Shin-san - Новое Начало-Альтернатива Часть I. Возрождение Дракона не только...

- Нет, Поттер, все будет по-моему, - прошипел полный неописуемой злобы голос и подошедший Вольдеморт направил свою палочку на дверь дома. – И ничего еще не кончилось, веселье только начинается.

Глава 4. Жертва.

Конец палочки почти коснулся замка, но в последний момент Вольдеморт передумал и повернул в сторону, неторопливо обходя дом. Подойдя к окну, из которого через щель в задернутых шторах пробивался слабый свет, он постучал костяной рукояткой палочки по стеклу.

Свет в комнате тут же погас, шторы колыхнулись, и в окне забелело лицо матери Гарри.

- Люмос, - произнес Лорд, и неяркий свет выхватил его фигуру из мрака ночи.

Лили побледнела и отступила на шаг от окна.

- Ты… – прошептала она.

- Слушай меня внимательно, женщина, - несмотря на «Люмос», лица Вольдеморта не было видно, наоборот, мрак под капюшоном словно сгустился еще сильнее. – Я не буду говорить, что оставлю тебе и твоему сопляку жизнь. Я даже не посулю тебе быструю смерть. Обещаю только одно – скоро, очень скоро, ты пожалеешь, что родилась на свет. Можешь поблагодарить за это своего муженька. Покойного муженька. Да, кстати… – он шевельнул палочкой и мертвый отец Гарри, скользнув по земле, очутился у ног Темного Лорда. - Ховер! - и тело повисло в воздухе прямо перед окном.

Мать Гарри зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Из глаз потекли слезы.

- Привет, дорогая, я дома, - с наигранной радостью произнес Волдеморт, взяв упавшую на грудь голову Джеймса за волосы на затылке, и рывком подняв вертикально.

Увидев залитое кровью лицо мужа с застывшей на губах улыбкой, Лили пошатнулась.

- Дорогая, я очень сильно разозлил Темного Повелителя, и, боюсь, расплачиваться за это придется тебе и нашему любимому сынуле. Ты уж извини. Но ничего, дорогая, ничего, зато скоро мы, все трое, снова встретимся. До скорого.

Вольдеморт отшвырнул тело Джеймса, как сломанную куклу, приблизился к окну и проскрежетал:

- Готовься к встрече.

Обогнув дом, Лорд вернулся к входной двери.

- Диффендо! – волшебная палочка нацелилась на замок.

Магический удар выбил лишь россыпь золотых просверков, разбежавшихся по двери. Волдеморт приложил к двери руку и замер на секунду.

- Интересно… Очень неплохо… Но долго не продержится, - сделал он вывод и вновь направил палочку на дверь. - Диффендо! Диффендо! Диффендо!

Заклинания с равномерностью кувалды обрушивались на дверь, высекая с каждым ударом сноп золотых искр. Но с каждым разом те немного бледнели, их становилось все меньше.

«Дверь долго не устоит», - понял Гарри, которого неудержимо, словно потоком ветра, влекло внутрь дома. Приблизилась стена, Гарри инстинктивно зажмурился, и вновь оказался в комнате, с которой началось его путешествие в прошлое.

Его мать стояла у стола, закрыв глаза и сжав виски ладонями, на лице блестели дорожки слез. По дому, как напоминание, что время истекает, разносились гулкие удары в дверь.

Лили бросилась к тому самому шкафу, чьим содержимым набивал карманы Джеймс Поттер, перед тем, как отправиться в последний бой, и начала бешено перебирать его содержимое. На пол летели какие-то амулеты на цепочках, металлические диски, испещренные полустертыми письменами, свертки и сверточки, жезлы, вырезанные из кости, волшебные палочки и много, много различных свитков.

- Не то… Не то… Это не поможет… Это слишком слабое… – шептала она. – Да что же это… Джеймс… Гарри… Гарри!

Бросив поиски, мать Гарри метнулась к детской кроватке, взяла на руки спящего ребенка и попыталась аппарировать. Безуспешно - щит, поставленный Упивающимися Смертью, все еще действовал.

В глазах Лили появилось отчаяние. Она, спешно закутав сына в одеяльце и надев через плечо сумку, подошла к окну и взялась за шпингалеты.

И тут, словно потревоженный возней, из шкафа выпал и глухо лязгнул об пол еще один предмет. Длинный, темный, уже знакомый Гарри сверток.

Его мать словно остолбенела. Секунда, другая, время сочилось тягуче, как плавящийся воск. Глаза Лили внезапно расширились, зрачки почти заполнили собой всю радужную оболочку, взгляд налился пугающей глубиной.

Мать, секунду помедлив, нежно положила Гарри-ребенка обратно в кроватку, погладила по щеке и выпрямилась, как струна. Отчаяние исчезло, уступив место мрачной решимости.

Взмах волшебной палочки – и ковер, стулья и прочая мебель разлетелись по углам, освободив центр комнаты.

Второй – и длинный сверток, свиток из ящика стола и большой кусок мела подлетели к Лили.

Прислонив завернутый в ткань меч к стене, она развернула древний манускрипт и, взяв в руки мел, опустилась на колени.

Сначала на полу возник двухметровый круг. Затем равносторонний треугольник, вписанный в круг. От каждой стороны треугольника были прочерчены три прямые линии, выходящие за линию круга и загибающиеся под острым углом на манер цифры «1».

И последним в центр был вписан символ, чью точную копию Гарри носил на лбу. Символ из трех штрихов, напоминающий молнию.

Гарри машинально провел рукой по шраму.

Начертив знак, мать Гарри поднялась на ноги, взяла сына из кроватки и положила его в центре, закрыв телом ребенка знак молнии. Годовалый Гарри мирно посапывал. Затем женщина сняла покровы, скрывающие меч, обнажила лезвие и обмотала его тканью, оставив открытыми не более десяти сантиметров клинка. И склонилась над сыном.

- Прости, сынок, - произнесла она и тремя быстрыми движениями рассекла кожу на лбу мальчика. Нанесенный острой, как бритва, сталью порез тут же набух кровью, образовав ту самую знаменитую метку Гарри Поттера.

«Так этот шрам у меня не из-за «Авады Кедавры»?!» - поразился Гарри.

Ребенок проснулся и громко заплакал от боли.

- Прости меня, Гарри, прости, - повторяла мать, и ее слезы капали с подбородка, оставляя на детском одеяльце темные пятна.

Одним движением смахнув ткань с меча, она еще раз бросила взгляд на свиток, подцепила пальцами несколько капель крови Гарри и вывела ими на основании лезвии три иероглифических символа, которые тут же впитались в железо, как вода в песок.

Тем временем удары в дверь участились и стали сильнее – Темный Лорд явно терял остатки терпения. В гулкие звуки начал вплетаться скрип поддающегося натиску дерева.

Лили встала, вышла из границ начерченного круга и, глядя в свиток, начала вслух читать.

Слова, вылетавшие из ее рта, были колючими и твердыми. Воплотившись в звуке, они словно царапали, резали по живому, отдаваясь по комнате вибрирующим эхом. Цепляясь одно за другое, слова складывались в рваные фразы, которые, объединяясь с криками ребенка, сплетались в жуткую, завораживающую песнь.