Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

Теперь даже в темноте даже Иванушка мог чувствовать, что вид у несостоявшегося мага такой, как будто его хотели пригласить не в гости, а на собственные похороны.

— Да не переживай ты так! — извернувшись и чуть не вывихнув руку, умудрился ободряюще похлопать его по плечу царевич. — Ну, подумаешь, выгонят. Ну, что теперь? Да не убьет же он тебя за это, в конце-то концов!..

— Мне бы твою уверенность… — глухо пробормотал Агафон.

Рассвело.

Как только они убедились, что в лесу стало можно что-то рассмотреть, не поджигая его предварительно, они, клацая зубами, притопывая и отчаянно хлопая себя, где только руки могли дотянуться, покинули свое еловое прибежище и, не сговариваясь, двинули к месту недавнего происшествия.

Оно нашлось довольно быстро — в нескольких метрах от их елки чернело кострище.

А к востоку и к западу (это там, где солнце встает, и где оно садится, объясняла ему как-то Серафима) от него была широкая полоса искореженного и поваленного леса.

Ничего удивительного, учитывая ночные события.

Если не принимать во внимание, что к северу и к югу (это спереди от востока и сзади от запада, также запомнил еще летом царевич) стояла стена нетронутых деревьев.

— Бум, — в один голос сказали они. — Полосатый.

— Поэтому я ничего и не слышал, кроме легкого шума, — хлопнул себя по лбу Агафон, то ли радуясь догадке, то ли все еще пытаясь согреться. — Теорема Либеншпиля: при векторном воздействии магического импульса звук и свет тоже распространяются векторно.

— И раки, — усмехнулся Иван.

— И мой мешок, — напомнил маг. — Его надо найти.

— Ты думаешь, он уцелел? — засомневался Иванушка, задумчиво разглядывая масштабы разрушений.

— Мешок с магическими предметами уцелеет даже в пасти Змея-Горыныча! — гордо отрезал волшебник. — Пойдем искать!

— Ты хотел сказать — "помоги мне, пожалуйста, найти его"? — мягко уточнил царевич.

— Э… Кхм… Да. Точно так. Помоги. Пожалуйста. Ладно?

— Конечно, о чем речь! — улыбнулся тот.

Результаты поисков превзошли все ожидания.

Кроме мешка, контуженых раков и собранного прошлой ночью на ощупь набора для разжигания костров в любую погоду они нашли и умрунов.

Иванушка понял, что за влажные холодные куски падали на него после большого полосатого бума, и его стошнило.

Посчитав количество голов, они пришли к выводу, что вчера здесь полег весь десяток их преследователей.

— Я убил их… — бледный потрясенный Иван стоял над большой кучей, заваленной камнями и лапником, комкая шапку в руках. — Я убил их, даже не зная об этом… А ведь они не сделали мне ничего плохого…

— Не успели, — поправил его Агафон, вытирая руки, испачканные смолой и землей о балахон. — И убил ты не всех, а только одного.

— В смысле? — надгробная речь царевича оборвалась. — А… остальных кто?..

— А остальные — умруны. Помнишь, я тебя спрашивал, знаешь ли ты, кто такие "умруны"?

— Да… Нет…То есть, да, помню, и нет, не знаю. А кто?

— В отряде из шестнадцати гвардейцев обычно только один сержант живой. Остальные — умруны.

— ЧТО???!!!.. КАК???!!!.. Откуда?!.. Ах, да…

И тут до Ивана дошло.

— И ЭТО ГВАРДИЯ ТВОЕГО ДЕДА?!..

— Да, — мрачно отозвался чародей.

— М-да-а-а… — задумчиво протянул Иванушка и почесал небритый подбородок.

И тут ему в голову пришла замечательная идея.

— Послушай, Агафон, зачем облегчать задачу ищейкам твоего деда? Давай изменим твою внешность до неузнаваемости, и они тебя не найдут!

Чародей поглядел на него с неприкрытым скепсисом.

— Ну, или найдут, но не сразу.

— Ну, давай, — нерешительно согласился он. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю побрить тебя, при первой же возможности перекрасить волосы и переодеть в одежду, которая бы не кричала первому встречному-поперечному, что ты — волшебник.

— Хмм… — потянул себя за ус Агафон. — Помочь это вряд ли поможет, но хотя бы попробовать стоит. Наверное. Только чем ты собираешься меня брить?

— Моим мечом, чем же еще! — энергично потер руки Иван. — Пойдем к ручью, где ты вчера раков ловил — там все и организуем!

— ЧЕМ-ЧЕМ?! — чародей отшатнулся. — Да ты мне всю кожу сдерешь!

— Смотри! — улыбнулся царевич, осторожно, двумя пальцами взялся за бороду мага и легонько взмахнул мечом.

Кусок бороды остался у него в руках — Агафон даже ничего не почувствовал.

— Н-ну, если так… — все еще с сомнением покачал он головой и вздохнул. — Уговорил. Тем более, зачем мне борода теперь, когда меня выперли из школы…

— Да не отчаивайся ты! Может, еще и нет.

— Я подумал — точно да. Иначе они бы меня не искали. Костей знает, что по своей воле я в его владения ни в жисть ни ногой.

— Кто? Костей?

— Да. Его так зовут. Забавно, правда? Царство Костей. Костей — Царь Костей.

— Ухихикаться можно, — фыркнул Иван и, не медля более, ухватил чародея за рукав и потащил в сторону его ручья.

Немного успокоившись, свыкнувшись с мыслью о составе гвардии Царя Костей и уже начав серьезно сочувствовать бедолаге Агафону, не желающему возвращаться под крышу родового замка, Иванушка захотел было повернуть назад и отыскать Масдая. Однако оптимизм его скоро был погашен мрачным волшебником как огонек спички — ведром воды.

Он сказал, что беда (так назывались отряды умрунов из пятнадцати солдат и сержанта, что и дало начало известной поговорке) не приходит одна. В смысле, что помощник его деда уже, скорее всего, увидел в свое магическое блюдо дальнего видения что случилось с их гвардейцами и доложил царю. Что прибытия подкрепления на черных коврах можно ожидать с минуты на минуту. И что если Иван хочет рано или поздно добраться до Красной горной страны и спасти свою царевну, то ему следует слушаться лукоморской мудрости "Тише едешь — дольше будешь".

Скрепя сердце, Иванушка согласился с доводами мага, но поставил условие, что в ближайшей деревне — в той самой, которую стало видно с пригорка с восточного конца их нерукотворной просеки — они купят коней, теплую одежду и двинутся к цели настолько ускоренными темпами, насколько четыре конские ноги будут им позволять. А на обратном пути заплатят трактирщику из Больших Ух за разорение.

— …Это ты предложил обойти тот буерак по лужайке! — обвиняющее дернул головой по направлению к волшебнику царевич.

Он с сочным чмоком, придерживая сапог обеими руками, вытащил ногу из веселенькой зеленой трясины и потянулся за следующей.

— Да, я, — вызывающе огрызнулся Агафон, тыкая палкой вокруг себя и по-прежнему не находя ни единого квадратного сантиметра твердой сухой земли. — Если бы не я, ты бы сейчас барахтался, ломая ноги, в этой груде сухостоя и бурелома! Не знаю, чего тебе не нравится — вполне нормальное болотце! Тем более что оно скоро кончится — совсем уже немного осталось — метров сто-двести — и снова лес!