Алексей Свадковский - Некромант

Принцессу пытались спасти, изгнать тварь, поселившуюся в её теле, но ни усилия жрецов, ни волшебники и мудрецы, прибывшие из разных стран, не могли помочь: тварь была очень сильна, и при попытках изгнать её, принцесса начинала умирать, едва только сила богов или магии касалась твари в её теле.

В отчаянии, видя, во что превратилась её дочь, королева уже хотела умертвить дочь, чтобы прекратить её мучения и очистить душу и тело, но к этому времени в столицу приехал Магнус Серый плащ. Упросив королеву дать ему шанс на исцеление принцессы, он смог сотворить чудо. История не сохранила, как именно Магнус смог победить демона, овладевшего телом принцессы, но ему удалось добиться того, чего не смогли все остальные жрецы, мудрецы и маги.

После исцеления принцессы он долго оставался в столице рядом с ней, помогая ей вернуться назад к людям, и там, во дворце, они полюбили друг друга. Говорят, что ради неё он был готов даже отказаться от своих странствий и осесть на одном месте, чтобы только быть рядом с любимой. Но как не быть вместе орлу и рыбе, так и принцесса не может выйти замуж за простого человека, пусть и волшебника. Её рука уже была обещана сыну короля соседнего государства. Всё уже было решено, и ничего нельзя было изменить. Верная долгу перед своей страной, она не могла быть с тем, кого любила, и Магнус должен был уйти.

Вернувшись к серой пыли дорог, он отверг все награды и дары, которая королева дала ему в награду за спасение дочери. Лишь эту брошь он взял с собой в память о любимой. Её подарила ему сама принцесса пред расставанием, и капельки росы, разбросанные по дубовому листу, символизировали слёзы, пролитые Арютан при расставании с Магнусом.

От волнения я долго не мог справиться с собой, но всё-таки нашёл в себе силы спросить:

— Неужели Магнус вот так просто расстался с подарком, ведь это была его единственная память о любимой?

— К тому времени прошло уже тридцать лет после их расставания, и когда я с ним встретился, он уже бредил мечтой о создании собственного ордена. Ему была очень нужна моя поддержка на собрании орденов, где решился бы вопрос о том, позволят ли ему создать свой орден или нет. Я как сейчас помню наш разговор. Я тогда ему сказал: «Если ты хочешь что-то получить, ты должен быть готов чем-то пожертвовать. Если хочешь моей помощи на голосовании совета, отдай мне эту брошь». Я знал, как он дорожил этой вещью, и он скорее бы отрубил себе руку, чем расстался бы с нею. Мне было интересно, что для него важнее: создать свой орден или сохранить память о единственной женщине, которую он любил. Он выбрал орден.

Я долго держал в руках брошь. Мне жаль было возвращать этот символ любви в руки этого негодяя, но с болью в сердце я протянул её назад. Сардонис отстранил мою руку:

— Оставьте себе эту вещь, мастер Арен. Пусть это будет мой подарок вам в честь начала нашего общего дела.

Я отрицательно мотнул головой:

— Я не могу это взять. Это слишком дорогая вещь для нашего ордена. Это бесценное сокровище, за которое Странники Серого пути не пожалеют никаких денег.

— Тем более, она должна храниться у члена вашего ордена. Для меня это красивая, но бесполезная безделушка, которую мне некуда даже надеть. Ведь кроме крыс и летучих мышей здесь никого нет. Я не вижу здесь других людей, способных оценить её красоту, а тем более, понять её значение.

«Спасибо», — это было всё, что я смог сказать на эти слова. Про себя я подумал, что если я смогу выбраться из этих пещер живым, то отнесу эту брошь в цитадель ордена, в музей, где она должна храниться вместе с другими реликвиями нашего ордена: простым серым плащом, потёртым и порванным, и дубовым посохом, вырезанным и отполированным руками Магнуса. Жаль, что никто, кроме меня, так и не узнает о той цене, которую заплатил основатель, чтобы наш орден появился.

Посмотрев, как бережно я укрываю брошь в складках своего плаща, Хозяин мёртвых сказал:

— Итак, приступим к обучению, мастер Арен. Очень хорошо, что вы не специализируетесь в чём-то одном. Вам будет легче понять и усвоить то, что я вам сейчас буду объяснять и рассказывать…

Я не знаю, сколько времени мы занимались, но когда в сопровождении стража я вернулся в свою пещеру, я едва не падал от усталости. Принципы построения заклинаний, призыв и манипулирование силой, необходимой для создания чар — всё это было абсолютно незнакомо, и заставляло меня максимально выкладываться, чтобы понять то, что мне втолковывал некромант.

В пещере горел небольшой костер. На камне, служившем мне столом, была разложена еда: вяленое мясо, хлеб, сыр несколько яблок. Возле костра я заметил котелок, от которого вкусно пахло кашей. Не заставляя себя упрашивать, я с аппетитом набросился на еду.

Вспоминая события дня, я по-прежнему не верил, что стал обладателем Дубового листка, принадлежавшего самому Магнусу, основателю. Невольно я представлял, сколько золота смог бы потребовать за неё. Так, размышляя, я поймал себя на том, что сквозь складки плаща ощупываю брошь, чтобы убедиться в том, что она реальна. Решив себя порадовать, я достал её из кармана, и долго ею любовался при свете костра.

Когда я понял, что засыпаю, устав от обилия знаний, выпавших на мою голову за день, я ушёл спать в угол, где кто-то заботливо раскидал солому, на которую сверху положил мой мешок. Последнее, что я увидел, засыпая, был мой сторож, молчаливо возвышавшийся у входа…

Так и началось моё обучение у последнего некроманта нашего мира. Я всегда любил учиться, постигать что-то новое и ранее мне неизвестное. Сардонис был хорошим учителем, и очень умным и интересным собеседником. Вначале понимание силы, которую использовали некроманты для своих заклинаний, мне не давалось, но со временем, благодаря терпению Хозяина мёртвых, своему желанию учиться, и тому обстоятельству, что деваться мне всё равно было некуда, мне постепенно начали удаваться сначала простенькие заклинания, а потом и более сложные.

Я потерял счёт дням в этом царстве ночи и теней. Когда бы я ни засыпал и ни просыпался, в пещере горел огонь, и была готова еда, простая, но хорошо приготовленная. Я не знал, откуда она берётся, кто её готовит, и кто меняет солому, служившую мне постелью, на более свежую. Я просто принимал всё это, как есть.

Нарвен, мой молчаливый надзиратель, каждый раз занимал своё место возле входа в пещеру. После завтрака он отводил меня к Хозяину, и мы продолжали обучение, которое давалось мне с трудом. Приходилось полностью выкладываться, чтобы понять сложные структуры построения незнакомых мне заклинаний, настраиваться на потоки силы, текущие сквозь этот мир, преобразовывать её в причудливые формы, создающие удивительную магию некромантов. Это было очень трудно. Я признавал, что никогда не справился бы без Сардониса: он был гением, по праву в тридцать с небольшим лет возглавившим орден Хозяев смерти. Не теряя выдержки и терпения, он раз за разом подробно объяснял, что я должен делать, чтобы получить результат. В случае неудачи, мы вместе разбирались, где я совершил ошибку, и что нужно сделать, чтобы она не повторилась.