Химера Паллада - Темный целитель. Книга 1

После обеда, или вернее уже ужина, мы снова потопали. Теперь уже на выход. Хоть тех яиц и было мало, но все равно лучше, чем ничего. Надо бы попробовать потом самой так костерок научиться зажигать: без спичек и зажигалки.

А ничего, он нормальный. Пережил мою истерику, и даже не кинул тут. Что бы я сама делала?

Мы шли до темноты. Столько пройти! Уму непостижимо. С утра и до вечера, с двумя крохотными остановками и одной истерикой.

Мне-то ничего, только устала целый день топать, а Курц начал спотыкаться.

— Курц, с тобой все нормально? У тебя что-то болит? Может, передохнем немножко?

— Ничего у меня не болит, — отмахнулся он, — Просто темно стало.

— А разве прошлой ночью тебе это не мешало?

— Нет, тогда заклятье действовало.

— Безмолвия? — он о таком упоминал.

— Нет, маги на нас наложили целую кучу всего, что только было можно. В том числе и на ночное зрение. Теперь его нет.

— И ты молчал! Все, объявляю привал.

Хорошо идти — хорошо, а лежать все равно лучше. Ноги ныли. Живот прилип к позвоночнику и давным-давно забыл о тех несчастных двух яйцах, что ему перепали. Губы обсохли. И пить хочется. Но лежать все равно лучше. И слушать. Я уговорила Курца рассказать о себе, т. е. о нем.

Он и рассказал немножко, а потом плавно переключился на географию, историю, культурологию и политику, в общем, о чем угодно, но не о нем, родимом. Ладно, это тоже мне надо знать.

Я плавно сползала в сон. Как вдруг…

Она вскочила как ошпаренная. Дико заозиралась вокруг. Я тоже подскочил, выискивая, где опасность. Она резко схватила меня за руку, рявкнула: 'Бежим', - и мы побежали.

Так мне в жизни бегать не доводилось, даже когда инструктор-следопыт гонял, когда от толпы разъяренных орков ноги уносил. Практически в полной темноте, ведомый за руку демонессой, я несся на пределе возможностей. Не знаю, как она выбирала дорогу, но мы протискивались на всем ходу через завалы, перепрыгивали ямы, ни разу не врезались ни в одно дерево и не запутались ни в одном кусту.

Минут через двадцать она резко остановилась. Я лишь рот приоткрыл, как она тут же закрыла его мне рукой, нервно озираясь. Я застыл, помня о ее коготках. Потом Конни меня дернула за руку, и мы опять понеслись через лес, куда-то в другую сторону.

Еще минут пятнадцать, остановка, смена направления, бег. И так довольно долго: пробег, остановка, смена направления, и снова бегом.

Счет времени я успел потерять, сосредоточившись на нескольких задачах: не упасть, не отстать, выжать из тела еще сил и скорости. И я еще думал, что нахожусь в отличной форме и могу поспорить с самим Зархаром, наивный. На очередной остановке оценил остаток сил: еще на одну-две таких пробежки минут по пятнадцать — и все.

Кажется, мы вырвались. Радоваться еще рано, но нестись сломя голову, рискуя переломать ноги и все прочие части тела смысла уже нет. Как нет и смысла оставаться на месте — до выхода из Проклятого леса осталось всего час-два пешком. Хоть и двигались зигзагами, но общую направленность 'к выходу' выдерживали.

— Курц, ты как, еще можешь двигаться? — пытаюсь дотянуться до его уха, так как на ничего громче практически бесшумного шепота не отваживаюсь. Кивает, — Хорошо, тогда пойдем.

После такого забега хотелось только упасть, но сама понимаю, что если хоть ненадолго присяду или прилягу, уже не встану. Да и свербит в душе то самое чувство. Не такое сильное, но все же. Я там, на привале, уже засыпала, как меня словно током шибануло: надо уносить ноги и времени на это почти нет. Я и побежала, схватила Курца и побежала.

Вот сейчас, еле переставляя ноги, подумала, и как же у меня получилось: днем-то я еще кой-как продиралась по лесу, а сейчас ломилась напрямик на бешенной скорости. А, ладно, потом буду разбираться. Как говорится, жить захочешь — не так раскорячишься. Сейчас главное ноги переставлять и с направления не сбиться. Шаг, еще один. Еще. Только вперед. Сколько же до этого выхода? Кажется, я не дойду. Шаг, еще. И когда это я умудрилась подвернуть ногу? Каждый шаг отдается болью. Наверное, когда мы так неслись. Неважно, все потом. Сейчас шаг, еще один. В голове клубится туман. Еще шаг.

— Все, Курц. Мы вышли, — а дальше темнота.

Сил просто уже ни на что нет. Напади сейчас кто — не отобьюсь и от мухи.

— Все, Курц, — еле прошелестела Конни, — Мы вышли, — И она мягко опускается на землю и сворачивает как тогда, у ручья.

— Конни? — она уже спит.

Вдыхаю полной грудью: да, мы вышли. Это обычный лес, ночной лес, живущий своей жизнью, полный всевозможных звуков и запахов. Живой лес.

Пытаюсь определиться, где мы вышли. Звезд не видно ни одной, небо заволокло тучами. Ничего особенного в самом лесу в глаза не бросается. Значит, утром посмотрю внимательнее. Глаза сами закрываются, но что-то мешает дать телу полноценный отдых. Хотя как это что-то? Элементарная предосторожность: будет очень обидно погибнуть, уже переступив порог Проклятого леса.

Ничего. Вот Конни проснется, мы выйдем к людям и тогда я отдохну. Я выдержу.

Я проснулась. Прохладно, однако. Да еще каждая мышца, каждая косточка ноет. А, да, вспомнила: так бегать вредно для тела, но полезно для жизни. И где я сейчас? В лесу. Ууууу, как мне лес надоел! Вот за двое суток до печенки достал. И помыться бы не мешает. Хотя сначала попить, поесть, а только потом помыться. А потом в уютную постельку, о мечты-мечты.

— Привет, Курц. Что-то ты как-то хреново выглядишь. Ты хоть поспал чуток? Понятно, нет. А почему?

Хлопаю себя по лбу: — Ты сторожил, да? — кивает, — Знаешь, Курц, тебе просто необходимо поспать, а то свалишься. А мне тебя не утащить: ты слишком тяжелый. Так что меняемся: ты спишь, я сторожу. Спи, кому говорят!

Ну, хоть выпендриваться не стал, а может, у него и на это сил не осталось. Бедолага. Я ж его вчера чуть как ту лошадь, что под героями в приключенческих романах вечно падает, не загнала. Как сама-то не 'пала'? А вот и нет, как раз таки и грохнулась. Жаль, было бы неплохо, если бы 'отредактированное' тело могло бы выдать феноменальные результаты. Ой, мне ли жаловаться! Я ж вчера практически сутки пешком отмахала, причем заполошный забег вообще ни с чем в сравнение не идет. Чем не феноменальность? Да и сейчас, ну ноет каждая клеточка, но ведь и в калеку не обратилась, да и подвернутая нога о себе не напоминает. Все, это пусть тело ноет, а я не буду. Я есть хочу, и пить. Так что вперед — на поиски.

Похоже, мы остановились прямо там, где из Проклятого леса вышли. Хотя нет, немного в стороне. Видимо Курц меня сюда перенес, здесь посимпатичнее, да и вот под этим деревом действительно лесная подстилка потолще вроде.