Роберт Джордан - Перекрестки сумерек

— Выпрями позвоночник! — тихо буркнула Юкири. — У меня уши землей не забиты.

Мейдани резко выпрямилась, на скулах вспыхнул легкий румянец. Подтянув шаль повыше, Мейдани бросила косой взгляд через плечо на своего Стража. Леонин шагал следом за женщинами, но тактично держался на расстоянии. Впрочем, если до них и доносилось едва различимое легкое позвякивание серебряных колокольчиков, вплетенных в черные косички худощавого мужчины, то он-то ничего не мог услышать из сказанного, ведь женщины говорили приглушенным голосом. Он знал не более, чем было необходимо, — крайне мало, не считая того, что его Айз Седай кой-чего от него хочет. Вполне достаточно для любого приличного Стража. Если бы он услышал слишком много, могли бы возникнуть проблемы, тем не менее нужды шептать не было. Когда люди видят, как кто-то шепчется между собой, то у них обычно возникает желание узнать, о чем тут секретничают.

Однако другая Серая Сестра вызывала у Юкири не больше раздражения, чем внешний мир, пусть даже Мейдани и была вороной в лебединых перьях. Во всяком случае, не она являлась главным источником ее гнева. Отвратительно, когда бунтовщица прикидывается верной сторонницей, но Юкири на самом деле обрадовалась, когда Саэрин и Певара убедили ее, что пока еще рано предавать Мейдани и ее товарок-ворон закону Башни. Теперь крылья у них подрезаны, и они — полезны. Они могли бы даже рассчитывать на толику снисхождения, когда предстанут перед лицом правосудия. Разумеется, когда вскроется, благодаря какой клятве подрезали крылышки Мейдани, то дело запросто может обернуться так, что и сама Юкири попросит снисхождения. Бунтовщицы они или нет, но то, что Юкири и другие сделали с Мейдани и ее сообщницами, так же далеко выходило за пределы закона, как и убийство. Или измена. Клятва, требующая личного повиновения — и принесенная на Клятвенном Жезле! Обет, данный под давлением! Все это слишком близко к Принуждению, каковое решительно запрещено, хотя так и не получило исчерпывающего определения. Тем не менее иногда, выкуривая шершней, волей-неволей да и вымажешься в известке, а Черные Айя — шершни с крайне ядовитыми жалами. Закон в надлежащее время будет применен: без закона все остальное — ничто, но Юкири нужно скорее думать о том, останется ли она в живых, выкуривая шершней, а не размышлять, какого наказания потребует для нее закон. Мертвецам нет нужды беспокоиться о наказаниях.

Отрывистым жестом она велела Мейдани продолжать, но не успела та вновь открыть рот, как из-за угла, свернув из бокового коридора прямо на них, вышли три Коричневых Сестры, выставивших свои шали напоказ, будто какие Зеленые. Маррис Торнхилл и Дорайзе Месианос (Юкири немного знала их, как Восседающие обычно знают сестер из других Айя, которые долгое время проводят в Башне). Иначе говоря, она могла соотнести лица с именами, но вряд ли знала больше. Если поднапрячься, то Юкири описала бы их так: спокойные и поглощенные собственными исследованиями. Элин Варрел совсем недавно удостоилась шали, так что наверняка еще машинально приседает в реверансе. Но вместо того чтобы с надлежащей учтивостью приветствовать Восседающую, все трое воззрились на Юкири и Мейдани, точно кошки на невиданных собак. Или, быть может, наоборот. Никакой кротостью тут и не пахло.

— О Восседающая, могу ли я спросить о сути арафелского закона? — невозмутимо промолвила Мейдани, как будто намеревалась задать именно этот вопрос.

Юкири кивнула, и Мейдани пустилась в рассуждения относительно того, чем право на рыбную ловлю на реках отличается от права на таковую на озерах — не бог весть какая тема. Любая женщина-судья могла обратиться к Айз Седай с просьбой выслушать дело о праве на рыбную ловлю, но только для того, чтобы подкрепить собственную позицию в случае, если в рассмотрение вовлечены люди могущественные и она сомневается в целесообразности апелляции к трону.

Следом за Коричневыми Сестрами шел один-единственный Страж — Юкири не могла припомнить, чей он, Маррис или Дорайзе, — крупного телосложения, с суровым круглым лицом и темным хохолком волос на макушке. Леонина, с мечами за спиной, он оглядел с недоверием, которого, очевидно, понабрался у своей сестры. Парочка, задрав пухлые подбородки, прошествовала мимо по слегка загибающемуся спиралью коридору, а тощая новоиспеченная сестра, стараясь поспевать за ними и заметно нервничая, неслась чуть ли не вприпрыжку. За ними, с видом человека, оказавшегося во враждебной стране, прошагал Страж.

В нынешние времена враждебность стала чересчур привычной. Невидимые стены, разделявшие Айя, некогда толстые лишь настолько, чтобы ограждать тайны каждой Айя, ныне превратились в твердокаменные бастионы с крепостными рвами. Нет, не со рвами — это уже пропасти, бездонные и широкие. Сестры больше не выходили из своих апартаментов в одиночку, зачастую Стражи сопровождали их даже в библиотеку и обеденные залы, и они всегда носили шали, как будто иначе кто-то мог бы ошибиться в их принадлежности к определенной Айя. Юкири сама носила свою лучшую шаль — вышитую серебряными и золотыми нитями, с длинной шелковой бахромой, свисавшей до самых лодыжек. Так что у нее возникло мимолетное подозрение, что и она, пусть чуточку, но демонстрирует свою Айя. А в последнее время Юкири несколько раз ловила себя на мысли, что дюжина лет без Стража — срок весьма долгий. Мысль ужасающая — стоило ей только докопаться до первоистоков. Кому из сестер в стенах Белой Башни нужен Страж?

Не впервые ее как громом поразила мысль, что кто-то должен выступить посредником между различными Айя, причем не откладывая дела в долгий ящик, иначе бунтовщицы объявятся на пороге, наглые, как воры, и опустошат дом, пока прочие вздорят из-за того, кому достанется оловянная посуда двоюродной бабушки Суми. Но для Юкири единственной ниточкой, потянув за которую она могла размотать клубок, была Мейдани и ее подруги. Они во всеуслышание признали, что посланы в Башню в качестве бунтовщиц, чтобы распускать слухи — глупые россказни, которые они упрямо пытаются выдать за правду! — будто Красная Айя сделала из Логайна Лжедракона. Как может такое быть правдой? Чтобы Певара о том не ведала? Невозможно помыслить, чтобы Восседающую, тем паче Певару, водили за нос. В любом случае, эта невероятная загадка сейчас уже затерялась среди такого множества других головоломок, что она вряд ли сама по себе имеет какое-то значение. Кроме того, в противном случае неизбежно пришлось бы отказаться от помощи десяти женщин из четырнадцати, которые наверняка не являются Черными Айя, не говоря уже о том, что тогда, по всей вероятности, откроется и то, что совершили остальные. А буря надвигается, она все ближе и ближе.