Андрей Астахов - Эльфийская кукла

– Так, – сказал я, – а вот и подарок. Теперь понятно, почему хозяин плел что-то про ужин на двоих.

– Мой господин! – воскликнула красавица, но мне показалось, что ее голос звучит испуганно. – Позвольте мне смиренно приветствовать моего господина в его покоях.

– Хватит кланяться, – сказал я: меня очень смущали эти выражения преданности. – Лучше присядь и успокойся. Ты что здесь делаешь?

– Мой господин сказал мне, что подарил меня вам и отправил сюда, – заявила девушка. – Теперь мой господин вы.

– Хочешь сказать, тебя это радует?

– Я счастлива, что могу служить господину.

– Ты что, рабыня?

– Мой господин… прежний господин купил меня два года назад.

– Купил? Ты откуда родом?

– Я не знаю, господин. Рабам это знать не обязательно.

– Но имя свое ты знаешь?

– Конечно, господин.

– И как же тебя зовут?

– Меня зовут Шамуа.

– Странное имя.

– Господину – прежнему господину, – оно нравилось. Он говорил, что это имя мне подходит. Но если моему господину не нравится мое имя, он может дать мне другое. Я буду рада носить то имя, которое нравится господину.

– Это Череза так тебя назвал?

– Череза? – Серые глазищи над чадрой удивленно раскрылись.

– Ну, твой хозяин. Бывший.

– Нет. Меня назвала женщина, которая обучала девочек в школе рабов в Фаршаде.

– Фаршад? Где это?

– Это в Альбарабии, господин.

Ага, значит, я правильно все понял – у дела, которое мне поручил Череза, предательски торчат альбарабийские уши. Мой работодатель бывал в Альбарабии. Колдуном буду, если и тут не обошлось без Шамхура Риската и его «Истинного пути».

– Но ты ведь не альбарабийка, верно? – продолжал я.

– Я не знаю, господин.

– А если я скажу тебе: «Гюльчатай, открой личико!»

– Что, господин?

– Чадру сними, говорю.

Она тут же подчинилась. Что я могу сказать? Шамуа была определенно северянкой, и ее лицо полностью соответствовало всем ее остальным достоинствам. И еще – у Шамуа было лицо, что называется не обезображенное интеллектом. Эдакая девушка-куклешка, свеженькая, хорошенькая и очень земная. Красоток с таким типажем обожают фотографы рекламных буклетов и модельных журналов. Что-то с трудом верилось, что Череза просто так взял и подарил мне такую девушку. Может у него, как у самого Хью Хефнера, таких красоток полон дом? Или же девушка приставлена ко мне шпионить. Вот это больше всего похоже на правду…

– Ты красивая, Шамуа, – похвалил я. Девушка заулыбалась.

– Господин очень добр ко мне, – заявила она, стрельнув в меня своими глазищами.

– Шамуа, – я решил проверить еще одну свою догадку, – а ты не проминж?

– Про… кто?

– Проминж.

– А что это такое?

– Это тоже девушки, – сказал я тоном, которым обычно разговаривают со слабоумными, – но только они родились в Империи, в месте, которое называется Кубикулум Магисториум.

– Нет, – подумав, ответила Шамуа. – В школе в Фаршаде были девочки-имперки. Они все были темноволосые и темноглазые, только у одной глаза были голубые. Баххар, женщина, которая нас учила, говорила мне, что я скорее всего родом из Уэссе или Хирна. Баххар говорила, что там много людей с такими же светлыми волосами и глазами, как у меня. Но если господин хочет, чтобы я была проминж, я готова.

– Нет уж, оставайся просто Шамуа. Что ты умеешь делать?

– Я буду делать все, что прикажет господин.

– А если я прикажу тебе повеситься?

– Если это развлечет моего господина, я готова.

– Ты странная, Шамуа. Но ты мне нравишься. Пожалуй, я оставлю тебя у себя, – сказал я. – Будь моей гостьей. Чувствуй себя как дома. И ничего не трогай.

– Спасибо! – Девушка обрадовалась так искренне, что я даже смутился. – Господин не пожалеет. Я буду служить ему верой и правдой.

– Постараюсь, чтобы у тебя было не так много работы. – У меня от запаха духов и близости молоденькой полуголой девицы начала кружиться голова. – Я человек простой, привык все делать сам.

– Да? – Она посмотрела на меня почти с ужасом. – Господин сам убирает свой дом, стирает одежду, готовит обед, наливает себе вино, в одиночку принимает ванну?

– Кхм! – кашлянул я. – Насчет ванны я как-то не подумал.

– Господин совсем не заботится о себе, – заявила Шамуа.

– Твоя правда, – я на негнущихся ногах подошел к кровати и скинул перевязь с катаной. Пока это было все, что я мог себе позволить. Когда находишься в комнате тет-а-тет с полуголой смазливой девицей, которая заглядывает тебе в рот и готова выполнить любую твою прихоть, а ты понятия не имеешь, зачем она здесь, надо держать себя в руках. Мать твою ёпэрэсэтэ, а как же это трудно!

– Ты так и будешь стоять? – сказал я, ощущая на спине ее ожидающий взгляд. – Расскажи что-нибудь.

– А что хочет слышать господин?

– Расскажи о себе. Что ты любишь?

– Я люблю моего господина.

– Так вот сразу? Ты же меня совершенно не знаешь.

– А разве это важно? – заявила мне Шамуа.

Я не нашелся, что ответить. У девушки были свои представления о логике.

– Хорошо, ты любишь меня. А что ты еще любишь…любила, когда была у прежнего господина?

– Я любила, когда у меня были критические дни.

– Уф! – Я ошалело посмотрел на улыбающуюся Шамуа. – Это еще почему?

– В такие дни господин позволял мне ничего не делать, и я целые дни проводила в своей комнате.

– Хорошо, а еще что ты любила?

– Когда господин делал мне подарки.

– Вот это мне понятно, – я сразу вспомнил Вику Караимову и Русланчика с его «Гелленвагеном». – А что тебе дарил прежний господин?

– Украшения, благовония, красивую одежду.

– Надеюсь, ты захватила с собой свой гардероб.

– Конечно, господин.

Да, легкий у тебя гардеробчик, подумал я, оглядев ее и покосившись на узелок. И еще, малютка, собираясь ко мне на службу, вроде как навесила на себя все украшения, какие ей подарил Череза.

– Тебе придется подождать с подарками, – сказал я, помолчав. – Я сейчас очень занят.

– Как угодно господину.

– Слушай, и не зови меня «господин», хорошо?

– Почему господин не хочет, чтобы я называла его господином?

– Не хочу и все тут. Зови меня… – тут я запнулся: называть девушке мое настоящее имя нельзя. – Зови меня по имени – Арне.

– Если господину угодно, я буду звать его Арне, – сказала девица с поклоном.

Бог ты мой, ну и вышколена эта красотка! Нет, этот мир мне нравится все больше и больше…

– А теперь запомни три правила, Шамуа, – сказал я, стараясь придать своему голосу максимальную строгость. – Если хочешь быть моей компаньонкой, ты не должна задавать мне вопросы, отлучаться без моего разрешения и брать мои вещи. Все поняла?