Сергей Лукьяненко - Не время для драконов

– Я это тоже знаю, – сухо сказал Ритор. – Я помню и злобу, и ярость, и бессердечие Властителей. Потому я согласился… тогда. Но нельзя убить всю Силу мира. И не нужно, наверное…

– Клан Воды не пойдет больше ни под чью руку, сколь бы доброй и милосердной ни казалась она вначале, – серьезно ответил Торн. – Будь это Прирожденные, Властители или же наилучшие из нас, магов. Запомни это, Ритор. Мы будем драться. Ради этого мы выследили и взяли Огненных, первыми пролили их кровь. Потому что столкуйся ты с ними – и новый Дракон, могущественный, почти неуязвимый, предъявил бы свои права на трон. Да, мы позвали Убийцу! Он уже в пути.

Так что, Ритор, даже если твой замысел исполнится – каким-то чудом, ибо тебе предстоит умереть, зала окружена, – нового Владыки над нашим краем не будет. Я достаточно четко выразился, почтенный Ритор?

– Более чем, – ответил волшебник.

– Тогда, – Торн сделал широкий жест, словно хозяин бала, – пользуйся случаем! Ешь, пей и веселись, ибо только так, в веселии духа, должно уходить из жизни истинному магу. И мой тебе совет – сходи наконец к девочкам. Эти кошечки – м-м-м! – Он прищелкнул языком и закатил глаза, словно продавец рабов на невольничьем рынке. – Думаю, успех тебе обеспечен, только смотри, не перетруди чресла раньше времени. – Предводитель клана Воды внезапно оборвал разговор, резко свернув в сторону.

Только теперь Ритор понял, что на них с ужасом смотрит весь огромный зал.

Глава 3

Спать на полу – развлечение для молодых. К утру Виктор это решил однозначно. Не то чтобы болели спина или бока, но и отдохнувшим он себя не чувствовал. Еще безумно раздражало, даже сквозь сон, отсутствие края кровати. Наверное, человек всегда боится свалиться на пол. А когда такая возможность отсутствует – подозревает что-то неладное.

Уже просыпаясь, но еще не открывая глаз, Виктор перевернулся на спину. Да, попона боевого коня, наверное, поудобнее тощего одеяла…

Попона боевого коня!

Он вспомнил сон – мгновенно и ярко. Умирающий белый конь. И его рука с кинжалом. Мерзко. Ему редко снились такие красочные и неприятные сны. А вчера, после появления Тэль…

А здесь ли она еще?

Виктор открыл глаза. Окажись квартира пустой, он бы испытал облегчение. Даже если девочка прихватила бы с собой сгоревший телефон, самовыкручивающуюся пробку и прочие сокровища.

На тахте и впрямь никого не было.

Виктор встал, машинально заправляя майку в трусы, прислушался. Полная тишина. Ну вот, самый примитивный поворот событий оказался верным. Проверить, на месте ли деньги?

И тут на кухне что-то легонько звякнуло.

Мгновение поколебавшись, Виктор все же натянул вначале джинсы, а только потом выглянул на кухню.

Тэль стояла у плиты. Под сковородкой горел газ. Девочка просто что-то готовила.

Что-то очень странное.

– Доброе утро, – выдавил Виктор, испытывая легкое разочарование. Лучше бы бумажник сперла…

– Доброе, – согласилась Тэль не оборачиваясь. Выдержка у нее была потрясающая. Или она умела видеть затылком. – Я завтрак готовлю.

Виктор подошел к плите. Мрачно посмотрел на сковороду.

Кажется, это была яичница. Со скорлупой. Также в сковороде угадывались куски сплавившегося сыра, ломтики колбасы, мелко накрошенные кусочки хлеба и чахлые веточки укропа.

– Спасибо, – только и сказал Виктор. Все-таки девочка больна.

Выдержки у него хватило даже на то, чтобы начать есть жуткую стряпню. Как ни странно, оказалось вкусно. Вот только необходимость вылавливать кусочки скорлупы…

– Все ешь, – строго сказала Тэль. – Скорлупа тоже полезна.

Происходящее начало его понемногу забавлять. Дней через пять он уже сможет рассказывать эту историю со смехом. И даже добавит пару-другую причуд к характеру бедной девочки.

– Я постараюсь, – пообещал он.

Больше всего Виктора тревожила мысль, не забудет ли Тэль о вчерашнем решении отправиться домой. Мало ли, может быть, ей уже понравилось?

– Пора, – она снова угадала его мысли. – Ты обещал меня проводить, помнишь?

– Конечно. – Виктор с облегчением и в то же время – вот ведь незадача! – со странным чувством обиды поднялся из-за стола. Значит, даже для чокнутых девочек он не представляет никакого интереса!

– Я помою посуду, а ты пока собирайся, – обронила Тэль.

– Оставь, я потом сам уберу.

– Нельзя.

Пока девочка гремела на кухне посудой, Виктор выбрал из шкафа рубашку посвежее, проверив мимоходом, на месте ли деньги, очень надежно и оригинально спрятанные под стопкой простыней. Натянул легкий свитер – за окном было солнечно.

– Ты готов? – требовательно спросила Тэль.

Виктор устало посмотрел на нее. Хорошенькая девчонка, и глаза нормальные. Будь они и впрямь зеркалом души…

– Ничего не забыл?

– Шнурки погладить.

Тэль нахмурилась:

– Зачем?

Виктор вздохнул:

– Иди сюда.

Без лишних церемоний он развернул девочку боком, взялся за свитерок – тот, кстати, оказался аккуратно заштопанным, надо же, нашла иголку и нитки, – закатал вверх. Пластыря не было. И шрама тоже. Чувствуя, что сходит с ума, Виктор развернул Тэль – та послушно вертелась в его руках.

Бред. А что же он вчера обрабатывал перекисью? Нарисованный порез? Угу. Не первый же год имеет дело с ранами!

– Тэль, – деревянным голосом сказал Виктор. – Где твоя рана?

– Заросла.

– Я серьезно.

– Я тоже.

Статейки про экстрасенсов, усилием воли затягивающих раны, – это для газет. Но что делать, когда собственные глаза подтверждают – нет никакого пореза! И не было никогда! Кожа чистая и розовая, как у младенца.

Виктор с легкой опаской отстранился от девочки. Спросил:

– А ты одна домой не доберешься?

– Ты же обещал, – с ноткой обиды сказала Тэль.

– Ну… да…

– Пошли. – Девчонка была непреклонна.

– Так что с твоей раной? – В конце концов, это даже просто интересно. Хилер она филиппинский, что ли?

– У меня вообще все очень быстро заживает, – нехотя сообщила Тэль. – Давай об этом у меня поговорим, ладно? Как только придем.

Первым побуждением Виктора было махнуть рукой на все обещания и просто выставить малолетнюю нахалку из квартиры. Раны на ней быстро зарастают, видите ли! Не бывает такого, не бывает! Не бывает, и все.

– Ты обещал, – тихонько сказала Тэль. Глаза, миндалевидные, словно на персидской миниатюре, обиженно прикрылись.

Ох уж эти мне девчонки!

– Идем.

Никогда не спорьте с женщиной, даже если ей всего тринадцать. Особенно если ей тринадцать…

…Было воскресенье, да вдобавок еще и солнечное. В метро – давка. Тэль притиснули к Виктору; и, невольно напрягаясь, чтобы уберечь ее от напора разгоряченной, остро воняющей потом толпы, он неожиданно уловил ее собственный запах – чистый-чистый, словно над ромашковым лугом. Из глубины памяти вдруг всплыло: что-то похожее он уже ощущал – в доме бабушки Веры.