Айя Субботина - Время зимы

В центре города стремилась вверх хмурая серая Цитадель. Над ней реяли разноцветные знамена, высокие стены обходили дозором стражники. Под их алыми туниками виднелись кольчуги, головы покрывали тяжелые шлемы, а у пояса держались мечи. Личная стража Цитадели — вымуштрованные воины, посвятившие себя военной службе. Городские патрули состояли из ремесленников и крестьян, несших обязательную военную повинность сроком в год. Их защита и оружие были проще.

Катарина потерла ладони одна о другую, мечтая поскорее оказаться в тепле. Ракел, узнав о ее визите, отведет гостье малахитовые покои, помня, какую слабость к зеленому питает леди Ластрик. Уж в чем никто бы не упрекнул царя, так это в не гостеприимстве. А Катарина последние несколько лет часто останавливалась в малахитовых покоях.

— Почти приехали, леди, — сообщил командир сопровождения.

Катарина, задремавшая в ритме мерно колыхающегося паланкина, разлепила веки. Подождав, пока пред взором рассеется туман сна, выглянула наружу. Серая твердыня Цитадели осталась позади и высокая грузная колонна более не разрезала горизонт. Ее сменила белокаменная стена дворца, дорогу к которому окружали рхельские тополи, чьи медного цвета листья продолжали держаться веток круглый год. Несмотря на последний месяц зимы, в Баттар-Хоре укрылось тепло, хотя в северных частях страны уже лежал снег.

Катарина же продолжала испытывать постоянный холод — родной Тарем не знал ни холодов, ни непогоды, все двенадцать месяцев в году плескаясь в солнечной ласке.

Леди Ластрик почти не удивилась, когда процессия замедлилась и остановилась. Без сомнения, им на встречу выехала личная гвардия Ракела. Так и сталось: полог отодвинул командир, но в нем появилось узкое обветренное лицо мужчины лет сорока. Катарина узнала его — Тиарам. Она всегда побаивалась этого человека, хоть и знала, что Тиарам не посмеет причинить ей вред. Но цепкий взгляд коршуна студил кровь в жилах Катарины, потому ей пришлось собрать мужество в кулак и улыбнуться.

— Царь велел проводить вас во дворец, леди Ластрик. Он чрезвычайно обрадован вашим неожиданным визитом и приносит извинения, что не встретил вас раньше, с надлежащими почестями.

«Как же, наверняка ломает голову, чего ради я пожаловала без предупреждения», — подумала Катарина, но виду не подала, умастив лицо вежливостью.

— Надеюсь, я не помешала срочным государственным делам Его Величества. Благодарю, Тиарам, с признательностью приму ваше сопровождение.

Мужчина коротко поклонился, на миг в его глазах сверкнула злость. Или то была лишь игра воображения? Катарина вновь окунулась в уединение паланкина, набросила на себя покрывало, сшитое из белорунных овчин артумских овец. Сегодня, размышляла таремка, она не станет говорить с Ракелом о том, ради чего приехала. Усталость, дорога, холод, поселившийся в костях, лишали сил. Вечер пройдет за вином, в тронном зале. Ракел, как водится, предложит партию в шахматы, и за игрой, как бы между прочим, пораспросит о делах в дасирийских землях. А она, отдавая дань услужливому гостеприимству, расскажет несколько «слухов» — мелочевку, о которой Ракел уже и так знает от своих шпионов. Но царь поблагодарит ее, не дав повода думать, что новость для него ничего не значит.

Игра масок — так Катарина мысленно называла шахматную партию с Ракелом. Тем не менее, царь Рхеля был статным красавцем, умным и учтивым, много лучше мужланов, что повидал дасириецский трон, и Катарина любила его компанию.

Она даже немного сожалела, что вскорости их беседы могут стать лишь воспоминанием.

За дворцовой стеной процессию встретила вышколенная челядь. Они кланялись до земли, желали гостье здравия. Катарина достала пригоршню серебра и, не глядя, швырнула монеты за занавеску.

Процессия остановилась у самой лестницы. Мраморные ступени щерились расколами старост. Рабы распахнули массивную двухстворчатую дверь, с лепниной в виде разинувших пасть львов. Рабы склонили головы и стояли так, пока Катарина и вся ее свита и помощники не прошли внутрь.

Розовый и голубой мрамор устилал пол, из черного с белыми прожилками мастера каменотесы выточили величественные колонны, которые выстроились коридором, по направлению к лестнице. В светлом зале журчали маленькие фонтаны, в высоких позолоченных клетках распевали райские птицы в дивном оперении. Стены хвастались домотканными коврами тонкой шерсти, на них руки мастериц навеки запечатлели героев рхельского царства, битвы и божественные лики.

Встретил ее Киран — распорядитель дворца, старец в голубых шелках, чьи волосы поредели до жидкого обода на затылке. Его ноги в остроносых сандалиях, засеменили по ступеням, поравнявшись с гостьей, Киран отвесил поклон — каждый в замке Ракела знал, как важен для царя союз с первым лордом-магнатом и роду Ластриков оказывали королевские почести. Катарина ответила легким кивком головы.

Распорядитель проводил ее до покоев, как и предполагала Катарина ей отвели малахитовую комнату. В ней уже потрескивал огнем очаг, рядом, на подставке, грелись атласные туфли. В комнате было несколько арок, левая вела в спальню, правая — в салярий, куда рабы уже носили ведра с горячей водой.

— Мой царь просит вас простить, но нынче вечером он не сможет встретить с вами за игрой в шахматы, — иссеченное морщинами лицо распорядителя, выражало разом всю печаль мира. — Государственные дела не терпят отлагательств, светлоликая госпожа. Его величество просит вас чувствовать себя, как дома и располагать всем гостеприимством дворца.

Катарина, мысленно, удивленно вскинула брови. Обычно царь угождал ей даже сверх меры. Она усмотрела в сегодняшнем его невнимании тревожный знак.

— Надеюсь, Его Величество не опечалился дурными вестями, — наигранная тревога легла на чело Катарины.

— Нет ничего, что Светлейший не смог бы разрешить, светлоликая госпожа, — ответил распорядитель, вновь раскланялся, поторопил рабов и вышел, на прощанье пожелав гостье спокойных снов.

Бассейн солярия был выложен разноцветной мозаикой. Над водой курчавился пар, сладко пахнущий сандалом. Катарина зашла в бассейн по ступенькам, и легла, расслабленно опуская шею в специальных округлый желоб. Пока рабыни занимались волосами госпожи, — расчесывали их широкими гребнями, втирали травяные бальзамы и умащивали дорогими настоями, чтобы скрыть седину, — Катарина размышляла о предстоящей встрече с Ракелом.

Покинув солярий, с блестящими влажными волосами и кожей, докрасна растертой маслами, леди Ластрик позволила служанкам одеть себя в домашнее платье.

— Позволь обуть тебя, госпожа, — перед нею появился невысокий парень, лет восемнадцати.