Татьяна Талова - Королевская стража

— Чужой красоте и молодости, — Его Величество брезгливо дернулся. — Нет, ну вроде бы сейчас — нормальная девушка, а в память недавнюю поглядишь — столько грязи, злобы… Любви она позавидовала. Что кто-то любит, а она…

Батин Второй фыркнул и добавил с отвращением:

— А еще в библиотеку мою заходила…

"Кто-то любит, — рассеянно подумал Кайса, не зная, радоваться или напиваться. — Вот тебе р-раз!"

— И из-за такой ерунды, — продолжал король, — пойти к эквиске! На артефакт расщедриться! Нет, неси ее немедленно отсюда, Ортор! Заклятье я пока держу…

Кайса нехотя поднялся, взваливая тело на плечо. Приказ есть приказ…

— А с конем ее что делать?

Репей бежал за бардом, как собака, не обгоняя и словно бы наслаждаясь прогулкой.

— Пусть на моих конюшнях пока постоит… Иди, иди! И — да, Оротор, ты вновь меня не подвел. Удача за мной…

Кайса кивнул и во второй за сегодня раз направился к Эйм-Онку.

— Я долг вернуть пришел, — прошептал он и ступил в лес. Наверное, со стороны его можно было бы принять за какого-нибудь безумного убийцу или насильника, тащившего свою жертву в глухую чащу, чтобы…

— Вот еще не хватало, — оборвал поток собственных мыслей Кайса. — Оставлю на берегу — и наконец-то все это закончится… безумный день…

Сквозь шум в голове Риннолк услышала последние слова барда и попыталась что-то произнести — что-то вроде "Скотина, куда ты, забери тебя леший, меня тащишь?!" Но получилось только глухое мычание. Риннолк с трудом разлепила глаза и поняла, что ее тащат на плече, и носом она упирается в льняную рубашку. И спину. Очевидно, того самого сумасшедшего. Та-а-ак. Надо было что-то делать, но голова разваливалась на части, в глазах снова темнело, а руки и ноги Риннолк не слушались. Вот ее положили куда-то, кажется, на песок…

— Лэйшт!

Риннолк тщетно попыталась подняться, как ее рывком поставили на ноги. Холодная рука коснулась лба, на мгновение забирая боль. Прямо перед собой Риннолк увидела смутно знакомое лицо — на губах легкая улыбка… Почему у него так блестят глаза — будто сейчас он заплачет? И почему одежда, в которую она вцепилась, чтобы не упасть, совсем сухая, хотя по лицу с волос стекает вода?

— Я привел ее, Лэйшт…

— Я вижу! — восторженно отозвался Лэйшт, бережно поддерживая Риннолк за плечи. — О, я вижу, это и вправду она… — он улыбнулся и внезапно нежно провел рукой по лбу, щеке, губам застывшей, медленно понимающей, к кому привел ее тот безумец, Риннолк.

— Ну и что, много пользы принесла тебе твоя уздечка?

Уздечка? Ах да, сестрина уздечка, одна из оставшихся после нее вещей и одна из того немногого, что взяла с собой Риннолк…

— Я не…

— Ты, конечно же, "не", — передразнил Лэйшт, крепко сжимая ее в объятьях. — Все вы "не"…

Риннолк попыталась вырваться — не вышло. И тогда она сделала то, чего не делала уже почти три года. Риннолк закричала.

Кайса смотрел в сторону, но крик слышал. И взгляд Лэйшта, взгляд нечисти, заполучившей добычу, он успел заметить. Было не по себе, но Вирхен, верно, тоже кричала, когда эквиска уносила ее в воду…

Идти было тяжело. Эйм-Онку что-то не нравилось, но барда он выпустил. А бард, честно говоря, мечтал спеть и напиться. От избытка чувств. Странно, даже о Вирхен думать не хотелось. Не в того девчонка влюбилась, это ясно, и будет очень хорошо, когда она уедет в свой Думельз и обязательно встретит там такого же замечательного, как и она сама, умного, доброго, смелого и знатного паренька. А то как-то странно: дворянка с кучей достоинств и добродетелей и… он, Элле-Мир. Сгодится разве что для баллады… Конечно же, про медвежью ипостась и тайную службу петь не стоит, но вот про бродягу, этакого вечного странника и девицу вроде канонической Файлен…

Да, точно, он споет что-нибудь проникновенное и красивое сегодня! Первая любовь быстротечна, но стоит того, чтобы оставить Вирхен только светлые воспоминания…

Итак, в отличном настроении бард направился в свой любимый "Медный клюв", намереваясь поесть, отдохнуть, переодеться и уйти в "Золотого гуся".

Прямо у дверей он заметил груду глиняных черепков и еще какой-то мусор.

— Чего сломали? — мимоходом поинтересовался Кайса у Тоннту, закрывая за собой дверь. Больше никого на первом этаже не было.

— Да жена утром будто взбесилась, — отозвался хозяин. — Половину тарелок побила… Обедать будете? У нас курица сегодня…

— Конечно, буду, — Кайса присел за стол и, заметив, что хозяину не терпится с кем-то поделиться наболевшим, изобразил вежливый интерес.

— Половину тарелок побила! — уже более воодушевленно повторил Тоннту. — Вот вы, господин Элле-Мир, здесь давно живете, вот скажите — хоть раз видали, чтоб моя Керра ругалась да кричала? Да на глазах у всех?

— Нет, — честно признался Кайса. Это и впрямь было странным — Керра отличалась редкостным добродушием, а выяснять отношения при постояльцах и вовсе никогда бы себе не позволила.

— Да и тарелки… Бережливей моей женушки ж не найти… — бурчал Тоннту. — А тут будто квирр в нее вселился, право слово! Я даже амулетиков сегодня прикупил…

— Скажешь тоже, — усмехнулся Кайса. — Тебя послушать, так и все, что угодно, на квирров свалить можно. На амулеты еще тратился… Слабые квирры сами по себе, слабые.

— А вот и не всегда, смею поспорить, — покачал головой хозяин постоялого двора. — Бывают и сильные, те подействовать могут, и даже захватить, если человек слаб или болен, к примеру.

— А Керра болеет?

— В том то и дело, приболела немного… Вот квирр и взялся за нее!

— Да ерунда…

— А вы сами ничего не чувствовали вчера? — спросил Тоннту. — Я вот поспрашивал народ — у всех вечерком настроение премерзкое было… А хотя вы ж на приеме тогда пели, вам чего сердиться-то…

Принесли тарелку с курицей, хлеб и квас, а Кайса задумался. Есть это, конечно, не мешало, но… Что-то было не так. Он как раз сердился в тот вечер. Беспричинно и на все. Кайса порылся в карманах, уверенный, что найдет именно то, что требуется в данные момент. Нашел мелкие сине-желтые бусы, полученные после какого-то из заданий.

— Тоннту! — Кайса решительно поднялся. — Позови свою жену, будь добр! Я ей… Или нет, это ты держи — подари ей, что ли, пусть порадуется… Глядишь и подобреет.

— Это вы славно придумали, — хмыкнул Тоннту. — А я всегда говорил, что голова у вас мгновенно соображает…

— Это амулет, — добавил Кайса. — Лучше тех, что обычно продают.

Керра появилась на ласковое "Жену-у-ушка!", бледная, с всклоченными волосами.

— А смотри, что у меня для тебя есть! — Тоннту быстро, наверное, боясь новой ссоры, подскочил к жене и вручил ей бусы.