Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

— Я только хотела узнать, что с ним, и не собиралась оскорбить его, — недовольно заметила она, хитро взглянула на стоящего на коленях у её ног алгоса, и на её губах заиграла улыбка. Затем, не говоря ни слова, быстро дотронулась до него рукой.

Релг снова в ужасе отшатнулся с криком:

— Нет!

Таиба, довольная собой, рассмеялась и пошла прочь, напевая себе под нос.

После того как Релг совершил ритуал очищения над телом мертвого мерга, все сели на лошадей и продолжили путешествие. Полумесяц, висящий высоко в морозном небе, отбрасывал бледный свет на черные пески, и Гарион беспокойно вертел головой, стараясь заметить любую опасность, которая могла бы им угрожать, и часто поглядывал на тетю Пол, желая, чтобы она поскорее вышла из состояния транса; но та полностью ушла под защиту барьера. Полгара ехала, крепко прижав к груди Миссию, и глаза её были устремлены вдаль. Гарион с надеждой взглянул на Белгарата, но старик, хотя и пробуждался время от времени, по-видимому, не соображал, что к чему. Гарион вздохнул и принялся опять вглядываться вперед. Они ехали всю ночь под обжигающе холодным ветром; сквозь слабый лунный свет виднелись звезды, мерцающие, как льдинки, на безоблачном небе.

Внезапно Гарион услышал в голове странный шум, и силовой барьер, окружающий тетю Пол, вспыхнул отвратительным желтым цветом. Он резко напряг свою волю и произнес машинально какое-то слово. Подобно коню, под ноги которого случайно попал выводок цыплят, его воля отбила атаку на тетю Пол и Миссию. Гарион решил, что в ней принимали участие несколько человек, а впрочем, это уже не имело значения. Он уловил моментальное разочарование и даже страх напавших и теперь постыдно ретировавшихся.

— Неплохо, — заметил таинственный голос. — Немного грубовато, пожалуй, но совсем неплохо.

— Это у меня впервые, — ответил Гарион. — Опыт приходит с практикой.

— Не будь чересчур самоуверен, — сухо посоветовал все тот же голос и смолк.

Он стал сильнее. Это несомненно. Легкость, с которой было отбито нападение гролимов, тех, кого тетя Пол называла иерархами, привела Гариона в изумление, и он начал понемногу осознавать, что тетя Пол с Белгаратом подразумевали, произнося слово «талант». По-видимому, имеется определенная граница… некий предел, сквозь который не могут проникнуть большинство чародеев. Размышляя таким образом, Гарион пришел к выводу, что он уже превзошел тех, кто в течение столетий занимался подобным искусством, а ведь им познано совсем немного. Мысль о тех перспективах, которые открываются перед ним, сильно испугала его, но придала уверенности. Он выпрямился в седле, подумав, что руководить в конце концов не так уж плохо. Надо только пообвыкнуть и разобраться, что к чему, а там будет легче.

Следующая атака произошла, когда на востоке начало светать. Тетю Пол, её лошадь и маленького мальчика, казалось, поглотила абсолютная чернота. Гарион немедленно нанес ответный удар и с удовлетворением отметил, как удивились и скорчились от боли его враги, не ожидавшие такого отпора. На миг он увидел древних стариков в черных мантиях, сидящих в комнате за круглым столом. Их было девять. В одной стене комнаты зияла трещина, а часть потолка обвалилась после землетрясения, обрушившегося на Рэк Ктол. Восемь колдунов вздрогнули от испуга, а девятый лишился чувств. Темнота, окружавшая тетю Пол, рассеялась.

— Что они делают? — спросил Силк.

— Пытаются добраться до тети Пол, — ответил Гарион, довольный проделанной работой. — Я дал им шанс одуматься.

Силк прищурился и посоветовал:

— Смотри не увлекайся, Гарион.

В предрассветной мгле уже можно было различить ломаную линию горных вершин, маячивших на западной границе Долины.

— Как по-твоему, до них еще далеко? — спросил Гарион у Дерника.

Кузнец прищурился, глядя на горы, видневшиеся вдалеке.

— Не меньше двух-трех лиг, — задумчиво произнес он. — При таком свете наверняка не скажешь.

— Ну как? — спросил Бэйрек. — Укроемся здесь или сделаем рывок к горам?

Гарион задумался, потом спросил Мендореллена:

— Мы собираемся менять направление. Когда достигнем гор?

— Имеет смысл сначала проникнуть чуть вглубь, — проговорил рыцарь. — Иначе мы рискуем привлечь к себе внимание на границе.

— Ты говоришь дело, — согласился Силк. Гарион почесал щеку, заметив, что усы опять начали отрастать.

— В таком случае, может быть, остановимся тут, — предложил он. — Когда солнце сядет, двинемся снова и в горах передохнем. А утром с восходом солнца изменим направление. Таким образом, мы будем видеть наши следы, и нам их будет легче скрыть.

— План вроде бы неплохой, — согласился Бэйрек.

— Так и сделаем, — решил Гарион.

Они выбрали подходящий овраг, окруженный валунами, и снова разбили большой шатер. Хотя Гарион очень устал, он решил не спать. Не только бремя лидерства непривычно давило на него, но он также боялся нового вторжения иерархов, а во сне оно было бы в тысячу раз опаснее. Когда все начали разворачивать одеяла, он принялся бесцельно бродить по лагерю, пока не остановился перед тетей Пол, которая сидела, прислонившись к камню, и держала на руках спящего Миссию. Она казалась такой же далекой, как луна, повисшая над мерцающим барьером, который она воздвигла вокруг себя. Гарион вздохнул и направился к краю оврага, где Дерник возился с лошадьми. Ему пришло в голову, что теперь все зависит от этих четвероногих животных и не мешает взглянуть на них.

— Как они? — спросил он, подходя к кузнецу.

— Почти в полном порядке, — ответил Дерник. — Пройдено много, и это начинает сказываться.

— Им ничем нельзя помочь?

— Только если выпустить на хороший луг на недельку, — ответил, усмехаясь, тот. Гарион улыбнулся.

— Недельный отдых на хорошем лугу всем бы не помешал.

— Ты вырос, Гарион, — сказал Дерник, приподнимая ногу лошади и проверяя, нет ли у неё царапин и ушибов.

Гарион посмотрел на свои руки и заметил, что ладони на один-два дюйма выступают из рукавов одежды.

— У меня есть еще другая одежда.

— Я про другое, — нерешительно произнес Дерник. — Что это, Гарион?.. Умение делать вещи, которые выходят у тебя?

— Оно пугает меня, — спокойно признался Гарион. — Мне ничего такого не нужно, но выбора нет.

— Ты не должен пугаться, понимаешь, — продолжал кузнец, осторожно опуская ногу лошади. — Если дано, значит, оно твое, как высокий рост или светлые волосы.

— По правде говоря, это не совсем так, Дерник. Высокий рост или светлые волосы никому не приносят вреда.

Дерник посмотрел на длинные тени, которые отбрасывали камни в лучах встававшего солнца.