Алексей Свиридов - Крутой герой

Танк тяжело перевалился через какое-то препятствие. Голди замолчала, и Андреа, или Асв, как он решил себя называть, в знак новой жизни, воспользовался паузой:

— Слышь, а вкратце ты можешь объяснить, что у вас тут твориться? Я признаться пока что ни хрена не понимаю — кто с кем воюет, и как у вас тут еще вообще кто-то живой остался, в этой мясорубке?

— Вкратце… Ты когда с мое попаришься на занятиях, да оперативная информация каждые полдня, тогда сам будешь рассказывать вкратце. У нас тут восемь крупных группировок войск и тридцать пять мелких впридачу. И все время что-то новое подкидывают, не считая того, что те кто есть тоже то раскалываются, то сходятся, прямо издевательство какое-то. А в живых остаться сложновато, это ты верно подметил. Хорошо если Линия есть, ну навроде как ты Историей называешь, тогда Ведущий, иначе говоря Шеф, помочь сможет. Хотя Ведущий тоже — бережет только тех кто посимпатичней, или просто позаметней, а остальные как быдло фоновое, пачками горят. А когда твоей Линии нет — тут уж полная лотерея, на счастье надейся, а сам не плошай.

— Да, весело тут. А как ты думаешь, я отсюда домой попасть смогу?

— В Другую Оперу-то? Я не знаю, но ты не горюй. На базе есть одна ужасно умная девчонка, она скажет точнее. Но я тебя все равно не отпущу, пока ты меня в крутые не выведешь… ну хотя бы в крутоватые. Такая перспектива показалась скучноватой, но прямо сразу возражать не хотелось. Голди тоже ничего добавлять не стала и разговор прервался. Кресло под Андреа по-прежнему то мягко переваливалось из стороны в сторону, то мелко подрагивало, а то успокаивалось совсем, и он и не заметил как уснул, а проснулся только когда Голди потрясла его за плечо.

— Подъем, приехали. Ану-инэн тебя в казарму нашу отведет, а мне надо еще танк в ремзону отогнать, — и с этими словами она сползла с кресла вбок, давая дорогу. Андреа схватился за край люка, оглянулся в последний раз на портрет Наталии, и решительно вылез наружу.

Танк стоял возле красивого забора, выложенного из красного и белого кирпича. Дорога шла вдоль него и в конце заворачивала, а с другой стороны стояли двух и трехэтажные дома, стояли не очень часто, но чувствовалось, что это не поселок какой, а именно город. Андреа презрительно хмыкнул — с такой техникой могли бы и что-нибудь повнушительней построить. У Герцога Отрейского в столице и четырехэтажные здания не были редкостью, один доходный дом даже шесть этажей имел. Народу на улице почти не было, зато вдоль по ней медленно ехали три восьмиколесные пусковые установки, а по обочине топала рота молодых солдатиков, путающихся в полах необмятых шинелей. В руках у каждого был сверток с бельем, полотенце, мыльница и мочалка, и время от времени кто-нибудь это хозяйство ронял. Тогда возникала путаница, и свирепые сержанты наводили порядок, зычно матерясь и раздавая пинки нерасторопным. В сочетании с низким и хмурым небом весь пейзаж имел вид боевой и суровый, под стать названию — улица Обороны. Пока Андреа разглядывал дома, сверху слезла Ану-инэн и потянула его за рукав.

— Пойдем, пойдем. У нас окно сюда выходит, захочешь так потом налюбуешься.

Сзади виднелись ворота в заборе, с полосатой будочкой и шлагбаумом, но Ану-инэн решительно пошла вперед вдоль забора, и сразу за углом по натоптанной тропинке провела Андреа в зияющую брешь, украшенную табличкой «Осторожно! Неразорвавшаяся бомба».

— А что же бомбу не убирают, некому? — спросил он с опаской глядя на порыжевший стабилизатор внушительных размеров, торчащий из лужи рядом с брешью.

— Почему некому? Два раза саперы приезжали, как раз чтоб убрать. Таких получили, что больше не приедут.

— Не понял?! — изумился Андреа.

— Ну ты странный какой-то. Бомбу уберут — сразу дыру заделают, а как ходить? Через контроль что ли?

Тропинка вильнула между одноэтажными зданиями без окон, потом привела к шеренге казарм, такого же приземистого вида и такого же, как и все остальное здесь красного с белым кирпича. Через главный вход Ану-инэн не пошла, а поднялась по железной лестнице на крышу, подождала Андреа, и они вместе залезли сначала на чердак, а потом с чердака вниз, в саму казарму. Оглядеться Андреа не успел. Ану-инэн впихнула его в тесную комнатенку и сразу сбежала, сказав на прощание:

— Ничего не бойся, но сильно не наглей. Кто из начальства заглянет — скажи что ты брат.

— Чей?

— Ну мой например. Им вобщем-то никакого дела нету, но так, для порядку что-то ляпнуть полагается. Умывальник — вон дверца, и в шкафу мой старый комбез. Не будет налезать — разрежешь где-нибудь, но вообще-то он зимний, приспособленный поверх полушубка натягиваться, так что думаю хватит.

Оставшись один Андреа прежде всего содрал с себя одежду, одевать которую снова он бы не стал и под дулом автомата. Лежа на полу грязной невнятной горкой она была похожа скорее на половую тряпку, которой рачительная хозяйка прежде, чем окончательно выбросить, протерла мостовую перед домом. Сам Андреа впрочем был не намного чище. Глянув в маленькой кабинке с двумя кранами и крохотным пятачком душа на свое отражение в зеркале, он подивился, как это его могли записать в «симпатичные мордашки» — наверное эти милые бронетанковые амазонки привыкли к виду перемазанных в грязи и копоти мужских лиц, и профессионально отметали лишнее. "Ладно, посмотрим, что вы скажете, когда я вымоюсь! — "-мелькнула гордая мысль, и тут же Андреа осадил себя, как бывало осаживал горячего коня. «Ты забыл, что теперь это не твоя игра? И с прежними замашками ты то и дело садишься в яму? Но помыться стоит в любом случае.» — и принялся за дело, запустив для вящего отрезвления сначала только холодную воду.

Она стекала с ног и плеч сначала чуть ли не черная, потом мутно-серая, а когда после четвертого захода от здоровенного куска мыла остался обмылочек размерами не больше детского кулачка и вода стала более-менее приемлемого цвета, Андреа решил что хватит. Полотенце, впрочем все равно покрылось противными грязными полосами.

Комбинезон оказался не то что бы мал, но все равно сидел как-то не так, придавая фигуре некоторую женственность. Андреа пробовал его подогнать и так и эдак, но потерпев неудачу, плюнул на эту затею, и с огромным удовольствием растянулся на одной из двух кроватей, которые занимали в этой комнатушке чуть ли не половину пространства, а еще был шкафчик, полочка перед зеркалом, уставленная косметикой и снова картинки на стенах — разноцветная мозаика все тех же кошечек и красавцев плюс протрет Наталии, точно такой же — в бутафорской раме. За окном была видна обещанная улица Обороны, но интереса ее разглядывать не было никакого. Андреа прикинул, что до вечера уже недалеко, и неизвестно что будет ночью, произнес несколько охранительных слов и заснул спокойным сном.