София Белоус - Не лезь

Так, а что даст мне побег? Свободу. Возможность самой решать с кем и где жить, чем заниматься. От кого рожать детей. Самой их воспитывать. Вечное преследование и страх наказания. Постоянную необходимость таиться и прятаться. Ведь сбежавшую фею будут искать все маги. И если хоть один учует меня – я попалась. И не надо думать, что гнаться за мной будут только волшебники-мужчины. Чародейки не отстанут от них. Матери и сёстры, чьи сыновья и братья купили себе жену. Все они хотят внуков или племянников нашего племени. Они растерзают любого, кто встанет на пути продолжения рода. Ведь колдуний почти в два раза меньше, чем колдунов. И свободные женщины-маги разборчивы.

Что ждёт сбежавшего раба? Цепь разума. Нет, не хочу быть послушной куклой. Да и не всегда его удаётся потом снять.

Так что самой строить свою жизнь, по своему желанию не получится.

Что я потеряю? Учителя. Возможно одного из лучших.

А если смириться? Ещё девять лет рабства. В перспективе – изнасилование и расставание с детьми. А нужны ли мои дети Раши? Он ни разу не взял меня. Только таскал за собой повсюду и постоянно учил. Довольно странно – обычно с жёнами-рабынями не церемонятся и не занимаются их образованием. Может он вообще купил меня для других целей? Для каких? Тут я зашла в тупик. Никаких иных причин я придумать не могла, а муж на этот вопрос отвечал подзатыльниками и убийственными тренировками.

Я отставила чашку, встала из-за стола и вышла на улицу. Стоял тёплый и солнечный вечер. Я развернула бумажку и прочитала адрес съёмной квартиры. Надо выяснить, где это.

- Вы не подскажете, как пройти на улицу Радькина?- спросила я бесформенную тётку неопределяемого возраста.

- А что вам там надо?- въедливо заинтересовалась бабища.

Я стиснула зубы. Твоё какое дело, сплетница поганая? Терпеть не могу подобных навязчивых и злоязыких баб. Я сдержала рвущуюся ругань, но справиться с голосом не особо удалось. Я почти прошипела:

- Ничего,- и рванула прочь от неприятной женщины как можно скорее.

Но та не отпустила добычу так просто. С неожиданной прытью она помчалась за мной, крича во весь голос:

- Девушка, подождите! Я вам сейчас объясню! Улица Радькина через площадь! Да подождите!

Зачем было сообщать, куда я иду всем прохожим? Бешенство и возмущение клокотали внутри, но мне пришлось остановиться. И так уже все на нас глазели. Я хмуро смотрела на догоняющую меня толстуху. Настигнув, она начала захлёбываясь рассказывать дорогу. Громко. Чтобы все слышали. Я держалась на жалких остатках вежливости.

- А что вам там надо?- повторила она в конце свой сокровенный вопрос.

Титаническим усилием воли я выдавила из себя «спасибо» и ретировалась.

Проходя через площадь, я задержалась возле стены сообщений. Создала стандартный бланк-объявление, извещавший уважаемых горожан, что в город прибыл маг по имени…обращаться по адресу… в такое-то время. Подумав, я указала уже знакомую забегаловку и раннее утро с семи до полдевятого. Свой адрес нельзя обнародовать – посетители будут являться в любое время суток и покоя не дадут. А время раннее для того, чтобы самой позавтракать, чтобы люди могли зайти перед работой, и чтобы день можно было посвятить собственно выполнению заказов.  

За две улицы до заветного места я заскочила в маленькую продуктовую лавку и купила малый холостяцкий набор: яйца, хлеб, молоко, гречка.

Квартира располагалась в обшарпанном старом трёхэтажном здании. Обстановка была простой, удобной и бедной. В единственной маленькой комнатке – кровать, стол, стул, шкаф. На кухне – плита, тумба с севшим холодовым амулетом, стол, две табуретки. Вся мебель старая, местами ветхая. Но я здесь ненадолго, к тому же, после ночёвок в болоте или под дождём я замечательно проведу здесь время. Также порадовало наличие водопровода и канализации. Неудивительно, Сиваль – центр округа, обязан держать фасон. Тем более выборы не за горами.

Я подзарядила тумбочку и открыла дверцу, чтобы положить продукты. С полок на меня смотрел всё тот же набор холостяка плюс сыр, яблоки, колбаса, какие-то сладости и прочие разносолы. Да, такая небрежная, но тщательная забота всегда отличала Раши. Вряд ли он успел сам всё это купить, скорее договорился с хозяином жилья.

Я села за кухонный стол и достала кошелёк. В первом отделении лежали, как я уже выяснила, мелкие деньги – тонкие медные и латунные пластины. Зато в основном кармашке – золото и серебро. Тускло переливались волшебные печати подлинности. Такой суммы на два месяца хватит. Зачем так много? Одежда новая мне не нужна, съесть я столько не съем. Накатило раздражение. Я мрачно решила, что буду тратить эти деньги, только пока сама не заработаю. И всё, что потрачу – обязательно верну.

Теперь непонятный свёрток. Я перерезала тонкую бечёвку, стянула холстину и судорожно выдохнула. Передо мной лежали коробочки и скляночки с наркотиками. Колдуны используют их для усиления концентрации, при составлении сложных зубодробительных заклятий, для расширения сознания, как защиту от истощения после энергоёмких заклинаний, для подкрепления отдельных сторон дара. Кое-какие зелья составляла я сама. Но Раш ни разу на моей памяти их не принимал и мне не позволял. Видимо, мой муж оставил их на всякий случай. Мало ли с какими проблемами придут клиенты. Сиваль – город большой, народу в нём – тьма.

Естественно, в библиотеку я не пошла, и с мечом прыгать не стала. Я завалилась на кровать и весь вечер читала сказки.

13.

Утром я встала по привычке с рассветом. Слегка размялась во дворике. Не спеша выдвинулась на улицу. Колени подгибались. Раньше мои чары всегда контролировал муж. Вряд ли у меня получится самостоятельно хоть что-то. Панически порывшись в памяти, я не вспомнила ни одного заклинания. Зачем я повесила вчера это объявление? Мне бы с городским управлением разобраться. Зачем Раш им про меня сказал? Муторное предчувствие позора и собственного бессилия мешало дышать. Я утешалась тем, что в первый день людей будет немного. Всё-таки кто будет изучать стену сообщений после рабочего дня?

Хвост очереди я увидела за три квартала. Сбилась с шага. Сразу стало ясно, что за полтора часа я со всеми договориться не успею.

Подойдя ближе, я хмуро представилась и как можно более твёрдо сказала, что дольше заявленного времени принимать не буду. Толпа заволновалась, но с места не сдвинулся никто, хотя те, кто дожидался на улице, спокойно могли идти домой. Им точно ничего не светило.

Я прошла внутрь. Все столики были заняты. В проходах стояли люди. Подавальщица и ещё какая-то девица сбивались с ног, разнося блюда и напитки. Я постояла немного и представилась ещё раз. Меня никто не услышал. Гомон стоял непробиваемый. Тогда я вдохнула поглубже и закричала: