Олеся Осинская - Знакомые незнакомцы

— Явилась таки? Я уж подумала, что ты в бега подалась. — Берта изящно поднялась, подошла ко мне и заняла второе кресло. — Клиент доволен. Деньги у тебя на счету, я проверила. В подробности можешь не вдаваться. Я уже все знаю.

Я с удивлением взглянула, ожидая продолжения.

— Мальчишка Сорби забегал. Проведать старушку. Еще вчера, кстати, — мы дружно хмыкнули. Тоже мне старушка нашлась. — Эх, молодежь… Сколько лет ни слухом ни духом, а как что-то надо — сразу вспоминаете о старых друзьях. Кажется, ты произвела на него впечатление.

— Правда? — от неожиданности я поперхнулась крошками печенья. Надо же, как приятно.

— Правда-правда, — Берта прокашлялась, и попыталась сымитировать голос и чуть насмешливый тон Джека: «Передавайте привет Вашей воспитаннице. Она неподражаема. Более всего меня поразил набор ругательств. Вот только с самообладанием проблемы, да и целоваться стоило бы поучиться. Если возникнет такое желание, могу дать пару уроков».

Вот как… От обиды и возмущения спазмом сдавило горло. Значит, целуюсь я плохо… в руках себя держать не умею… И ругаюсь… ну это, положим, лексикон Азалии…

Да… Да… Да он сам… При всем богатстве поразившего Джека набора ругательств, достаточно крепкого словца в голове не нашлось.

— Это юмор такой, да? — обиженно фыркнула я. Мне было как-то совсем не смешно.

Словно в душу наплевали… Достала из кармана золоченую записку, с чувством разорвала на несколько клочков и бросила на стол.

— Сожги это, пожалуйста.

— Легко! — Берта чуть щелкнула наманикюренными ногтями, и вместо обрывков бумаги на стол в момент осела горстка пепла.

А я сбегала через портал в ее марионские апартаменты, принесла из своей детской комнаты портрет Джека и тоже порвала:

— И это сожги!

Мгновение… и вторая горстка сгоревшей бумаги появилась рядом. Берта негромко рассмеялась:

— Какой же ты еще ребенок.

Вместо ответа я надулась. Хотя… чего обижаться… Наверное, так оно и есть. Глядя на остатки сгоревшей бумаги, снова вспомнила о своих скудных умениях:

— Я, наверное, с осени в Академию пойду. Пора уже и магии поучиться, — буркнула, не отрывая глаз от чашки.

— Прости за банальность, я тебе миллион раз это говорила. А ты все считаешь, что и без магии неплохо справляешься. Кстати об Академии… а ты в курсе, что… впрочем, не стоит об этом, — она загадочно улыбнулась. Я не стала выспрашивать — Берта всегда говорит только то, что считает нужным.

Тут я вспомнила, что ожидаемый разбор полетов так и не наступил.

— Ты и ругать меня не станешь? — поинтересовалась с опаской.

— Не стану. Только потому, что в этом не было твоей вины. Джек раскусил «Азалию», когда дотронулся до тебя. Но тут от тебя лично ничего не зависело… Почти. Разве что перчатки одела бы.

Вот как?… Я неэстетично открывала и закрывала рот, пытаясь сформулировать мысль… значит тогда все же что-то произошло?

— Так мне это не показалось? — озвучила, наконец, вопрос.

— Не показалось. И Джеку тоже… не показалось. Собственно из-за этого он и заходил.

— Ну и?

— Ну и все пока, — отрезала Берта. Зная свою приемную мать, я прекрасно понимала, что больше она ничего не скажет. Но попытаться стоило:

— Ты меня точно не просветишь, что это было?

Берта чуть заметно повела плечом, показывая, что тема закрыта.

— Ну хорошо. Скажи мне хотя бы, это каждый раз так будет? Мне постоянно от него шарахаться? Или, — я изменила тон на придворно-жеманный, — «Ах, милорд, не соблаговолите подождать минуту, я сначала перчатки одену?»

Ответом стал тихий музыкальный смех. Берта подняла на меня свои большие зеленые глаза и спокойно произнесла:

— Нет, не волнуйся, этого больше не повторится. И таким способом он тебя больше узнать не сможет. Да, и если тебя утешит — для него это тоже явилось шоком, и у него тоже появилась масса вопросов, — лукаво подмигнула мне приемная мать. — Но ему я тоже «ничем не смогла помочь».

Я расслабилась и усмехнулась. Да ну их — все эти тайны, интриги, проблемы… Сбросила с себя одежду, нагло заняла единственных шезлонг, подставив себя ласковому вечернему солнцу и решила просто наслаждаться жизнью.

Часть 2. Игрушки принца

Глава 1

Уже два часа я слонялась вокруг королевского дворца и старательно его разглядывала, изображая восхищение впервые приехавшей в столицу провинциалки, и наслаждаясь последними предлетними деньками. Порой делилась впечатлениями с местными лоточницами, охая и ахая, а заодно пытаясь узнать что-нибудь о дворцовых обитателях. По крайней мере то, что видно с улицы — часто ли выезжает двор, даются балы, сколько патрульных обходят периметр, и, разумеется, сплетни: не появилась ли у короля очередная любовница, не отлучили ль кого от двора, не намечаются ли в ближайшем будущем какие торжества… Все эти сведения, по-хорошему, ничего особо не значили (хоть случается подобные кумушки знают больше официальной разведки), но мне надо было с чего-то начать, а заодно и обдумать новое задание.

— Я решила — пора тебя выпускать на волю, — заявила утром Берта. Признаться, я не совсем поняла, что она имела в виду… Я давно живу самостоятельно, преимущественно в своем доме в Марионе, из которого скрытые порталы ведут в две другие резиденции — в Освале, столице Исталии, и Тиросе, третьем по величине городе королевства, а так же в небольшую конурку в центре Нижней улицы столицы (в народе — Разбойной). Денег у приемной матери я не просила с двенадцати лет, как только начала сама работать… Ни мои права, ни свободу передвижения, ни личную жизнь она никогда никоим образом не ущемляла. Выпускать на волю?…

— Да, я слишком опекала тебя и ограждала от реальной жизни, подбирая неопасные, не слишком сложные задания, — задумчиво продолжила она. — Это было оправданно. Ко всему надо приходить постепенно. Но, думаю, пришло время вывести тебя на новый уровень. Не до старости же любовные записки разносить, — намекнула она на мой недавний подработок.

Ну да, молодой богатенький аристократ решил сделать своей возлюбленной, новоявленной звезде местного театра, сюрприз в день ее рождения. Пока та спала, я перетаскала ей в спальню кучу цветов, плюшевых сердечек, записок с признаниями в любви и пару бриллиантовых «безделушек». За доставку я получила всего двести лейров — казалось бы немного, особенно после задания с Азалией, оценивавшееся в тридцать тысяч. Зато для моей служанки Лины двести лейров — зарплата почти за два года, даже при том, что я ей плачу в пять раз больше, чем прежняя хозяйка. А тут всего пара часов работы. С другой стороны, представила себе современную легенду Теней — Джокера. Вот он в темном маскировочном костюме-хамелеоне ползет по стене, цепляясь ногами и одной рукой за трещинки в каменной кладке, а во второй держит прикрытую такой же сеткой-хамелеонкой тяжелую корзину с цветами и любовными записками… И нехотя рассмеялась. Да, Берта права, как-то нереспектабельно.