Андрей Колесник - Последний (СИ)

— Вы стало быть, обороняли Храм? — спросил он у одного, которого по ряду признаков можно было отнести к старшинству. — Сколько человек?

— Восемьдесят братьев, — коротко ответил тот.

— А сколько нападавших?

Тут на лицо охранителя набежала тень:

— Один, — сказал он с ненавистью в голосе. — Демон.

Треф не слишком удивился. Подспудно он ожидал чего-то подобного. Тролли ведь не сами собой собрались. И все же…

— Один демон, сумел пробиться в Храм? Прорубиться сквозь заслоны ваших братьев? И убить настоятеля? — внутри у Трефа шевельнулась, принюхиваясь к возможному следу, гончая. — Если не ошибаюсь в Храме не действует магия?

Позвоночник вдруг увидел как смертельная серость заливает лицо воина в алом. Как его глаза, с расширяющимися зрачками уставились куда-то в сторону выхода. Треф вдруг понял, что в Зале воцарилась тишина — жрецы прекратили работу и молитвы. Словно укол в сердце, его гончая запоздало встревожилась, почуяв приближение. Воин в алом и его младший товарищ склонив головы опустились на колени. Треф запоздало обернулся. Через Южный зал мимо согнутых в поклонах жрецов шел Владыка. Парень тут же узнал Его. По сутулым плечам и бело-серым лохмотьям в которых путались длинные черные волосы. И конечно же по лицу — вечно обиженное, но вместе с тем брезгливое выражение Высшего Существа, которому противно находиться между смертными мурашами. Владыка Мертвых Ниаз мало походил на собственные величественно-жуткие изваяния. Владыки вообще имели слабое сходство с воздвигнутыми в их честь памятниками.

Когда они поравнялись, Треф опустив глаза, чтобы не встретится с Владыкой глазами, увидел, что руки божества в засохшей земле. Его желудок слегка замутило от приторного запаха мертвечины, распространяющегося вокруг. Аура тлена и распада тугими ремнями стягивала грудь.

Владыка Мертвых молча прошествовал мимо Трефа и направился в Центральный Зал. Малиновые мундиры и одетые в обычную одежду дознаватели тайной службы смотрелись среди коленопреклонного большинства вызывающе. Но Ниаз не удостоил их и взглядом. Он хмыкнул, бегло глянув на Столп и сплюнув на пол (слюна почернела и въелась в камень пятном) пошел к телу настоятеля, которое до сих пор никто не решался трогать. На глазах людей опустившись на корточки он макнул палец в кровь и задумчиво облизнул её.

Треф, внимательно разглядывавший Владыку, заметил, что его синеватые сухие губы недоуменно дрогнули при этом. Ниаз простер над умершим длань — у кого-то в зале сорвался болезненный стон. Жрецы знали, что сейчас произойдет.

Бог не опускаясь до разговора с людьми решил спросить о случившемся у главного пострадавшего.

'Сейчас будет чудо…' — с невольной дрожью подумал Треф. Он уже слышал о таком. Власть воскрешать мертвых на рынке магии была практически недоступной. По слухам Владыка Смерти слишком презирал деньги, чтобы дарить кому-то кроме своих неживых слуг и сборщиков жизней частички своей мощи.

Рука со скрюченными синевато-белыми пальцами вытянулась над затылком убитого. Напряглись прожилки. Владыка Мертвых алчно смотрел на тело, и всем в Храме вдруг стало очень холодно. Словно кто-то провел по коже сухим льдом. Сияние Столпа стало отдавать синевой в свете которой было отчетливо видно, что мертвый лежит неподвижно. И чудо случилось. Тело начало стремительно чернеть, как пережженная бумага. Труп настоятеля обращался горками золы.

'Что-то пошло не так', - Треф ясно видел, что Ниаз выглядит недовольно. Недоверчиво пошарив в золе, он поднялся и принялся ходить между другими телами так словно, что-то искал. Священнослужители забыли дышать, с ужасом и благоговением глядя на Владыку.

Когда же Он нашел — молодого воина, истекшего кровью из страшной раны в груди — и повторил страшный жест, повелительно вытянув длань над головой мертвеца… Треф ощутил, что ничего у Ниаза не выйдет. Наверняка что-то вмешалось в планы Владыки Смерти…

— Как тебя звали? — голос Владыки звучал не величественно, а как-то даже гнусаво.

— Тирей, — хрипло прорычало тело.

— Кто тебя убил?

— Не знаю. — Недрогнувшим голосом сообщил мертвец

— И что? — нетерпеливо спросил магистр Рук. — Мертвец, чей дух в момент смерти по поверью узнает убийцу, ничего не смог сказать? Хотя и спрашивал его сам Владыка Мертвых?

— Да. Но по-моему Он выглядел растерянно. Особенно после того как не сумел оживить настоятеля.

Старики-магистры переглянулись. Зашелестели одежды, заскрипели сиденья. Двенадцать вместо четырнадцати. Среди присутствующих не хватало верховного жреца Храма. И Хранителя.

— Продолжайте. Что Ниаз делал после? О чем еще спрашивал призванного.

Треф замялся:

— В том-то и дело, что ничего. Только качал головой. Думаю его разозлила такая… гм, неудача. Прошелся среди трупов… он просил еды у жрецов. Только взял какую-то дрянную булку и пережевывая пошел прочь. Все.

— Все? — строго переспросил Магистр Рук, заглядывая в глаза служащего Темной Канцелярии. — Точно все?

— Ах да! Еще он забыл отъять мертвеца и теперь храмовники понятия не имеют, что делать с ходячим покойником.

Магистр Цифр презрительно сморщил толстый, похожий на сизую сливу нос запойного пьяницы. Слава о рассеянности Владыки Смерти уступала лишь славе о его постоянном чувстве голода. Он не гнушался заходить в дома людей и требовать себе пропитание. Спокойно собирал могильные подношения. Он вообще ничем не гнушался. Особенно в прошлом.

Треф много слышал о самом 'близком' к людям Владыке и его неприятных привычках. Потому прекрасно понимал отношение к Нему магистра.

— Это все? — требовательно уточнил Магистр Рук. Позвоночник кивнул, чувствуя на себе перекрестье острых взглядов. — Что ж, второй заместитель. В таком случае вы можете быть свободны. Но далеко не уходите. Вас вызовут после совещания, — тут он обвел коллег глазами, как бы испрашивая их молчаливого согласия на что-то что они уже обсудили. — У нас будет для вас ответственное поручение.

По его ласковому многообещающему взгляду Треф четко понял, что поручение в самом деле очень ответственное. И отвечать придется именно ему.

Давненько не случалось так, чтобы Леград жил днем сегодняшним. Последнее десятилетие, сколько он себя помнил день за днем, месяц за месяцем приходилось трудиться во имя будущего. Юноша, чью гордость перевешивали только его бедность и умение владеть оружием. Фамильное мастерство — так он всегда отвечал на вопросы любопытных. По правде же его отец, воин с неудачной судьбой, но богатым опытом, сумел передать ему совсем немного своих знаний. Но главное — он сумел, под огромный залог, через знакомых отправить шестнадцатилетнего сына в самую элитную из школ Крессима. В школу Героев. Там его желаниям придали форму. Многому научили. Но закалила Леграда отнюдь не она. И даже не полугодичное пребывание в гвардии на скромной должности военного наставника роты пеших мечников. Его закалил счастливый случай. Так он думал, с третьей попытки сумев попасть в Геройские Роты.