Артем Тихомиров - Оруженосец

Рыцарь Льва слегка ожил. Гном по его взгляду понял, что герой ошеломлен.

— Понимаю ваш скептицизм. Добром эта затея не кончилась. Папаша одного из учеников, большой и невоспитанный тролль, живущий под мостом, похитил Иду во время очередного посещения этой злосчастной школы и грозится содрать с нее шкуру живьем, если она не прекратит мучить несчастных детей чистописанием.

— Она отказалась?

— Да, — кивнул Карамболь. — Говорит, что принципы дороже.

— Терпеть не могу принципиальных девиц, — проворчал герой. — То есть я не против в целом, но уж больно много с ними мороки. Нет, пускай Иду вызволяет из беды кто-нибудь другой. Гиллан Серебряный Плащ подойдет, он обожает уродин.

— Хорошо… — Агент отложил портрет и взял другой. — Мамула из Садира, дочь графа Амуркаса…

— Нет, — сказал принц, который терпеть не мог тощих пигалиц с усами.

В руках у гнома тут же появился другой портрет.

Кай кликнул банщика, ему надоело сидеть в остывшей воде.

Через пятнадцать минут Рыцарь Льва уже находился в гостиной, расположенной на первом этаже съемного дома.

— …Эсмеральда де Пуртан де Зисс де Самболь…

— Нет…

Кай взялся за пиво и рыбу. Он бы давно выгнал агента, если бы не безразличие и лень, все еще владеющие его благородным естеством.

— …Сикора Каланийская…

— Нет…

Портреты следовали один за другим. На некоторые Кай не смотрел вовсе и отказывал, едва услышав имя. Некоторые ему были знакомы. Принцессы, их носившие, слыли особами вздорными, склочными, капризными и вечно влипали в неприятности. Были и такие, на счету которых не меньше дюжины похищений драконами, разбойниками, гоблинами или озабоченными типами вроде Синей Бороды. Спасали таких бедовых девиц самые разные рыцари, бывало и не по разу, но все без толку. Стоило окружающим зазеваться, как очередной злодей тут же совал девицу в мешок и задавал стрекача в ближайший темный лес.

Сам Кай зарекся связываться с такими особами после того, как в третий раз вытащил одну ветреную красотку из волосатых лап сластолюбца, едва не сделавшего свое черное дело, а ее утащил дракон. Причем буквально у принца из-под носа. Каю оставалось только смотреть, как силуэт крылатого чудища исчезает в дымке горизонта. Принцесса и тогда не переставала ворчать и нудить, она переключилась на дракона, критикуя его немытую чешую, неаккуратные когти и запах из подмышек. Положа руку на сердце, Кай тогда вздохнул с облегчением. Вздорная принцесса перестала быть его проблемой, а стала драконьей. Ему даже стало жаль бедолагу.

Голос гнома вывел принца из пучины воспоминаний.

— Палома Белокурая… Совсем юна, только месяц назад выведена в свет. Исключительно красива, обаятельна и умна. Похищена неизвестными прямо из спальни и унесена в неизвестном направлении, — сказал Карамболь. — Бедняжка…

— Нет.

Агент вдохнул воздух, подержал в себе и выдохнул, намекая, что все происходящее ему не нравится.

Принц отодвинул пиво и закуску, почти не притронувшись к ним, и сидел в кресле с закрытыми глазами. Ноги в шлепанцах он положил на край стола. Всеми способами герой показывал, что не желает больше слушать о попавших в беду девицах, но агент не отставал. Карамболь был напорист и знал абсолютно точно, что в его профессии упрямство ценится, пожалуй, выше даже, чем умение считать денежки. Только сам гном знал, сколько сил и времени нужно, чтобы заставить Кая пошевелиться и дать согласие на очередной подвиг. Раньше принц мчался на выручку попавшим в беду, едва только Карамболь открывал рот, но что-то случилось с ним в последнее время. Его высочество похож на впавшую во вселенскую тоску старую деву, а не на молодого, полного жизни человека, воплощающего в себе идеалы благородства. Именно Кая чаще всего приводят в пример, когда речь заходит о стандартах рыцарства, именно его портрет постоянно красуется на обложках журналов. И что же? Другой бы по достоинству оценил то внимание, которое дарует ему общество, но не Рыцарь Льва. Вот сейчас: какой герой отказался бы от всех этих принцесс? Карамболь специально подобрал самых, с точки зрения престижа, выгодных красавиц. Спасение каждой из них принесло бы Каю новые очки и подъем на очередную строчку в рейтинге.

Гном покосился на груду портретов, которая возвышалась на столе.

Катастрофа!

Карамболь ждал, что скажет принц, но тот молчал, отказываясь внимать посылаемым агентом флюидам.

— Ваше высочество, пора поговорить серьезно, — сказал гном.

— Зачем?

— С вами что-то происходит.

— Ага.

— Что «ага»? Ваше отношение к карьере меня беспокоит. Вы сейчас в конце пути к самой вершине. От верхней строчки вас отделяют четверо! Понимаете?

— Угу…

— Что «угу»? — взвился Карамболь. — Сейчас вы отказались от самых выгодных контрактов. Уже через час их расхватают ваши конкуренты, а через неделю вы скатитесь на десятое место рейтинга, это как пить дать!

Принц молчал, сидя с закрытыми глазами.

— Что скажут ваши родители, если я напишу им?

— Мне наплевать, Карамболь.

Нос гнома от удивления, казалось, сделался еще длиннее.

— Наплевать? Нет, вы только послушайте! О Подземные духи! Каю Рыцарю Льва наплевать!

— Угу, — кивнул принц. — И вообще, оставь меня. Не хочу никого видеть.

Агент уставился на него, затем моргнул и помотал головой:

— Так, спокойно! Спокойно, ничего страшного, мы все обсудим.

Принц поглядел на него:

— Обсуждать нечего. Я не хочу.

— Вы устали, у вас депрессия… понимаю, конечно, понимаю. Это, так сказать… профессиональное пресыщение… Когда работа не приносит радости и все такое… Конечно, понимаю! — Гном подобрался к креслу и вкрадчиво добавил: — Но, ваше величество, так нельзя. Вы связаны обязательствами. Вы не просто какой-то там любитель, каких пруд пруди. Вы часть героической элиты Трехсот королевств, о вас слагают легенды…

— Напрасно.

— Умоляю, спасите хотя бы одну завалящую принцесску из этой стопки! — простонал агент.

— Не хочу.

Гном всплеснул руками, потом схватился ими за голову:

— Уж не заколдовал ли вас в пути какой-нибудь черный чародей?

— Нет. Таких не встречал.

— Тогда… тогда должна быть какая-то причина, — настаивал Карамболь.

Принц тоскливо вздохнул, бросив взгляд в окно. Улица Героев походила на реку, только вместо воды — пестрый поток зевак, в основном туристов.

— Есть причина, дорогой друг. Мне надоело. По дороге сюда я все думал о смысле того, что делаю.

— И? — осторожно поинтересовался коротышка.

— Получается, смысла нет. Что рейтинг? Он сделает меня счастливым? Нет. Показать, насколько я хорош, я могу и на турнире, если мне до смерти захочется помахать мечом. — Взгляд принца, до того подернутый туманом хандры, на время прояснился. — Раньше я не брал денег за свои услуги, я странствовал, не зная, где застанет меня следующая ночь и что новенького встретится за очередным поворотом… Ты понимаешь, Карамболь? Теперь же я сижу в духоте, зеваю и почесываюсь в ожидании, когда несчастные родственники жертвы принесут мне толстый кошель. И тогда я, продавший идеалы за звонкую монету, оторву задницу от стула и поеду спасать девицу. Об этом ли я мечтал с детства? Нет, Карамболь.