Игорь Шенгальц - Земля обреченная

— Ты мне не веришь! — Она не жаловалась. Она просто констатировала факт.

Я не знал, что ответить.

— Я тебе докажу, хочешь?

— Хочу, только как?

— Мы пойдем к ним! — Голос у нее был твердый и уверенный.

Слышал я уже раньше эти ее интонации, пару раз.

В первый — все кончилось тем, что мы в пять утра ни с того ни с сего сорвались на вокзал и уехали на три дня кататься по области, рассматривая различные старые церквушки.

А во второй, еще интереснее — она вдруг, махом, поменяла свою высокооплачиваемую работу в банке на гораздо худшую в финансовом плане, но более, с ее точки зрения, веселую деятельность в каком-то довольно дорогом бутике.

Если ей было что-то безумно интересно или, наоборот, дико скучно — то никакие внешние силы не могли ей помешать.

— И, кстати, хочу тебе сказать — ты был прав, на улице действительно становится светлее. Я сегодня тоже кое-что смогла разглядеть!

Вот это была хорошая новость.

— Увидела контуры соседнего дома, и молний никаких в тот момент не было. Ты, кстати, заметил, что молний становится все меньше и меньше?

Этого я не заметил. Уже перестал обращать на них внимание.

— Так что, думаю, не споткнусь и не упаду. А тебе тем более волноваться нечего, ты все видишь прекрасно!

С этим спорить было трудно. Картину за окном я видел уже почти так же четко, как раньше часов в шесть вечера, когда только-только начинало смеркаться.

— Бояться нечего! Мы пойдем и все узнаем!

Я решился:

— Хорошо! Согласен! Только давай отложим это до завтра? Один день ничего не изменит. Договорились?

Кира согласно закивала.

— И никакой самодеятельности! Слушаешься меня во всем! Если мне вдруг что-то покажется подозрительным, возвращаемся немедленно!

Кира продолжала кивать. Заточение порядком действовало на нервы. Ее можно было понять. Уж лучше угодить в опасную переделку, чем торчать дома, томясь в неведении. Я и сам это прекрасно осознавал, только рисковать Кирой не хотел.

Следующее утро преподнесло сюрпризы, на этот раз, в виде исключения, приятные.

Видимость на улицу для меня улучшилась на порядок. Тумана почти не было, и тьма превратилась в некую темно-серую завесу. Даже Кира это подтвердила. Для нее были сумерки, для меня просто ненастный день. Почему так? Почему я видел в темноте лучше ее? Это мое зрение изменилось или ее ухудшилось?

Собирались на нашу вылазку крайне ответственно. Я раз на десять проверил пистолет, покрутил в руках штык-нож — страшное оружие для тех, кто умел им пользоваться. Я, к сожалению, не умел, но, тем не менее, решил прихватить с собой. Автомат решил не брать, как обращаться с ним, я знал только в теории, сам же ни разу в жизни из него не стрелял. Так что ограничился тем, с чем хотя бы сталкивался. К тому же ПМ — пистолет системы Макарова, насколько я знал, всегда считался оружием крайне надежным.

Штык-нож я пытался было предложить Кире, но она отказалась от оружия в любом виде, заявив, что она пацифистка в третьем поколении.

Нелепо, наверное, мы выглядели со стороны. Парень в легком летнем костюме и туфлях, с пистолетом в руках и ножом в чехле, прицепленном к поясу. Другой одежды у меня просто не было. И девушка, с длинными темными волосами, собранными в тугой хвост, в темных джинсах, майке и легкой курточке, которую я заставил ее надеть, и, как оказалось, не зря.

Погода очень изменилась. Скорее всего из-за тьмы и тумана, пришедших в город. Жара, как и вся привычная жизнь, канула в прошлое. Было прохладно, как поздней осенью, время от времени шел мелкий, моросящий дождь.

Я зябко передернул плечами и тоскливо огляделся.

— Ну что, двинули? — Мы спустились по лестнице вниз и несколько минут стояли у двери подъезда, все не решаясь выйти на улицу.

Кира внимательно посмотрела в мои глаза и сама распахнула дверь.

Того приступа страха, что настиг меня в прошлую мою экспедицию, не было и в помине. И колени не дрожали. Может, присутствие Киры помогло… Говорят же, что, когда женщина рядом, у мужчины и плечи становятся шире, и рост выше. Туман почти ушел…

— В какую сторону отправимся?

Кира уверенно показала рукой налево:

— Туда, в конец дома. Я там что-то чувствую…

Я решил подчиниться и не спорить. Мне и самому надоело это неведение, этот страх, тьма и чертов туман. Будь что будет!

Мы тихонечко шли вдоль дома, я впереди, с пистолетом наизготовку, Кира чуть позади, с любопытством оглядывая все вокруг.

— Этот подъезд.

Подъезд был крайний, с тяжелой железной дверью и кодовым замком.

Проблема. Код Кира вряд ли знает, я тем более. Ну и как туда попасть?

Я со злостью подергал дверь, и она неожиданно для нас легко отворилась. Электричества же нет. А значит, что и электрозамок не работает.

Кира сунулась было вперед, но я придержал ее за рукав и знаком показал держаться позади меня. Она не спорила.

Я немного дал глазам привыкнуть к полутьме подъезда и только потом стал подниматься по ступенькам. Кира послушно держалась за моей спиной.

Добравшись до первых квартир, я вопросительно посмотрел на Киру. Она внимательно прислушалась и покачала головой.

Пошли дальше. На втором этаже ситуация повторилась. На третьем тоже.

На четвертом Кира внезапно остановилась, подошла к одной из дверей и приложила к ней ухо.

— Здесь, — прошептала она.

Я кивнул и, сделав ей знак остаться на площадке, поднялся на последний, пятый, этаж. Там было пусто. Я вернулся обратно и, глубоко вздохнув, негромко постучал в указанную Кирой дверь.

Реакции не было ни малейшей. Я постучал еще раз, чуть громче.

Никто не отзывался. Выждав пару минут, взглядом спросил Киру, что дальше?

Кира глубоко вздохнула и забарабанила ногами по двери со всех сил. Грохот был потрясающий. Но дверь открывать никто не спешил.

— Ну что? Обратно?

Кира покачала головой и продолжила пинать дверь.

— Я точно знаю! Там кто-то есть!

Может, конечно, кто-то там и был, но я бы, на месте этого человека, вовсе не спешил подавать признаки жизни.

— Вы кто?

Чужой голос заставил меня подскочить на месте. Пистолет чуть не выпал из руки.

Голос раздавался вовсе не из-за двери, в которую долбилась Кира, а откуда-то сверху.

Резко повернувшись всем телом, я увидел худощавого светленького паренька, лет тринадцати, с огромным кухонным ножом, который он судорожно сжимал обеими руками. Паренек выглядывал из-за перил с верхнего этажа и, судя по всему, при малейшем намеке на опасность готов был моментально ретироваться.

— Все-таки выше, — прошептала Кира. — Пятый этаж…