Майкл Стил - НОЧЬ В МУЗЕЕ 2. СМИТСОНОВСКАЯ БИТВА

— Послушай… — начал Лэрри.

— Нет, это ты послушай, мистер Дейли! — Она ткнула его пальцем в грудь. — Если бы не я, ты бы до сих пор блуждал в этом монохроматическом дурдоме.

— В чем, в чем? — переспросил Лэрри.

— В той черно-белой фотографии, бестолочь, — пояснила она. — А теперь слушай ушами. Я хочу тебе помочь. И не потому, что ты мне так понравился, не надейся. А потому, что я нюхом чую приключение, мистер Дейли, и хочу в нем поучаствовать!

Лэрри вздохнул:

— Ладно, договорились. — Он опять зашагал к выходу. — Но если с тобой что-нибудь случится — я не виноват.

Амелия расхохоталась:

— Только рада буду!

Глава четвертая

Кехманра, не дождавшись своих людей, пришел в ярость. Однако он не стал биться в истерике (что часто случалось с ним во дворне), а придумал хитрый план.

— Я — Кехманра, наполовину человек, наполовину бог, изгнанный из-под крова моей матери, — объявил фараон. — Властелин Египта. А в будущем стану властелином… всего остального. Я потерял своих людей и нуждаюсь в генералах, которые помогли бы мне завоевать мир. — Он снисходительно кивнул. — Я изучил ваши информационные таблички и выбрал вас.

Перед ним стояли три самых знаменитых злодея мировой истории. Русский царь Иван Грозный был одет в длинный, шитый золотом кафтан и держал в руках резной золоченый скипетр. У него были нестриженные темные волосы и клочковатая борода.

Наполеон Бонапарт стоял, заложив одну руку за край сюртука, а другой приглаживал короткие черные волосы. Этот гениальный военачальник провозгласил себя императором Франции. Он был невысок, одет в сине-белый мундир, украшенный множеством медалей.

Аль Капоне, американский гангстер 1920-х годов, облизал толстые губы, показывая, что готов к действию. На нем были темный костюм в тонкую полоску и мягкая фетровая шляпа. Иван и Наполеон представляли собой ожившие восковые фигуры, но Аль Капоне резко отличался от них. Молодой гангстер сошел с огромной фотографии и был с ног до головы черно-белым.

— Иван Грозный, Наполеон Бонапарт и Аль Капоне! — сказал им Кехманра. — Самые жестокие и страшные правители, каких знала земля. — Он широко улыбнулся. — Фантастически рад вас видеть, господа!

— И я вас, — отозвался Иван. Аль Капоне кивнул:

— Я слыхал о вас много хорошего.

— Рад познакомиться, — сухо кивнул Наполеон.

— Я прошу вашего содействия, — продолжил фараон. — А взамен предлагаю вам весь мир! Вопросы есть?

— Да, всего один, — произнес Капоне и указал пальцем на костюм фараона. — Почему вы нарядились в платье?

Кехманра недовольно покачал головой.

— Это не платье, а туника, — пояснил он. — Три тысячи лет назад она была последним криком моды. Другие вопросы есть?

— Есть, — сказал Иван. — Насчет этого… вашего платья. Нам тоже придется так вырядиться?

Кехманра поморщился.

— Нет, вам не придется его надевать. — Он с трудом сдержал гнев. — И, как я только что сказал мистеру Капоне, это не платье, а туника. Огромная разница. — Он обернулся к остальным. — Еще вопросы есть? — Тут поднял руку Наполеон. Фараон тяжело вздохнул и уточнил: — Есть еще вопросы не о платье? То есть о тунике! — поправился он. Рука Наполеона опустилась.

Аль Капоне улыбнулся и похрустел пальцами.

— А убивать будем? Уж очень я это дело люблю. — Он улыбнулся всем присутствующим. — Это моя вроде как экологическая ниша.

Не успел фараон ответить, как Иван назидательно поднял палец.

— Хочу кое-что прояснить, — заявил бывший царь. — Меня вечно называют Грозным. Говорят — мол, он такой страшный, все его боятся. А на самом деле меня правильнее называть Великолепным.

— Да, — ответил Кехманра. — Но это прозвище меньше впечатляет.

Иван погладил бороду.

— И ведь я совсем не был грозным. Да, я правил твердой рукой. Создал первую русскую армию. Ввел в использование печатный станок, превратил Русь в многонациональное государство…

— А говорят, вы убили своего сына, — перебил его Наполеон.

Иван безмятежно кивнул:

— Ну да, убил. Еще хоть слово… — И он в гневе обрушился на Наполеона: — И я своими руками оторву тебе голову!

Кехманра хлопнул в ладоши.

— Итак, господа, вы со мной?

— Угу, — отозвался Аль Капоне.

— Да, — молвил по-русски Иван.

— Уи, — кивнул Наполеон.

— Отлично, — бросил фараон. — Тогда доставьте ко мне Лэрри Дейли из «Дейли-техника» и принесите золотую табличку!

Джедедайя посмотрел на нового пленника, очутившегося с ними в одной темнице. Это же надо — генерал Кастер собственной персоной! Очевидно, он хотел помочь Лэрри и попал «в лапы» людей Кехманра. Генерал с Дикого Запада был знаменит своим поражением при Литл-Бигхорн. Интересно, каким же образом генерал планирует помочь им с бегством?

— Слушайте меня, солдаты, — обратился Кастер к сгрудившимся вокруг него нью-йоркским экспонатам. — Когда ваши враги взяли меня в плен, они в тот же миг стали и моими врагами тоже. И вот что мы сделаем! — Он поднял сигнальную трубу. — При третьем сигнале трубы я громко объявлю… — Он огляделся и шепотом закончил: — В атаку! — По его липу расплылась широкая усмешка. — После этого мы выскочим из ящика и бросимся в бой! Что вы на это скажете?

Джед посмотрел на Октавиуса и закатил глаза.

— Знаю, я всего лишь следопыт, а вы генерал, — сказала Сэкаджавиа. — Но разве ваш крик «В атаку!» не предупредит их о том, что мы готовы напасть?

Джед отвел Октавиуса в сторону.

— Послушай, дружище. — Он указал на Кастера. — Этот недотепа блина от мухобойки не отличит. А Гигантор рискует своей шкурой, чтобы нас вытащить. Нам нужна помощь. Серьезная помощь. Попробуем ее раздобыть — это наименьшее, что мы можем сейчас сделать. А где мы ее разыщем, если будем сидеть тут под замком?

Октавиус надел шлем и в римском салюте стукнул себя кулаком по нагрудным доспехам. Потом указал на небольшую дырку в том месте, где ржавчина разъела дно железного контейнера.

— Да, — согласился он и улыбнулся. — Надо бежать. Лэрри задумался. Надо каким-то образом вернуться и помочь друзьям. Люди Кехманра заперты в старой фотографии. А пройти мимо одного обнаглевшего фараона не составит труда. Они с Амелией пустились бежать по художественному музею. Вокруг мелькали ожившие произведения искусства. По залам прогуливались мраморные и бронзовые статуи, а в картинах кипела бурная жизнь.

Лэрри и Амелия очутились в огромном зале, посреди которого бил гигантский фонтан. Однако едва они приблизились к фонтану, как с другого конца зала вошли несколько солдат. На них были сине-белые мундиры, в руках они держали длинноствольные мушкеты с острыми штыками. Наполеоновские солдаты, совершенно неуместные в этой художественной обстановке, двинулись по залу, расталкивая ожившие статуи. Они явно искали что-то… или кого-то. В голове Лэрри пронеслось: «Солдаты явно действуют по чьему-то приказу, не фараона ли?»