The Killers - Уроки Окклюменции

Трансфигурация была на сегодня последним уроком, поэтому Северус, не теряя времени, отправился в библиотеку. Он почти дошел, когда из‑за угла показался Бертрам Обри, слизеринец, учившийся курсом младше Северуса. Это был тихий, скромный мальчик, и Снейп иногда помогал ему с заданиями по Зельеварению, которое тяжело давалось Обри. Но день сегодня явно был неудачный — откуда ни возьмись, на горизонте появились Поттер и Блэк. Не иначе, как были под мантией–невидимкой, подумалось Северусу. Он не успел ничего понять и предпринять, потому что через секунду глаза ослепила сиреневая вспышка и Снейп с ужасом увидел, как голова Обри начинает стремительно увеличиваться в размерах.

— Сохатый, мы промазали! Вот черт! Ладно, пошли отсюда, — Блэк уже думал, как поскорее унести ноги. Очевидно, данное заклинание предназначалось Северусу, но, то ли Поттер действительно промахнулся, то ли что‑то напутал, но голова Обри увеличилась раза в два, не меньше.

Но уйти безнаказанными Мародерам не удалось — на шум из библиотеки вышла мадам Пинс, и, увидев Обри, ужаснулась:

— Что здесь происходит?! Мистер Снейп, немедленно проводите своего товарища в Больничное крыло. А вы, мистер Поттер и мистер Блэк, живо пойдемте со мной, я вызову профессора МакГонагалл.

Вечером, после того, как мадам Помфри вернула голове Обри нормальные размеры и они со Снейпом вернулись в гостиную Слизерина, Мальсибер рассказал, как Мародеры в этот раз не сумели отвертеться и заработали две недели отработок с Филчем.

— Это на них не подействует. Сколько раз им назначали отработки, но потом все начиналось по новой. И с каждым годом все хуже и хуже. Им эти отработки — просто плюнуть. Две недели, а потом можно браться за старое, — хмуро заметил Обри.

А Снейп про себя решил, что дело зашло действительно далеко, и в этот раз Мародеры получат достойный урок, чтобы почувствовать себя в чужой шкуре, если они этого не понимают и с такой легкостью раскидываются подобными заклинаниями. А заклятье, примененное к несчастному Обри было весьма и весьма незаконным. И за это наказали лишь отработкой! Воистину, слепоте МакГонагалл можно позавидовать. Если бы это заклятье использовал кто‑то из них, слизеринцев, тут же бы поднялся вой, что они применяют Темную Магию.

Снейп уже давно работал над изобретением новых заклинаний. Теперь, глядя на Обри, он решил отплатить Мародерам их же монетой, но так, чтобы на этот раз они не отделались так просто. Полтора месяца понадобилось Снейпу для изобретения заклинания Сaput crescit pepo. По замыслу создателя, головы у Мародеров должны были не только раздуться, как у Обри, но и получить оранжевый оттенок, став похожими на тыквы Хагрида. А поскольку заклинание было авторским, то и распознать его было не так легко, а уж отмены и вовсе не было. Северус замкнул заклинание не на вербальную отмену, а на определенный срок действия — на одни сутки. Он надеялся, что после подобного Поттер и Блэк всерьез задумаются над своими «шутками».

На Истории магии все, как обычно, спали или занимались своими делами. Профессор Биннс не обращал внимание на учеников, продолжая монотонно бубнить о своем, а ученики не обращали внимания на профессора. Снейп с Мальсибером и Эйвери, которые были посвящены в план наказания гриффиндорцев, решили этим воспользоваться. Улучив момент, когда Блэк болтал с Люпином, а Поттер по–павлиньи красовался перед Эванс, Северус, сидевший на другом конце класса, незаметно поднял палочку и прошептал слова заклинания. Через секунду на половине гриффиндорцев поднялся девичий визг, а затем смех, крики и ругательства.

Головы Поттера и Блэка мало того, что непомерно раздулись, но и стали ярко–оранжевого цвета. Точно тыквы! И гриффиндорцы, и слизеринцы хохотали до слез. А вот Мародерам, которые веселились, глядя в свое время на Обри, сейчас явно было не до смеха. Тяжелые головы тянули вниз, и их приходилось поддерживать обеими руками. Они попробовали воззвать к профессору Биннсу, но тщетно, тот даже не посмотрел в их сторону, продолжая лекцию. В конце концов, пострадавшие под гогот аудитории вылетели в коридор. Северус с друзьями узнали потом, что мадам Помфри была в замешательстве и ей так и не удалось вернуть гриффиндорцам первоначальный облик. Обри смотрел на Снейпа с благодарностью, а произошедшее стало достоянием и темой для оживленных разговоров всех четырех факультетов и студенты еще долго со смехом вспоминали эту историю, к огромному неудовольствию самих «пострадавших»…

…Гарри вынырнул из думосбора красный и злой. Он сжимал кулаки, а на скулах двигались желваки. Было видно, что мальчишка заходится от злобы. Не говоря ни слова, он выскочил из комнаты, а Снейп усмехнулся — Поттер выглядит комично и нелепо в своей ненависти, ничего больше. Поттеру следовало бы не злиться на него, а научиться ставить себя на место пострадавшего, чтобы понять, что чувствовал тот, над кем так зло шутили его любимые родственнички!

А тыквы получились действительно, отличные, лучше выращивал только Хагрид на своих грядках!

Гриффиндорская благодарность

…Поттер, потирая колени, с недовольным видом вставал с пола.

— Профессор Снейп, если у меня не получается, может, вообще тогда не стоит заниматься?

— Ну почему же, мистер Поттер! Как я могу отменить занятия, назначенные самим директором! Да меня уволят после такого самоуправства! А что скажут ваши крестный и Люпин, если я брошу учить вас ограждать свой разум от Того–Кого–Нельзя–Называть? Ведь эта блохастая шавка Блэк первым прибежит и начнет обвинять меня в том, что я подвергаю вашу жизнь опасности. Так что, мистер Поттер, ничего не выйдет — вы будете ходить ко мне и заниматься. И очень усердно! Так, на сегодня занятия Окклюменцией закончены, вечером перед сном обязательно очищайте сознание. Ну а теперь — ваше любимое занятие! Подглядывание в чужие думосборы — прошу!

Северус из подземелий поднялся в холл. Сегодня он с профессором Слагхорном должны были отправиться в Запретный лес в сопровождении Кеттлберна, чтобы попытаться найти очень редкий серебристый мох, выбрасывающий черные круглые споры один раз в пять лет и являющийся очень важным компонентом в Напитке живой смерти и Феликс Фелицисе. Обычно так называемое цветение–выбрасывание спор происходило в ночь на третий день после Бельтана, то есть в ночь на четвертое мая. Слагхорн, одетый в легкую фиолетовую накидку с серой оторочкой и капюшоном, стоял возле входной двери, болтая о чем‑то с привратником Филчем.

— О, вот и мой юный талантливый ученик подоспел. Ну что ж, Аргус, пожалуй, мы отправимся. Вернемся посреди ночи, скорее всего, так что ждите нас, чтобы мы не остались ночевать на улице!