Коллектив авторов - Зимняя магия. Сборник рассказов.

Надежда медленно угасала, как вдруг, стремительно наливаясь цветом, коралловое пламя внутри шарика вспыхнуло нестерпимо яркой вспышкой и с невероятной мощью разорвало оковы, распыляя на множество крошечных ледяных осколков.

Странник замер, не в силах поверить увиденному. Расцветший цветок в его ладонях медленно закрылся, свернувшись в бутон и, оторвавшись, поплыл ввысь, плавно покачиваясь на воздушных потоках.

Её душа заслужила покой.

Скиталец следил за удаляющейся точкой, пока та не исчезла в тучах, отяжелевших от дождя. Догонять и преследовать не имело смысла.

Тем более, он знал, что обязательно найдет её — нетленностью раньше или позже. Ведь на коралловом цветке души теперь стояла его метка. Недаром он вплел в древние Слова и свою силу.

Ночь. Полвторого. Раскрытая книжка. Не спится, а в голове пусто и гулко.

Лада с трудом дочитала дешевый детективчик до середины и отложила в сторону. Хитросплетения взаимоотношений подозреваемых невероятно утомили мозг и зрение.

Зевая и потирая уставшие глаза, девушка встала с измятой постели и подошла к окну. Хорошо, что стекло в пластике не замерзает в сильные морозы.

Пейзаж за окном состоял из многоэтажки, полностью загораживающей обзор бетонным фасадом. В нескольких окнах, разбросанных по стене здания, горел свет. Интересно, за ними собратья по несчастью, также бессмысленно убивающие ночное время?

За окном властвовал буран со снегом. Порывы ветра поднимали снежную крупу с земли и швыряли её в стены, в окна, в машины, закручивали в сумасшедшие хороводы вьюги под свист метели — охотницы.

Снежные горсти прилипли к стеклу, в вентиляционной шахте надрывно гудел ветер. Край крыши соседней высотки выделялся мрачной темной полосой на фоне белесых облаков, стремительно движущихся по ночному небу. Погодка не ахти.

Лада зябко повела плечами. Она с детства не любила зиму, и та отвечала ей взаимностью. Лыжи, коньки, санки, горки и прочие активные виды зимнего отдыха неизменно заканчивались ушибами, вывихами, переломами, кровотечениями и разными мелкими или крупными неприятностями. Посыпанная песком дорожка обязательно грозила разбитыми коленками или сломанным каблуком у сапога. В прошлом году зима же отняла у Лады единственного близкого ей человека — бабушку. Баба Тоня воспитывала внучку с младенчества, когда её беспутная мать, едва девочке исполнился год, отправилась завоевывать столицу и канула в неизвестности.

Возможно, выверты судьбы являлись лишь цепью случайных совпадений, и морозное время года было не причём, но факт оставался фактом — жизненные неприятности валились на девушку как из рога изобилия именно зимой.

И все же, каждый раз, когда весна заявляла о своих правах звонкими ручьями и наглым мартовским солнцем, Лада испытывала тоску и чувство беспредельной утраты.

Еще горше девушке становилось от непонятных и тяжелых снов, в которых она кого-то ждала, искала и не могла найти. После безысходных сновидений в душу заползала хандра, и хотелось забраться с ногами под бабушкин вязаный плед, чтобы плакать и жалеть себя. Чем, собственно говоря, Лада и занималась.

Зима в этом году выдалась морозная, снежная, вьюжистая. Деревья стояли в живописном махровом инее, окна в домах разукрасились морозными узорами, ветки сгибались под тяжестью богатых снежных шапок. Радости для Лады в том было мало — она успела дважды тяжело переболеть простудой, и потому предпочитала проводить свободное время в тепле и уюте крохотной квартирки, наблюдая в окошко за зимней роскошью и разгулом стихии.

Вот и сейчас девушка смотрела на ночной двор, увязший в сугробах. Буран, начавшийся вечером, и не думал прекращаться. Сильный порыв ветра с глухим звуком врезался в окно, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Снег царствовал. И на крыше высотки тоже нагло хозяйничал. Ветер сдувал его белыми космами и тут же, играясь, насыпал новые снежные барханы.

На самом краю крыши скопилась огромная снежная гора. Опасно. Свалится такая куча на голову — и каюк случайному прохожему.

А меж тем гора на крыше каждую секунду меняла форму на ветру и в следующее мгновение стала похожей на силуэт сидящего человека, непринужденно болтающего ногой. Заглядевшись, Лада представила, будто бы снежная фигура по сторонам посматривает и выискивает, на кого бы упасть. А та вдруг как повернёт голову к её окошку!

У нее на миг замерло сердце, подскочив в груди. И чего только не привидится глубокой ночью!

Вдоль подъездов проехала машина, высвечивая фарами занесенную снегом колею и распугивая стелющуюся по земле поземку. Та, словно огрызаясь, с еще большей силою набросилась на капот машины.

Девушка вернулась глазами к крыше. Точно, показалось — всего лишь мираж, игра света и тени. На самом деле это снег скопился у подветренной стороны шахты.

Вдруг снежная гора стремительно ухнула вниз. В три взмаха ресниц — и к земле. Лада в испуге зажмурила глаза, закрыв для верности ладонями. Разобьется ведь!

Вот смешная. С чего бы и кому бы?

Отняла руки от лица — и не поверила своим глазам. Странные шутки играет зрение глубокой ночью. В свете подъездного фонаря девушка разглядела неподвижную темную фигуру в балахоне с непокрытой головой. Длинные светлые пряди развевались на ветру, а лицо было сокрыто в тени. Но Лада точно знала, что незнакомец смотрел на нее.

Она отпрянула от окна с колотящимся сердцем. Опрометью бросилась в прихожую, проверила замки, прислушалась к шорохам за входной дверью. На цыпочках вернулась в комнату, выключила ночник. Чуть дыша, тихонько выглянула в окно, прячась за шторой.

Безлюдно на улице. Лишь ветер играл с проводами, извлекая стонущие звуки.

Лада судорожно вдохнула и выдохнула несколько раз, приводя дыхание в норму. Потерла виски.

Вспомнила, что сегодня ходила в аптеку за витаминами, как вдруг поднялась метель и, швыряя в лицо горсти снега, норовила утянуть в глубокий снег, повалить в сугробы. Но, странное дело, вскоре ветер и снег будто стали обходить девушку стороной. Вроде и не стихла пурга, а умело огибала ее, позволив с комфортом дойти до аптеки. Лишь зайдя в помещение, Лада, машинально протянув руку к воротнику, заметила, что стряхивать нечего — на пуховике не было ни капелюшечки снега.

Домой она дошла, чувствуя себя более чем странно. Вокруг бесновалась непогода, а девушка, словно в незримом коконе, без приключений добрела до дома, если можно считать приключением отсутствие неприятностей. Правда, у подъезда она все же умудрилась едва не упасть, но какой-то неведомой силой удержала равновесие. Сквозь завывания ветра ей послышался рядом, над ухом, тихий шепот: «Не обиж-жу…», и легкое дуновение погладило щеку.