Андрей Завадский - Оружие возмездия

— Все, нам пора убираться отсюда. — Амиар направился туда, где остались лошади эльфов. — Не стоит здесь задерживаться.

— Амиар, сколько точно человек на вас напали? — Обратилась принцесса к своему спутнику. Промелькнувшая, было, мысль ей очень не понравилась, и Мелианнэ решила как можно быстрее развеять все сомнения.

— Около десятка, — пожав плечами, ответил телохранитель. — А что?

— А за нами шло не меньше дюжины человек. Я полагаю, они охотились за мной, а вас только отвлекали, — заявила Мелианнэ, догадка которой подтвердилась, что не доставило принцессе радости, ибо едва ли радуется зверь, попавший в облаву.

— Это уже серьезно! — Амиар тоже все понял без лишних слов. — Ты думаешь, они знают, что мы везем, — обеспокоено спросил воин. — Но как, откуда они могли это узнать?!

— Не знаю, где они добыли такие сведения, но мне кажется, это так. И мне это очень не нравится.

Мелианнэ вдруг направилась к разлапистому дубу, стоявшему чуть в стороне от того места, где они находились.

— Я хочу выяснить, есть ли кто-нибудь еще поблизости. — С этими словами она лбом прижалась к стволу лесного великана, закрыв глаза и одновременно коснувшись рукой висевшего у нее на шее медальона.

Лишь немногие эльфы полностью отдают себя магии. Они при этом ведут жизнь отшельников, почти не интересуясь судьбами своего королевства и его соседей. Эти эльфы редко участвуют в войнах, не обращают внимания на политику, всю свою жизнь посвящая общению с Лесом. Однако те Перворожденные, в ком течет королевская кровь, тоже не лишены магических способностей, при этом их врожденные возможности специально развивают уже настоящие чародеи. В сравнении с любым эльфийским магом принцы и принцессы Дивного Народа, конечно, заметно проигрывают, но все же наследники правителя равно обучаются как воинским премудростям, так и азам чародейства. А зачарованные медальоны, которые есть у каждого из них, призваны в нужный момент повысить способности своего обладателя.

Наследникам Короля эльфов часто приходится вставать во главе армий, возглавлять редкие посольства эльфов в другие страны, поэтому им необходимы такие обереги, сочетающие в себе также свойства источников Силы, благодаря которым Перворожденные способны постоять за себя, полагаясь не только на свою свиту и клинок. Самые могущественные маги народа эльфов накачивают эти обереги-медальоны Силой, которой можно в любой момент воспользоваться. За счет этого эльфы, принадлежащие к правящему роду, могут, пусть и ненадолго, но сравняться по силам с настоящими магами. Правда, им доступно гораздо меньше заклинаний, чем знает полноценный чародей, и все они относятся к элементарной магии, но, как правило, чтобы защитить себя, и тех, кто окажется рядом, от опасности, хватает и этого.

Сейчас Мелианнэ собиралась слиться с лесом. Этот ритуал, не являющийся магией в прямом смысле, позволял стать частью огромного леса, видя и ощущая все, что творится в нем. Слияние более всего походило на огромную волну, теплую и ласковую, захлестнувшую принцессу, стоило ей только произнести нужную фразу, слова призыва к Силе Леса. Миг — и она уже перестает быть наследницей Изумрудного Престола, принцессой народа эльфов, нареченной при рождении Мелианнэ. Теперь она одновременно ощущала себя каждым деревцем, каждым листочком, каждой былинкой, растущей в этом лесу, а лес стал частью ее самой. Невозможно скупыми словами передать это ощущение, которому нет сравнения.

Разум эльфийки, ее чувства больше не были ограничены рамками такого несовершенного тела. Она могла теперь перенестись в любую часть огромного леса, простершегося далеко на полночь, к самым рубежам Дьорвика, могла увидеть и услышать все, что происходило в его пределах и даже в примыкавших к лесу степях, где тоже было разлито немало Силы, пусть чуточку иной, но все же вовсе не враждебной.

Мелианнэ своими невероятно преобразившимися чувствами попыталась найти любых разумных существ, в этот миг оказавшихся в лесу или в преддверии его. И она увидела людей, точнее в ее сознании послушно возникли образы вооруженных людей, частью конных, частью пеших, приближающихся с юга к тому месту, где находилась четверка эльфов. Лес был недоволен их присутствием, ибо незваные гости несли слишком много остро оточенной стали, способной причинить жуткую боль всему, что растет под солнцем. Но лес не мог изгнать их из своих пределов, поэтому оставалось только терпеть, надеясь на то, что в этот раз люди не станут творить ничего плохого. А еще лес настороженно относился к тому, что ныне лежало в седельной сумке принцессы. Сейчас она отчетливо видела внутренним зрением равномерно пульсирующий тугой клубок магических потоков.

Усилием воли Мелианнэ заставила свое сознание вернуться обратно в тело, плотно прижавшееся к теплому стволу, внутри которого пульсировала жизнь. Где-то на краю ее разума вертелась мысль о том, что нельзя слишком долго сливаться с лесом, поскольку можно было просо раствориться в нем, пополнив армию лесных духов. А сейчас Млианнэ не могла позволить себе такой роскоши. Лежавший во вьюке предмет следовало во что бы то ни стало доставить в И’Лиар.

— Они совсем близко, — отрывисто пробормотала эльфийка, все еще не отошедшая от тех ощущений, которые принес ей ритуал. — Не менее двух десятков, движутся к нам с юга. Эти люди могут здесь появиться совсем скоро.

— Тогда нам надо поторопиться. — Амиар бросился к лошадям, увлекая за собой остальных. — Второй такой стычки мы можем не пережить. Убираемся отсюда!

И они бросились прочь, нещадно подгоняя лошадей, истерзав их бока шпорами и плетками. Четверо эльфов, измотанные боем, раненые, стремились скорее добраться до рубежей своего королевства. Здесь, в этой негостеприимной степи, наводненной врагами, они были в огромной опасности. То, что принцессе Мелианнэ передали гоблины, необходимо было елико возможно быстрее доставить Королю, поэтому следовало торопиться.

На какой-то момент эльфам показалось, что преследователи их потеряли, безнадежно отстав. Весь оставшийся день и следующую ночь они гнали коней на юг, к родным лесам. По счастью зачарованные скакуны, отдохнув во время остановки в лесу, имели еще достаточно сил, чтобы преодолеть большое расстояние, зато всадники, особенно это касалось тех, кто был ранен, едва держались в седлах. И все это время никто не показывался на горизонте, что вселяло надежды на удачный исход этого путешествия. Но эти надежды оказались тщетны.

Первым погоню заметил Лемиар, один из двух уцелевших воинов Амиара. Эльфа ранили в лицо во время боя с засадой людей, и сейчас один глаз его был скрыт повязкой. Мелианнэ на коротком привале попыталась призвать на помощь магию, дабы исцелить своего верного слугу, своей кровью заплатившего за жизнь госпожи. Ей удалось снять боль, но на многое скромных познаний принцессы в искусстве чародейства не хватило. Тем не менее, воин смог держаться в седле наравне со всеми, что уже было замечательно. Последнее время он замыкал колонну всадников, поэтому, случайно обернувшись назад, именно Лемиар увидел растянувшихся цепью всадников, как раз спускавшихся с гребня холма, что был милях в десяти позади отряда.