Дэвид Эддингс - Владычица магии
— Здравствуйте, дядюшка, — почтительно поклонился Леллдорин.
— Племянник! — вежливо приветствовал граф.
— Мы с друзьями оказались поблизости и решили спросить: нельзя ли остановиться у тебя на ночлег.
— Всегда рад видеть тебя, племянник, — со старомодной учтивостью ответил граф. — Вы уже обедали?
— Нет, дядя.
— Тогда прошу отужинать со мной. Могу ли я узнать имена твоих друзей?
Господин Волк, откинув капюшон, выступил вперёд.
— Мы уже знакомы, Релдиген, — сказал он. Граф широко раскрыл глаза:
— Белгарат! Неужели это ты?!
— Ну конечно, — ухмыльнулся тот. — По-прежнему шатаюсь по свету, затеваю всякие интриги.
Рассмеявшись, граф обрадованно схватил Волка за руку.
— Заходите скорей! Не стоит оставаться на холоде. Повернувшись, он вновь заковылял по ступенькам.
— Что случилось с твоей ногой? — спросил Волк.
— Стрела попала в колено, — пожал плечами граф. — Старый спор, давно уже забытый.
— Насколько я припоминаю, ты был замешан в нескольких подобных спорах.
Раньше, как мне представлялось, ты всю жизнь проведёшь, не пряча меч в ножны.
— Да, грехи буйной молодости, — признал граф, открывая широкую входную дверь, и повёл их по длинному коридору во внушительных размеров комнату с большими излучающими тепло каминами в обоих концах. Огромные сводчатые каменные арки поддерживали потолок. Пол из полированного чёрного камня был покрыт коврами из шкур диких зверей, а стены, арки и потолок сияли белоснежной краской, резко контрастируя с полом. Тяжёлые резные стулья из тёмно-коричневого дерева были расставлены по комнате, громадный стол с железным канделябром в центре возвышался у одного из каминов. На полированной поверхности громоздились книги в кожаных переплётах.
— Книги, Релдиген? — изумлённо осведомился господин Волк, снимая плащ и отдавая его неизвестно откуда появившемуся слуге. — Ты и вправду стал мягче с возрастом, друг мой.
Граф только молча улыбнулся.
— Прости, совсем забыл правила вежливости, — извинился Волк. — Моя дочь Полгара. Пол, это граф Релдиген, старый мой друг.
— Госпожа! — воскликнул граф, отвесив изысканный поклон. — Вы оказали большую честь моему дому!
Тётя Пол уже хотела что-то ответить, но в этот момент в комнату ворвались, горячо споря о чём-то, двое молодых людей.
— Ты идиот, Берентейн! — рявкнул первый, темноволосый юноша в алом дублете.
— Можешь думать всё, что угодно, Торазин, — возразил второй, приземистый, со светлыми курчавыми волосами, одетый в тунику с жёлто-зелёными полосами, — но нравится тебе или нет, будущее Арендии в руках мимбратов, и все твои обличения и страстные речи не изменят этого факта!
— Нечего рассыпаться в любезностях, Берентейн! — оскалился темноволосый. — Меня тошнит от твоих попыток подражать придворным льстецам!
— Достаточно, господа! — резко вмешался граф Релдиген, стукнув палкой о каменный пол. — Если вы немедленно не прекратите обсуждать политику, я прикажу вас разделить, а если понадобится, то и силой.
Молодые люди несколько минут не сводили друг с друга злобных глаз, и в конце концов угрюмо разошлись по разным концам комнаты.
— Мой сын, Торазин, — извиняющимся тоном объяснил граф, — и его кузен Берентейн, сын брата моей покойной жены, вот уже две недели донимают друг друга. Пришлось отобрать у них мечи на следующей же день после приезда Берентейна.
— Политические споры разогревают кровь, лорд Релдиген, — заметил Силк, — особенно зимой. Полезно для здоровья.
Граф не смог удержаться от усмешки.
— Принц Келдар, кузен короля Драснии, — представил Силка господин Волк.
— Ваше высочество! — низко поклонился граф. Силк едва заметно поморщился.
— Пожалуйста, не нужно, лорд Релдиген. Всю жизнь я провёл, стараясь убежать от подобного обращения, поскольку уверен, что моё родство с королевской фамилией так же смущает моего дядюшку, как и меня.
Граф снова весело, непринуждённо рассмеялся.
— Почему бы нам не пойти к столу? — предложил он. — На вертелах в кухне жарятся два жирных оленя, а на днях мне прислали из Толнедры бочонок красного вина. Насколько мне помнится, Белгарат всегда питал пристрастие к хорошему вину и вкусной еде.
— И с тех пор не изменился, — заверила тётя Пол. — Стоит только раз узнать вкус моего отца, и можно точно представить его желания.
Улыбнувшись, граф предложил ей руку; все направились к двери на дальнем конце комнаты.
— Скажите мне, лорд Релдиген, — начала тётя Пол, — нет ли у вас в доме ванны?
— Мыться зимой опасно, леди Полгара, — предостерёг граф.
— Господин мой, — торжественно заверила она, — я моюсь регулярно зимой и летом вот уже столько лет, что вам трудно вообразить.
— Пусть себе делает что хочет, Релдиген, — убеждал господин Волк. — Пол становится просто невыносимой, если заметит, что кожа у неё чуть-чуть потемнела.
— Тебе бы ванна тоже не повредила, Старый Волк, — ехидно отпарировала тётя Пол, — последнее время стоять рядом с тобой становится довольно затруднительно.
Господин Волк напустил на себя слегка оскорблённый вид.
Гораздо позже, после того как все до отвала наелись жареной оленины с пропитанным соусом хлебом и сладких пирогов с вишней, тётя Пол попрощалась и вместе со служанкой отправилась посмотреть, как идут приготовления к купанию.
Мужчины продолжали сидеть за чашами с вином; на лицах играл золотой отблеск огоньков множества свечей.
— Позвольте, я провожу вас в ваши комнаты, — предложил Торазин Леллдорину и Гариону, отодвинув стул и окидывая Берентейна полным скрытого презрения взглядом.
Друзья последовали за ним по высокой лестнице, ведущей на верхние этажи дома.
— Не хочу обидеть тебя, Тор, — пробормотал Леллдорин, шагая вверх, — но, по-моему, твой кузен вбил себе в голову весьма странные идеи.
— Берентейн просто осёл, — фыркнул Торазин. — Думает, что войдёт в милость к мимбратам, если будет подражать их выговору и пресмыкаться перед ними.
Мерцающий огонёк свечи на миг выхватил потемневшее лицо и гневные глаза.
— Зачем ему это нужно? — удивился Леллдорин.
— Отчаянно добивается получения хоть каких-нибудь владений, — отозвался Торазин. — У брата матери было очень мало земли, а этот жирный идиот страдает по дочери одного из баронов в той местности, где родился, и, поскольку тот даже и не подумает обратить внимание на нищего поклонника дочери, Берентейн пытается втереться в доверие к мимбратскому губернатору и лестью выманить поместье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});