Леонид Кудрявцев - Меч некроманта

— А ты еще хочешь в нее поиграть?

— В общем... да, хочу. Мне нравится в нее играть. И могут возникнуть разные дополнительные обстоятельства, делающие ее интереснее. Думаю, нам даже удастся сыграть в нее в компании.

— Да? И кто еще будет в нее играть?

— Мне кажется, некто большой и зубастый. В общем, ты его узнаешь.

— А сейчас его пригласить к нам нельзя?

— Нет, еще рано, — сказал крысиный король. — Но думаю, он к нам скоро присоединится. Если у него хороший нюх и если он... точнее — она... умеет читать следы.

Тут он задумался.

Что будет, если мать тиранозаврика и в самом деле появится? Ну конечно, первым делом она пожелает забрать своего сынка. А вторым? Может быть, наказать его спутника? Если решит, что его похитили. А что любая мать на свете, даже не такая зубастая, как самка тираннозавра, с радостью проделает с похитителем своего единственного и ненаглядного чада? Погладит его по головке? Скажет «спасибо»?

— Как скоро? — спросил динозаврик.

— Не знаю, — признался крысиный король. — И лучше бы... гм... я подумал, что может быть, это случится нескоро. Мне так кажется. Точнее — я думаю, что это случится нескоро. Да и случится ли? Ну а если все-таки произойдет...

— Да? И что тогда?

— Н-у-у-у... как тебе объяснить...

— Но это будет интересно?

Крысиный король еще раз встретился с малышом глазами и заверил его:

— Кончено. Это — будет интересно.

Он не врал. У него была полная уверенность, что так и будет. По крайней мере, в отношении тиранозаврихи. Вот будет ли это интересно лично ему? Тут его одолевали сомнения.

Впрочем, одернул он себя, любые неприятности несут в себе и возможность их избежать. Не стоит трусить раньше времени. Иначе так всю жизнь и проведешь в страхе, в дурных предчувствиях. В то время когда жизнь... И вообще, может стоит отвлечь малыша от этого разговора? Вот только, как это сделать? Поговорить о чем-то не опасном? О чем?

— А теперь мне снова захотелось есть, — заявил тиранозаврик. — Голоден я очень. Понимаешь?

15

Щепотка знаний об окружающем мире, огромное, просто непомерное любопытство, несокрушимая вера в лучшее будущее, и... ну да, вот она — любовь к маме. Неиссякаемая, что — хуже всего. Этот камешек с места не столкнешь. Не по силам.

Джинн приуныл.

Ничего себе, объект воздействия. Неужели придется отступить и здесь? Неужели ему не по зубам даже такая кроха, как этот тиранозаврик?

Ну, уж нет. Тут он своего добьется, во что бы то ни стало. Должен. Иначе окончательно утратит остатки самоуважения и никогда-никогда не выберется из этой лампы.

Джинн взглянул на ближайшую, выпуклую, сияющую желтизной свежесбитого масла, стену лампы и содрогнулся. Впрочем, пришел он в себя быстро.

Рано сдаваться! Что-нибудь обязательно придумается!

Итак, что у него имеется? Знания? Они настолько ничтожны, что их можно не учитывать. Да и кто пытался завладеть чьим-то сознанием с помощью знаний? Эмоции, только эмоции. Вот его настоящее оружие. А знания... Может это неплохо, что их так мало? Возможно, это даже удастся как-то использовать. Как именно?

Он придумает это немного погодя, после того как еще раз закончит ревизию. А пока — любопытство. Как его можно пустить в дело? Будь оно у владельца лампы, у этого самого крысиного короля, уж это было бы просто замечательно. А так... Хотя, хотя... Не слишком ли он разбросался? Как-нибудь любопытство к делу приспособить удастся. С его-то опытом и умением...

Вот вера в будущее и в самом деле для его целей совершенно бесполезна. Она никак не пригодится. Правда, она и не мешает, а значит, сейчас о ней стоит забыть.

Что там осталось? Любовь к матери?

Джинн огорченно покачал головой.

Вот это, уже ни в какие ворота не лезет. С этим надо бороться. Это помешает ему с помощью тиранозаврика загнать крысиного короля в такое положение, в котором он будет вынужден воспользоваться волшебной лампой. А может сделать так, чтобы он ее потерял? Ну, не получается с одним владельцем... кто мешает его сменить и попробовать с другим? Он наверняка окажется более внушаемым.

Мысль была достаточно интересная.

Обдумывая ее, джинн снял халат и погрузился в прохладную, пахнущую фиалковой эссенцией воду бассейна. Тотчас рядом с ним появились две гурии и принялись его массировать. Одна была белокурая, а другая — шатенка. Сидя по шею в ароматной воде, нежась под умелыми руками гурий, джинн настолько пришел в себя, что решил вариант с потерей лампы пока не рассматривать.

Только в самом крайнем случае. Не раньше.

А любовь к матери, направленная на этого проходимца крысиного короля... Ничего, ничего... Цыплят по осени считают. Если разрушить ее невозможно, то почему бы не попытаться использовать в своих интересах?

И кажется, у него на этот счет появилась одна, достаточно перспективная идея.

16

— Направо или налево? — спросил Широкая Кость.

— А какая разница? — ответил вопросом на вопрос Хромоногий.

— Наверное, ее и в самом деле нет. Но все-таки, куда мы свернем?

— Спроси у старшого, он скажет. Кому знать, как не ему?

Проломленный Череп сделал вид, будто ничего не слышит. Он рассматривал огромный, замшелый камень, на котором было выбито: «Направо пойдешь...» На этом надпись обрывалась. Судя по следам на камне, ее кто-то старательно стесал. Правда, значительно ниже была другая, сделанная корявыми буквами, густой, красной краской. «А стоит ли идти хоть куда-то? Не лучше ли вернуться туда, откуда пришел? Спартак — победит, вольфрам и ванадий.»

Что-то эта красная надпись наверняка должна была означать. Вот только — как догадаешься? Загадка, настоящая загадка.

— А если не скажет? — промолвил Широкая Кость. — Откуда ты знаешь? И вообще, почему ты раздаешь за него обещания?

— Ничего я не раздаю. Просто, если он командир, то должен, обязан отвечать на наши вопросы. А иначе, какой из него начальник? Если же на вопросы не отвечать... Таким старшим быть и я. Запросто.

— Неужели? — наконец подал голос Проломленный Череп. — Запросто?

— А что в этом трудного? Не отвечая на вопросы, может каждый.

— Хорошо, — Проломленный Череп взмахнул топором так, что загудел воздух. — Я отвечу на твой вопрос. Мы пойдем направо.

— Почему? — тут же поинтересовался Широкая Кость.

— А вот на такие вопросы я отвечать не обязан. Ни один начальник на такие вопросы отвечать не обязан.

— С чего... — начал было Широкая Кость.