Люциан Ферр - Зло Должно Быть Повержено

Интерлюдия 2

— Чего тебе, мальчик?

В дверях стоял дряхлый старик. Именно он задал вопрос. Задал сухих и скрипучим, словно несмазанные петли, голосом. Впрочем, мальчик не обратил внимания на голос, гораздо сильнее его сейчас занимал облик старика. А выглядел тот довольно необычно. Во-первых, он был высок… когда-то, лет эдак сорок назад. Сейчас же годы едва ли не вдвое скрутили его, сделав ростом примерно с самого мальчишку. Во-вторых, у старика было морщинистое лицо с крючковатым носом посередине и хитрыми глазами, что затаились под седыми кустами бровей. А в-третьих, черный маг был абсолютно лыс. Как раз по этой особенности ребенок определил, что перед ним именно темный маг. Не по хижине в чаще леса, не по носу крючком, бородавке на подбородке и заверениям местных. Отец всегда говорил, что человек может быть совсем не таким, каким кажется. А еще он говорил, что все темные маги лысые. Мол, волосы настолько пугаются их зверств, что убегают с головы.

"Может, и шутил…" — только сейчас пришло в голову ребенку, но отступать было поздно.

— Так чего тебе, мальчик? — повторил старик.

— Я… я… я хочу учиться у вас! Я хочу стать темным магом! — выкрикнул свои желания мальчик, будто надеясь таким образом придать своим словам веса.

Но мага его слова не обрадовали. А скорее даже наоборот, дико разозлили.

— Пшел вон отсюда, сопляк! — трясясь от гнева, заорал он, и для доходчивости огрел пацана клюкой. — И чтоб духу твоего здесь больше не было! Тоже мне, ученичок нашелся…

— Я хочу… я должен стать магом… обязательно… — упрямо повторил мальчик, потирая ушибленное плечо.

Старик от такой настойчивости разозлился еще больше. Он принялся громко кричать, сопровождая каждое слово ударом клюки. Но ребенок не уходил. Он упрямо не сдвигался с места и лишь боязливо втянул голову в плечи. Через несколько минут оба тяжело дышали. Маг был слишком стар, чтобы долго размахивать палкой. А паренек был слишком неопытен, чтобы правильно держать удары.

— Убирайся! — чуть отдышавшись, приказал старик.

— Нет, — отрицательно замотал головой мальчик в ответ. — Вы должны взять меня в ученики. Мне очень надо. Правда…

Несколько секунд старик прожигал паренька гневным взглядом, а потом устало махнул рукой — слишком он стар, чтобы тягаться с молодыми в упрямстве.

— Демоны с тобой! Заходи. Но потом не плачь, что жить тяжело.

— Не буду, — покачал тот головой и зашел в хижину.

Тихонько звякнул колокольчик и император тряхнул головой, отгоняя неожиданно нахлынувшее воспоминание. Давнее воспоминание. Тогда неутолимая жажда мщения пересилила страх перед темными магами и заставила пойти к одному из них в ученики. Старому, ослабшему, на которого все давно махнули рукой, но обладающему бесценными знаниями и колоссальным опытом.

"Интересно, а как бы повернул мой жизненный путь, откажись он меня учить? — подумал император, но тут же оборвался себя — Впрочем, не все ли равно? В любом случае теперь ничего уже не изменишь…"

Колокольчик вежливо звякнул еще раз, напоминая, что секретарь ожидает решения венценосного. Император потратил несколько секунд, чтобы прийти в себя, а потом решительно дернул шнурок. Послышался приглушенный звон другого колокольчика, и мгновение спустя в кабинет вошел секретарь.

— Ваше Императорское Величество, — низко поклонился старик. — Только что пришел доклад от капитана Ардо Фара.

— Что там? — нетерпеливо спросил монарх, не принимая протянутого сообщения.

— Капитан пишет… — секретарь ловко развернул записку и быстро пробежал строчки глазами. — Что его отряд уничтожен, преступник бежал, а сам он серьезно ранен. Кроме того, написано, что во время бегства преступник воспользовался неизвестным артефактом…

— Не неизвестным…

— Простите, Ваше Величество?..

— Не неизвестным, — отстраненно повторил император. — Клинок Яростного Света. Это он уничтожил мортов. Больше нечему…

— Но как же так, Ваше Величество? — похоже, известие выбило старика из колеи. — Ведь это значит, что…

— Да, Руфус, — печально улыбнулся император. — Это наследник престола. Он уцелел…

Секретарь пораженно молчал, а монарх о чем-то думал.

— Объявляй охоту, Руфус, — наконец решил что-то император. — Десять тысяч золотых за голову наследника. А капитану пошли малую императорскую печать[4] и пару магов в поддержку.

— Сию секунду, Ваше Императорское Величество, — еще раз поклонился секретарь и, пятясь спиной к двери, покинул кабинет.

Глава 3

Голова болела ужасно. Это было видно по лицу — даже сквозь сон парень чувствовал эту боль и кривился. Хотя думаю, далеко не только голова у него болела. Наверное, а, пожалуй, даже наверняка все тело испытывало дикую слабость, когда руки дрожат, ноги подкашиваются, кровь бешено стучит в висках. В чем-то картина схожая с жутким похмельем, но страшнее. Впрочем, пока Вирсэн не мог оценить всю глубину своего состояния. Все это придет к нему только после пробуждения. И я не преминул его устроить.

— А-а-а… — тяжкий стон пробудившегося юноши разнесся по окрестностям.

Впрочем, ни к чему это не привело. Возможно, будь он раз в десять громче, то ему удалось бы спугнуть устроившуюся на ближайшем дереве птичку. Но очевидно на большее сил у парня попросту не хватало, поэтому птица осталась на своем месте, а юноша продолжил страдать шепотом.

— О-о-о-ох… — Вирсэн подтянул колени к подбородку, обхватил их руками и начал мелко дрожать. Наверняка сейчас ему очень хотелось покончить жизнь самоубийством. Однако для этого требовалось шевелиться, а именно это ему хотелось делать меньше всего.

Но тут уж ничего не поделаешь. Он сам, своей глупостью, загнал себя в ловушку, и мне пришлось его оттуда вытаскивать. На тот момент чуть подтолкнуть Пробуждение было наилучшим исходом. Конечно, обычно оно должно проходить в спокойной обстановке и безопасном месте, потому что силы выпивает до дна. Но тут уж был не самый широкий выбор: либо ускорение Пробуждения, либо парня прикончат. Второе в мои планы не вписывалось. В общем, будем считать нынешнее состояние платой за глупость.

— Моя голова… — постепенно юноша начал оживать. — Мое тело… О темные боги, как же плохо!.. За что мне все это?..

Все-таки поразительная сила у парня. Нормальный бы человек на его месте даже шевелиться не мог, а этот не пролежал двух часов и уже почти внятно говорит, на судьбу жалуется. Можно сказать, живет полной жизнью. Правда, такая жизнь скорее присуща забитому батраку, но кого волнует подобная мелочь. Главное — мыслить он уже способен, значит, пора с ним пообщаться.