Ирина Сербжинская - За порогом волшебства
Серега согласно кивнул: женщин с ухватками тетки Клавы он всегда немного побаивался.
– И зачем, блин, мы вообще к ней тогда подошли? – сокрушенно вздохнул он.
– Деньги, это самое, нужны были, вот и подошли, значить…
Серега подумал немного и вздохнул еще раз.
– А может, она пожрать чего принесла? – с надеждой предположил он.
– Может, значить, и принесла. Только не тебе…
Великий маг отсиживался в бассейне, пережидая неожиданный визит.
Вначале он пытался подслушать разговор, но от сквера не доносилось ни звука, а высовываться, чтобы посмотреть, что к чему, было опасно.
Тильвус уселся на бетонное дно бассейна и от нечего делать принялся разглядывать кафельные стенки, затем – непонятную скульптуру, торчащую около неработающего фонтана, блеклое осеннее небо и край крыши Театра музыкальной комедии. На сердце было неспокойно: Клава вполне могла вытрясти из приятелей сведения, где он скрывается, и появиться рядом. И что тогда?
Выход Тильвус видел только один – хочешь не хочешь, а придется менять место дислокации. Великий маг вздохнул: расставаться с уютным и обжитым сквером очень не хотелось. Да и куда идти? Привокзальный сад он отмел сразу же: коллеги, обитавшие там, славились вздорным и скандальным характером, любили подраться, были нечисты на руку, словом, не имели никаких представлений о хороших манерах. Старый парк возле набережной регулярно прочесывали милиционеры, а у них нрав был куда хуже, чем у вокзальных бомжей. Что же остается?
Тильвус так глубоко задумался, что не сразу почувствовал рядом чье-то присутствие, но зато когда наконец ощутил, так и подскочил от ужаса. Он медленно повернул голову, ожидая увидеть тетку Клаву, – и вздохнул с облегчением: на бортике бассейна с чрезвычайно самодовольным видом сидел большой черный кот.
– Чего тебе? – нервно спросил маг.
Кот прищурил желтые глаза.
– Очень вежливо начинать разговор словами «Я все знаю!», – пробурчал великий маг. – Ну и знай себе на здоровье… Откуда ты такой взялся, всезнайка? Из театра? А звать тебя как? Фауст? Нормально, вполне театральное имя… Нет, не нужно… прекрасно я знаю, кто такой Фауст, да…
Что? Я-то? Да бомж я. Живу тут, в скверике. Чего «ну-ну»? Да вот так… по делам тут, ага… Что? Путешествую инкогнито? Чтоб никто не знал? Ты чего выдумываешь-то? Фантазия у тебя богатая… прямо как у эльфов. Они тоже… ты им только слово скажи, так уж они такого навыдумывают! Такого наплетут! И сами не рады потом… Чего? Ты в театре все про всех знаешь? Сам режиссер с тобой советуется? Это по какому же вопросу? По всем? Понятно… Что ты про него знаешь? Что делает? У себя в кабинете? Гм… надо же… Кто? Администратор театра? И про него знаешь? Что значит «продает налево»? А, ясно… как я сам не догадался! И много уже продал? Что? До завхоза ему далеко? Понимаю… Заведующий буфетом? Что? Ну про него-то я так понимаю, ты больше всех знаешь? Что он делает в буфете? Что, правда?! Каждый день? Ничего себе… Ну спасибо, что предупредил. В рот ничего не возьму в вашем буфете… Да, особенно коньяк. И колбасу тоже. И про сыр буду помнить, спасибо…
Он задумчиво поскреб в бороде.
– Чего? Да вот так. Нравится мне в бассейне сидеть, вот и сижу. Что про меня знаешь? Ишь ты… Ты это… глянь лучше – тетка Клава ушла? Нет? А что делает? Разговаривает? Блин. Нет, не вылезу. Нет. Ни за что! Сказал – не вылезу, и точка!
А вот кто ее знает, чего она ходит? Ходит и ходит… пирожки носит. Нет уж! Жили мы без ее пирожков и дальше проживем. А вот слушай. Шли как-то мы через двор… бутылки сдать хотели, тут киоск есть неподалеку. Бутылки-то? Пивные… а у вас в буфете какие? У вас коньячные небось? Это в другом ларьке сдавать надо… Ну ты слушаешь или нет? И вот стоит эта самая тетка Клава… картошку ей привезли, мешки на четвертый этаж затащить надо. Ну и она нам говорит: «Затащите, ребята, мешки, а я, мол, вам заплачу». Сидор сразу: «Затащить – затащим, а сколько заплатишь?» Сидор-то у нас из деревни, обстоятельный мужик, торговаться умеет. Что? Завхоз тоже всегда торгуется, когда налево продает? Понятно… Что? Он тоже с тобой советуется по всем вопросам? Ага, я так и думал… Ну затащили мы Клаве мешки, а она, знаешь, как прицепилась! И то ей расскажи, и это… Такая любопытная, блин, как молодой гоблин! Нет, кошки у нее нет. Ну может, и есть, я не заметил. И вот дозналась, что мы тут в скверике обитаем, да и зачастила! Ходит и ходит, пирожки носит… Прицепилась, понимаешь, как блоха к мантикоре…
Первым маневры тетки Клавы разгадал проницательный Сидор.
– Не зря она ходит, – сообщил он, прожевывая мягкую теплую плюшку, щедро посыпанную сахаром.
– А чего ей надо? – подозрительно спросил великий маг после того, как Клава наконец-то удалилась восвояси, оставляя за собой стойкий аромат духов «Ландыш». – Чего это она сюда зачастила?
– Ну чего… в гости приходила, – туманно сказал Сидор, переглянувшись с Серегой. – Плюшки принести, это самое, поговорить… пообщаться.
Тильвус хмыкнул:
– Ей что, общаться не с кем? Телевизор включи – да и общайся. Или на лавочку возле подъезда пойти можно… возле подъездов-то с утра до вечера бабки сидят, разговаривают.
– Ну… – Сидор потянулся за следующей плюшкой. – То – бабки, а то… Сегодня вот она о чем говорила? Слышал?
– Не. – Тильвус отломил кусок плюшки. – Не слушал я.
– А чего ж ты, значить, не слушаешь? Ты слушай… Она уж второй раз разговор заводит, что, хоть она и пенсионерка, но женщина еще молодая, одинокая и очень, это самое, ей в хозяйстве крепкого старичка не хватает.
Серега фыркнул, поперхнулся куском и закашлялся до слез.
– А кто это – «крепкий старичок»? – не подумав, спросил Тильвус.
– Ты, значить, и есть!
Великий маг онемел. Серега прокашлялся и захохотал.
– Точно, значить, – солидно кивнул Сидор.
– Чего? Ты что, сдурел? – сердито поинтересовался Тильвус. – Клавиных пирожков объелся?!
– Точно, точно, – откусив плюшку, подтвердил Серега. – И я так думаю. Глаз она на тебя положила!
– Чего «сдурел»… – невнятно отозвался Сидор с набитым ртом. – Правду тебе говорю.
Тильвус положил кусок плюшки на газету и задумался. Теперь и он припомнил, что позавчера Клава действительно долго рассуждала о жизни, подробно описывала свою квартиру, дачу, напирая почему-то на то, что на даче имеется даже два парника: один под огурцы, другой – под раннюю зелень и редиску. Сидор, знавший толк в сельском хозяйстве, поддакивал, а Тильвус, который имел о выращивании редиски самые смутные представления, пропускал их рассуждения мимо ушей. Однако сейчас, после того как приятели напомнили ему кое-какие детали разговора, маг не на шутку перепугался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});