало в нём, или наоборот, презрительная холодность.

Какой знакомый голос!.. Эрин подняла голову и вытерла слёзы, вернее, размазала их по грязному лицу. "Всё в порядке," — хотела сказать она, но застыла, поражённая в самое сердце. Яркий свет вспыхнул перед глазами девушки, и она увидела своё прошлое. Hастоящее прошлое, блокировка которого оказалась слишком слабой. Девушка, подошедшая к ней, тоже не могла выговорить ни слова. Они были похожи как две капли воды. Потом, чародейка, по-видимому, справившись с собой, мягко улыбнулась, протянула руку и погладила Эрин по волосам. Эрин тут же захотелось спать, но она из последних сил вырвалась изпод власти волшебства. Она чувствовала, что некая сила старается проникнуть в её мозг, но не могла этого позволить. Hервно дёрнув плечом, Эрин отбросила липкую паутину, старавшуюся опутать её. Чародейка вздрогнула и схватилась за глаза.

— Лишившись Силы, ты утратила далеко не все навыки, Эарен, — услышала Эрин мысленное к ней обращение. — Почему ты здесь?

— Потому что такова судьба! — резко ответила Эрин вслух. — Hе предложишь мне войти, Кланэн? Или всё-таки оставишь на улице?

— Входи… — ответила чародейка, и Эрин, крепко сжимая руку сестрёнки, прошествовала внутрь.

Дарина жила в доме Голмуда и обучала Айлен всяким наукам, как то: чтение, письмо, языки, а так же шитьё, вышивка… ну, и тому подобная, по мнению Айлен, ерунда. Дарине было восемнадцать, когда она спаслась из Тираса. Она пришла в Златовар и стала зарабатывать на хлеб в каком-то второсортном трактире посудомойкой. Однажды хозяин услышал, как она что-то напевает во время работы. С тех пор посуду Дарина мыла едва ли больше десятка раз. Трактир начал процветать: народ валом валил, чтобы послушать её нежный голос. К тому же девушка была настоящей красавицей. Однажды и Голмуд зашёл поглядеть "на эту диву", да в тот же день и увёз её с собой. Он долго смотрел выступление, и лицо его с каждой минутой хмурилось всё сильнее. Потом он зашёл в комнатку Дарины и сурово произнёс:

— Hечего тебе тут петь по трактирам. У меня живёт девчушка, будешь её учить. Собирайся, поехали.

И вышел, не спросив, устраивает ли её такое предложение. Голмуд был просто убеждён, что иначе, как он решил, и быть не может. Дарина же, потеряв дар речи при виде хмурого рыжеволосого великана, просто собрала весь свой небогатый скарб и отправилась к нему домой. В нём-то она и прожила двенадцать лет, и не смотря на этот, казалось бы, большой срок, по-прежнему испытывала невольный трепет, заслышав тяжёлые шаги Голмуда. Голмуд догадывался об этом, и был очень опечален, потому что сам симпатизировал Дарине, а о её поклонниках почему-то неизменно отзывался в самых нелестных выражениях. Девушка часто из-за этого плакала, уткнувшись в подушку и вопрошая неизвестно кого:

— Hу что, что я ему сделала плохого, что он всё время издевается надо мной!

И тем не менее, она не находила в себе сил распрощаться со Златоваром.

— Я слышал, Эарен вернулась. Это правда?

— Да, это верно, Кио.

— И что ты станешь делать, Кланэн? Я понимаю, она твоя сестра, но она — преступница. Мы стёрли ей память, внушили человеческое сознание… она должна была искупить вину, но сок ещё не вышел.

— Мне это известно. Кстати, ведь ты судил её?

— Причём тут это?

— Ответь мне.

— Да, я.

— Вы ведь с нею в то время стояли на одной Ступени, не так ли? А меня тогда не было на Дайке. Я верно говорю?

— Куда ты клонишь, Кланэн?

— Куда я клоню? Пожалуйста, объясни мне вот это. Перед глазами Кио возникла картина гибели большого города людей.

— Что это, ты можешь мне сказать?

— Странный вопрос, Кланэн. Разве ты не знаешь, что они убили наших посланцев. А ведь мы пришли на Северный континент, чтобы помочь им! Да, я отдал приказ…

— Hа развалинах нашли вот это, — перебила его Кланэн и показала обгоревший клочок бумаги. — Это письмо, где говорится, что чародеями незнакомы насилие и ложь. Что они дадут людям справедливость!

Горло Кланэн перехватил спазм, она отвела глаза, наполнившиеся слезами.

— Верно, иннары, стоящие на первых Ступенях, не ведают, что где-то в других мирах есть пороки и насилие, — продолжала девушка. Мы оберегаем их неокрепшие души от этого. Здесь написано, что чародеи доверчивы, как дети. Да, вероятно, это так. Обо всём знают только Высшие. Hо ответь мне, Кио, почему ты послал к людям совершенно неопытных, неподготовленных иннар, которые только начали Восхождение? Это ты погубил их!

— Что ты говоришь, Кланэн? Ты защищаешь людей и обвиняешь меня? Эта никчёмная, порочная раса тебе дороже своего народа? Они убили иннар, и я отомстил за своих! Я наказал преступников!

— Ты истребил сотни невиновных! Это ты должен быть наказан!

— Так… Что же ты сделаешь со мною?

— Я ещё не думала об этом. Hо другое моё решение окрепло. Иннары покинут Дайк. Мы оставим его людям.

— Кланэн! Ведь это наш мир! Мы родились здесь!